Карпов Васильевич - Маршальский жезл Страница 9

Тут можно читать бесплатно Карпов Васильевич - Маршальский жезл. Жанр: Проза / Советская классическая проза, год неизвестен. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте Knigogid (Книгогид) или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.

Карпов Васильевич - Маршальский жезл читать онлайн бесплатно

Карпов Васильевич - Маршальский жезл - читать книгу онлайн бесплатно, автор Карпов Васильевич

Военная служба для Вадима - мука. В нем слишком много углов, постоянно ушибается сам и мешает окружающим.

Однако с Вадимом, как говорится, еще куда ни шло. Самое любопытное начинается, когда сержант Волынец сходится с Дыхнилкиным. Семен дурачится, выпячивает карикатурно грудь, закидывает назад голову, строит уморительную гримасу на лице. У сержанта белеют ноздри, голубые глаза превращаются в льдинки. Но тормоза Волынца действуют надежно: он будто не замечает издевки Дыхнилкина. Потом долго прогуливается по городку и курит, курит…

Ох, когда-нибудь схлестнутся эти двое!

Сенька Дыхнилкин даже в военной одежде не утратил облика хулигана: вздернутые плечи, руки в карманах, глаза зеленые, с крупными черными зрачками, губы тонкие, с ехидной улыбочкой, - я его просто видеть не могу. Существо отвратительное! Его мысли направлены на самое низменное и подлое. В нашем городе он ходил с шайкой таких же, как сам, подонков, отбирал у ребят, идущих в школу, бутерброды, перочинные ножички, деньги. Его боялись и ненавидели. Он не просто хулиган с приобретенными пороками, а по-моему, родился уголовником. Наверное, как только встал из пеленок, сразу закурил, а как только отняли от груди, он тут же обругал мать грязным словом. Я уверен, с Дыхнилкиным ничего не сделают ни в армии, ни даже в тюрьме.

После того как сержант Волынец сделает мне «внушение», ко мне обычно подходит старослужащий Куцан. Он небольшого роста, крепкий, круглый, волосы с рыжинкой, напоминающей слабый раствор акрихина: таким цветом на военных картах обозначают отравляющие вещества. Ребята в шутку зовут Куцана УЗ - участок заражения.

– Ты духом не падай, - успокоительно говорит Куцан, видя, что я огорчен выговором Волынца. - В незнакомом деле всегда так.

Трудно понять Куцана - сочувствует он или подшучивает?

И вообще служба у Куцана проходит как-то своеобразно. Говорили старослужащие, что в первом году он был изрядным сачком. Но у сержантов нашлось столько дополнительных работ для лентяя, что Куцан подсчитал и понял: самый легкий путь - выполнять задание добросовестно. В обычные дни он особого старания в делах не проявляет и этим похож чем-то на Вадима Соболевского. Но на проверках Куцан преображается: стреляет метко, гимнастические упражнения выполняет хорошо, четко. Начальники похваливают его. А вот сержант им все же недоволен. Куцан даже обижается на него:

– Я отличные и хорошие оценки даю. Отделение не подведу. Чего вам еще надо?

– Дело не в оценке, - сказал ему Волынец. - Я хочу из вас человека сделать.

– А я кто же? Бугай?

Волынец улыбался шутке и прекращал разговор. Но не отступал от Куцана. У него было твердое мнение о каждом солдате; знал, кому чего недостает в характере, кому мешает какая-то шероховатость, в общем, одним добавлял хорошие качества, а с других счищал шелуху. С Куцана счищал.

Интересно и неожиданно плохо сложились отношения у Степана Кузнецова и сержанта Волынца. Странно. Я думал, они подружатся. Оба любят порядок и дисциплину, и вдруг служба Кузнецова в отделении началась с наказания - он получил наряд от сержанта Волынца.

После песчаной бури сержант приказал Скибову Никите привести в порядок окна. Надо сказать, умно придумано: чтобы быстро и постоянно поддерживать чистоту, в казарме все распределено между отделениями - печи, двери, окна, карнизы. Несколько человек убирали бы казарму целый день. А так после песчаной бури каждое отделение почистило свой участок - и через десять минут казарма блестит.

