Николай Асанов - Электрический остров Страница 33

— Ты найдешь! — сказала Вера, ничуть не умеряя своего восторга, и подошла к нему, опасливо перешаг­нув через кабель. — Я в этом уверена! — повторила она в ответ на его робкую и виноватую улыбку.— И ты сам знаешь, что найдешь!

— Пожалуй, это верно! — спокойнее сказал он. — Хотя Улыбышев не очень верит в мои силы…

— Ну, я дала сегодня жизни этому щеголю! — ко­ротко засмеялась Вера. — Понимаешь, он попытался выяснить, почему я такая, а не иная. И я его отшле­пала при Нине.

Орленов улыбнулся, и Вера поняла, что он почти успокоился. С прежней живостью он сказал:

— Попробуем еще? Я сейчас сделаю «перезаряд­ку» прибора.

— По-моему, тебе надо отдохнуть! — решительно ответила Вера. — Я, собственно, зашла за тобой. Хо­рошо, если бы ты отдубасил моего Орича, как я Улыбышева. Павел опять заблудился в трех соснах. А ведь нам надо держаться вместе, особенно в связи с намечающимися событиями? — лукаво взглянув на него, намекнула она. — Ты ведь, я думаю, не отсту­пился от своего намерения вправить мозги Улыбышеву, и союзники тебе нужны.

В самом деле, как же он забыл об Ориче? Если на будущем заседании Ученого совета Павел поддержит его, Улыбышеву будет труднее отбиваться. Тут Вера права. Да и работу Павла следует посмотреть, может быть, помочь ему. Протянутая вовремя рука крайне необходима — это он знал по себе.

— Пошли вербовать союзников!— весело сказал он. — Только мы к нему ненадолго! Понимаешь, я, ка­жется, вечность не был дома!

Андрей уже успокоился и с тщательными предо­сторожностями выключал свои приборы. Потом еще раз осмотрел все, проверил положение кабеля и вы­ключил рубильник высоковольтного ввода. После этого он открыл дверь в коридор и выключил свет. Вера ждала снаружи. Заперев дверь двумя оборотами ключа, Андрей положил его в карман и пошел за нею.

— На твоем месте я бы пломбировала двери ла­боратории,— строго сказала Велигина. — Нельзя вхо­дить в дом, если из него могут выстрелить. Я думаю, ключи от лаборатории не только у тебя?

— Конечно, — он пожал плечами. — Есть и у мон­тера и у директора.

— А вот я бы их отобрала. Пусть приходят при тебе.

— Вы так и делаете?

— А как же!— недовольно сказала она. — Я не приглашала никого осматривать мои работы. А вот сейчас, — пожалуйста!

Орленов не стал спорить. Предосторожности, кото­рые он применял, исключали опасность. Но все-таки ключи следовало бы отобрать. Тут Вера права. Никто не знает, что может случиться, если тот же монтер полюбопытствует, как действует какой-нибудь при­бор.

Они сбежали с холма. Все смешалось в темноте: свет звезд сливался со светом бакенов и с отражения­ми огней. Хорошее время для прогулки!

Темная вода была похожа на неосвещенное зерка­ло. Зато там, куда падал случайный луч, она колеба­лась и дрожала, и казалось, что от нее исходят пою­щие звуки. А может быть, сама темная немота ночи пыталась петь?

— Ну и ночка! — засмеялся Орленов.

— Мне так часто приходится вытаскивать Орича откуда-нибудь за воротник, что я привыкла к ночным прогулкам, — то ли печально, то ли усмешливо ска­зала Вера. — Хочешь, я возьму тебя под руку? Нина не увидит.

Он подал ей руку. С Велигиной всегда было прият­но. Она была хорошим товарищем. Так они прошли некоторое время и неожиданно наткнулись на угол теплицы. Вера, протянув руку, ощупью нашла дверь.

— Кто там? — ворчливо спросил голос Орича.

— Воры, — пропищал Андрей.

— А вот я возьму ружье да выстрелю солью! — сказал Орич, открывая. — Это ты, Вера?

— Я и Орленов, — ответила Вера, выступая вперед.

— Какие же вы, к черту, воры! Ваши шаги были слышны еще на горе. Я думал, конная милиция ска­чет… — неприветливо пошутил Орич.

Андрей, которому все сегодня удавалось, хотел бы, чтобы Орич был помягче и повеселее. Плохое настрое­ние товарища в такое время принимается как упрек: «О себе-то позаботился, нахватал полные пригоршни удачи, а о товарище забыл?» Он прошел в теплицу, зажмуриваясь от яркого света, готовый шуткой и сме­хом разогнать тучи, под которыми ходил тут Орич.

Теплица представляла собой длинное узкое поме­щение со стеклянной крышей и широкими окнами. Вдоль помещения в четыре ряда стояли стеллажи с растениями. Воздух был полон влаги, и Орленову по­казалось, что он пахнет озоном, как перед грозой.

