Якуб Колас - Трясина [Перевод с белорусского] Страница 27

— Вот, привел вояку! Партизаном хочет стать, — сказал Цимох, представляя деду Савку Мильгуна.

— Хорошо… Ну, здорово, Савка!

Дед Талаш подал ему руку.

— Что же тебя заставило пойти на такое дело?

— Не могу терпеть — людей больно обижают.

— А тебя чем обидели?

— Меня они, надо сказать, не обидели. Но я не могу спокойно смотреть, как других притесняют. А про вас так много говорят, что мне захотелось вместе с вами бить панов насмерть. На черта они сдались?!

— Ну ладно, Мы тебя принимаем, но помни, ты должен слушаться… У нас по-военному, строго. Получишь поручение — так обязан его выполнить.

— Все буду делать, что прикажете.

Савка и глазом не моргнул.

— Очень хорошо. Так вот, на первых порах ты должен присмотреться, куда легионеры направляются, куда ихнее войско гонят. Да, гляди, язык держи за зубами. Про нас никому ни гу-гу.

— Известное дело, разве я не понимаю? — подхватил Савка.

— Ну вот, пока и все. Старайся, сынок!

Савка украдкой оглядел шалаш.

— Вы один живете здесь? — спросил он деда Талаша.

— По-всякому бывает: и один, а иной раз и заночует кто-нибудь. Смотри же, возвращайся через три дня, расскажешь, что тебе удастся разузнать. Если опоздаешь, можешь меня тут не застать.

На этом и закончилось свидание деда Талаша с Савкой.

Цимох проводил Савку до перекрестка лесных дорог и там простился с ним.

Понурившись, Савка брел по лесу. Первый раз в жизни его охватили сомнения и показалась гнусной роль, которую навязали ему кулаки. Должно быть, заговорила в нем уснувшая навеки совесть. Перед его глазами все время стоял дед Талаш. Ему даже чудился голос деда. Куда же он идет, Савка? Что делает? Он скажет, где находится дед Талаш, Панас и Мартын Рыль. Он продаст их, как некогда продавал краденых коней. Но одно дело — конь, скотина, а ведь это живые люди, загнанные в трущобы, как дикие звери, люди, которые хотят жить, которые никогда хорошего не видали.

Были минуты, когда Савка готов был вернуться и рассказать Цимоху всю правду. Но ведь он, собственно, еще не так далеко зашел в своем злодеянии. Последний, и решающий преступный шаг он сделает в тот момент, когда расскажет, где скрывается дед Талаш. Это обстоятельство немного успокоило Савку. Еще не все потеряно, думал он, но что делать дальше? Ни к чему определенному не пришел Савка. Там видно будет… Пока что он еще может выбирать.

Была уже глубокая ночь, когда он пришел в Примаки, но кое-где еще мелькали огни. В хате Василя Бусыги было темно. Савка остановился, подождал немного. Хотел было постучать в окно, он потом махнул рукой и пошел дальше. Но все же он не мог удержаться от желания повидать, войта и его друзей. Надо было как-нибудь выпутаться из тяжелого положения, в котором он очутился, и свет в хате Бирки привлек его, как огонь привлекает ночную бабочку. Кроме всего прочего, Савка сильно проголодался. И он зашел к Бирке.

Хозяин сам открыл ему дверь. Савка перешагнул порог и остановился. На столе, накрытом скатертью, стояла бутылка самогона, наполовину опорожненная, и закуска: шкварки и кислая капуста. За столом сидел Василь Бусыга, необычайно мрачный. Увидя Савку, он немного оживился.

— Ну вот я вам и Савку привел, — торжественно произнес Бирка.

— Садись с нами.

Савка повесил шапку на крючок. Тулупа он не снял, а только расстегнулся, хотя в хате было тепло. Да и (неловко ему было раздеваться, точно он пришел к себе или к равным. Где уж ему равняться с этими богатеями? Что такое Савка? Вор, конокрад, человек, которого можно за небольшую плату толкнуть на любое темное дело. А если его сейчас и посадили за стол, то потому, что нуждаются в нем. Эти мысли, как черные тени, промелькнули в голове Савки.

Приступить сразу к делу, спросить о результатах, никто первым не отваживался. Говорили о разных незначительных вещах, не имеющих никакого отношения к тому, что интересовало сидевших за столом.

— Выпей, Савка, закуси, ты, верно, голоден с дороги.

Бруй налил ему стакан самогону. Савка бегающими, жадными глазами окинул стоявшую на столе закуску. Не отрываясь, он выпил самогон до дна и резко, со стуком, отставил стакан. Хмель быстро ударил ему голову. По-волчьи глотал он шкварки и набивал полный рот кислой капустой. Капуста хрустела у него в зубах, а челюсти двигались, как жернова.