Теплица была разделена двойными непроницае­мыми переборками на три части. На высоте человече­ского роста бетонные переборки заканчивались стек­лянной стенкой, а двери в них были похожи на блин­дажные. В первых двух отделениях теплицы горели сильные лампы накаливания, из третьего через стек­лянные стены проникал дрожащий свет люминесцент­ных ламп. Растения на стеллажах, представляющих собой длинные, широкие, с низкими бортами ящики, медленно покачивались от воздушных токов.

— А у вас тут недурные тропики! — воскликнул Андрей.

— Но каждому посетителю грозит участь ка­питана Кука, Орич съест! — засмеялась Вера. — Он и тебя-то пустил только потому, что не успел за мной закрыть дверь!

— Опытная работа не любит постороннего взгля­да,— ворчливо заметил Павел.

— Боишься, что сглазят?

— Нет, увидят не то, что надо…

Это прозвучало как предупреждение. Андрей от­ступил в средний проход и замолчал. Если ему будут показывать опыты, хорошо. Если не будут, тогда можно поспорить. А раздражать Павла ему не хоте­лось.

— Тут не только тропики, — вызывающе сказала Вера. — Тут у нас есть и полюс холода… — Она взгля­нула на Орича, тот промолчал.

— Ну что же, забирай Павла и пойдем домой,— предложил Андрей. Он почувствовал, что Вера бо­рется с молчаливым сопротивлением Орича. — От этой духоты одно спасение — свежий воздух. Я думаю, он каждый вечер с тобой ссорится. В таких парниках мо­гут прорастать не только добрые злаки, но и сорные семена.

Вера перевела взгляд на Андрея. В нем вдруг по­явилась мольба. Орленов невольно опустил глаза. Ему не хотелось разыгрывать ни миротворца, ни напа­дающего.

— А может, ты, Павел, покажешь свой полюс хо­лода?— спросила Вера.

— В самом деле? — поддержал Орленов. — Я как-то приходил к вам, но не застал хозяев. Любопытно посмотреть на твои опыты. Да и Вере не терпится провести меня в свое царство света, я ведь вижу…

Вера взглянула благодарно. Орич нахмурился:

— У нее есть свой вход.

— Нечего сказать, довольно милое приглаше­ние!— засмеялся Андрей. Он никак не мог понять такого отношения со стороны Орича. Всякий человек, интересовавшийся его собственными опытами, был для него другом, помощником, пропагандистом. А Орич смотрел на посетителя как на врага. Что же такое он тут делает, если боится постороннего взгляда?

— А директора и парторга ты так же любезно вы­гоняешь?— не выдержал и спросил он.

— Они лица официальные, — сухо ответил Орич.

— Ах, так? Ну, а я твой друг! — сказал Андрей и, прежде чем Орич мог помешать ему, прошел к тяже­лой двери в соседнее отделение и открыл ее.

Вера шагнула за ним, словно решив прикрывать его с тыла. Орич остался на месте.

Андрей миновал тамбур и открыл вторую дверь. В лицо ударил холодный воздух. Под электрическим солнцем земля в ящиках поблескивала мерзлыми кри­сталлами льда. Андрей одним взглядом охватил обо­рудование лаборатории: аммиачные трубы холодильных приборов, распределительные щиты и подведен­ную к стеллажам систему электронагревательного прибора. На стенах был иней, на стеллажах — повис­шие и потемневшие от холода растения. Он взглянул на термометр: двенадцать ниже нуля!

— Так! Искусственная зима! — сказал Орленов.— А как же быть с весной? Тоже понятно!— один из щитов служил для управления искусственным клима­том.

Орич основательно подготовился к задуманному им опыту. Андрей поднял лопатку, лежавшую в ящике, и ударил по земле. Земля звенела. Да, здесь была зима! Андрею вдруг стало зябко, — он и забыл, что вошел в зиму є летней рубашке и без шляпы.

Смысл затеянного Павлом опыта прояснялся. В этом отсеке весна и лето должны были начаться по желанию испытателя. Придет час, когда Орич выклю­чит холодильные приборы и станет подогревать воздух и землю электричеством, тщательно отсчитывая каж­дый киловатт-час, который будет потрачен на переме­ну климата. Но что это даст? Зачем это?

— Простудишься, Андрей, — сказала Вера. По ее мнению, Андрей видел достаточно, чтобы говорить те­перь с Оричем об его работе.

Андрей медленно вышел из отсека и закрыл тяже­лые двери. Орич все еще стоял в первом отделении в той же растерянной позе. Изредка он бросал косые взгляды на Андрея, видимо стремясь определить впе­чатление, которое тот получил от осмотра.

— Ну, что ты скажешь? — озабоченно спросила Вера.

— Придумано здорово, — неуверенно ответил Ан­дрей, поеживаясь от знобкого холода, только теперь, кажется, пронизавшего его. Бросив взгляд на Орича, он увидел, как прояснилось лицо Павла. И он снова взглянул на запертые двери, за которыми леденела земля.