По виду Савки приятели решили, что их посланец вернулся не с пустыми руками. Савка ждал, когда начнутся расспросы, — уже время было приступать к деловому разговору. Но на этот счет у него не было заранее продуманного плана: это было не в его привычке. Он обычно действовал по вдохновению, под влиянием минуты.

— А мы тебя, Савка, ждали, думали о тебе, беспокоились, — наконец начал войт. — Ну, как же ты сходил? Что видел, слышал? Рассказывай.

Савка вытер губы и, низко нагнувшись, высморкался.

— Ждали меня? Думали? Беспокоились? Эх, Савка! Слышишь, в каком ты почете, какая тебе честь выпала… Ходил ногами, смотрел глазами, слушал ушами, — с горькой иронией сказал Савка.

Василь и Бирка (недоумевающе переглянулись. На минуту воцарилось молчание.

— Это все правильно. Мы и сами знаем, что ты ходил ногами, а не головой, — в тон Савке откликнулся Бруй.

— А зачем Савке голова? — в том же тоне продолжал Савка. — Зачем она ему? За Савку подумают люди поумнее. А Савкино дело ногами топать.

— Ты, Савка, видать, чем-то расстроен. Выпей еще.

Хозяин налил ему самогону. Савка отстранил рукой стакан, который ему поднес Бирка.

— Не хочу! — сказал он резко.

Поведение Савки вызывало все большее недоумение.

— Что ты, бунтовать вздумал? — уже в более строгом тоне сказал ему Василь. — Отвечай толком, когда с тобой люди разговаривают.

— Люди? Какие люди? Кто люди — вы? Сволочи вы, а не люди. Я лодырь и вор, конокрад, пропащий человек… Я совсем не человек. Но вы пятки моей не стоите, Я торговал крадеными лошадьми, а вы торгуете совестью. Вы дрянь, падаль. На вас только плюнуть и растереть.

— Савка, распустил ты язык. Ой, гляди, дождешься! — пригрозил ему Василь.

Что случилось с Савкой? Его поведение начало серьезно беспокоить Бусыгу и. Бирку. Они все еще надеялись узнать причину столь непонятного поведения своего посланца.

Но Савка был непоколебим, точно камень. Он только бранился, оскорблял присутствующих и всячески издевался над ними.

Наконец Василь потерял терпение:

— Не зазнавайся, Савка, не валяй дурака! Я заставлю тебя говорить, что надо.

— Ты заставишь меня говорить то, что вам надо?. Про то, где найти деда Талаша и Мартына Рыля? Дудки! Идите сами и поищите их, а я вам больше не слуга!

Савка поднялся, упершись руками в бока, и неосторожным движением опрокинул бутылку с недопитым самогоном. Он презрительно вертел взлохмаченной головой. Василю Бусыге решительно не понравилась горделивая поза Савки. Сердито поглядывал на строптивого гостя и Кондрат Бирка.

Вдруг Василь круто повернулся к Савке.

— Что ты тут разошелся?! — крикнул он Савке. — Садись.

И в то же мгновение он схватил Савку за плечи, силясь его усадить на лавку. Савка сопротивлялся и ударил локтем Василя по лицу.

— Прочь, панский прихвостень!

Василь размахнулся, и наградил Савку звонкой пощечиной. Поднялся шум, крик. Все сцепились в один клубок: Савка, изловчившись, схватил со стола нож и вонзил его Василю Бусыге в бок. Тот побледнел и зашатался, прижав руки к ране, а Савка в это время толкнул стол, который с грохотом и звоном опрокинулся. Тогда Савка, как тигр, перепрыгнул через стол, схватил свою шапку и опрометью кинулся к двери. За ним бросились вдогонку.

— Держи, держи его! Караул!

Долго раздавались эти крики, словно вопли о спасении, разрывая глухую тишину полесской непроглядной ночи и будя уснувшее село.

28

Савке удалось бы убежать, если бы за ним вместе с хозяевами не погнались их собаки. Благодаря собакам его настигли, оглушили ударом кола, повалили на землю, долго и яростно избивали, а потом еле живого приволокли в хату Бирки, где в это время Василю делали перевязку. Рана оказалась — неглубокой и неопасной, хотя был задет край печени. Однако Василь не забыл распорядиться, чтобы виновника покушения на его жизнь отвели куда следует и сообщили, что он связан с партизанами и знает их местопребывание.

Для жандармов Савка Мильгун был подлинной, находкой. Поэтому, узнав, куда и зачем Савка ходил, они решили тут же учинить ему допрос и любыми мерами вырвать у него нужные им показания. Савке надели наручники и под усиленным конвоем привели к следователю.

Когда Савка бегло осмотрел комнату, в которую его привели, с ее странной обстановкой и не виданными им никогда приспособлениями, о назначении которых он о ужасом догадывался, — всю его храбрость как рукой сняло. Ужас охватил Савку, хотя ему не раз на своем веку приходилось бывать в камере следователя.