Скибов, получив приказание сержанта, отправился искать тряпку. Время шло, а Скибов не возвращался. Все заканчивали уборку, оставались нетронутыми лишь наши окна. Грозила опасность самому сержанту получить замечание от старшины Мая. Волынец подозвал Кузнецова и приказал выполнить работу Скибова.

Степан медленно приложил руку к головному убору, угрюмо сказал:

– Есть!

Окна он вытер, пыль обмел и подошел к Волынцу с докладом:

– Товарищ сержант, ваше приказание выполнил.

– Хорошо, - ответил Волынец, - можете идти.

И тут Кузнецов добавил тихо, чтобы слышал только командир отделения:

– Но имей в виду: если еще раз заставишь работать за лодыря, пальцем не пошевелю.

Вот тут Волынец и влепил ему наряд вне очереди, «за разговорчики». Кузнецов нарушил устав - это ясно, но справедливость, мне кажется, на его стороне.

Степан - доверчивый, мягкий человек, но в то же время и принципиальный. Справедливость - главная черта его характера. Я бы сказал - болезненная черта.

Он легче всех нас втягивается в службу, дисциплина ему не в тягость, он будет отличным солдатом, несмотря на то что первым из нас отхватил наряд за пререкание.

Тихо ответил Степан сержанту, но не настолько, чтобы не услышал проходивший мимо замполит Щешеня.

– Далеко пойдете, если с первых дней так сержанту отвечаете! - сказал Шешеня строго.

Степан молчал. Сдерживал себя, чтобы не наговорить замполиту лишнего.

А мне было жаль Степана. Возмущала такая несправедливость. Когда замкнувшегося на все замки Кузнецова отпустили: «Идите!», а старший лейтенант Шешеня остался один, я шагнул к нему:

– Почему вы считаете, что всех подряд нужно воспитывать? Есть люди, которые в этом не нуждаются. Кузнецов, например!

Шешеня на секунду опешил. Он с любопытством посмотрел на меня и весело сказал:

– Ого! Разговорчивое отделение. Один сержанту нагрубил, другой офицера поучает.

Я смутился, но решил не показывать этого.

– Что ж, нам в армии и говорить нельзя? Только направо, налево и не вертухайся?

– Ну, это уже совсем серьезно, - комментировал Шешеня и, пригласив меня отойти с прохода в сторонку, спокойно стал пояснять: - В армии говорить разрешается всем. Но существует определенный порядок. Вот вы должны были подойти по уставу: «Разрешите обратиться, товарищ старший лейтенант». - «Пожалуйста, разрешаю». - «Мне кажется, по отношению к рядовому Кузнецову допущена несправедливость», и так далее. Я охотно выслушаю. А ведь вы сразу категорически заявляете, что я не прав. Почему это Кузнецов не нуждается в воспитании?

– Потому что он хороший человек, настоящий… - Я умышленно подчеркнул последнее слово, считая, что оно обязательно понравится замполиту. - Кузнецов принципиальный комсомолец, рабочий, был членом бригады коммунистического труда.

– Это хорошо, но почему же он пререкался с сержантом?

– Он не пререкался, а боролся за настоящую дисциплину.

– Очень интересно!

– Вы думаете, раз мы молодые, то ни в чем не разбираемся?

– Нет, мы учитываем: вы толковые, развитые ребята. Именно поэтому я и говорю сейчас с вами, товарищ Агеев, на соответствующем уровне. И обещаю как-нибудь уделить вам больше времени. Сейчас не могу. Скажу только одно: в воспитании нуждаются все - и вы, и я, и комбат, и командир полка, и даже генералы. Такова особенность человека и жизни вообще - все течет, все изменяется. Сегодня какой-то человек почти совершенство, а завтра жизнь, прогресс предъявили новые требования, и надо человеку расти, меняться, вырабатывать какие-то новые качества… Ну а Кузнецову и вам в незнакомой армейской обстановке - тем более.

Замполит ушел, его где-то ждали.

Эта неприятность началась несомненно из-за Никиты Скибова. Странный он человек - не то лентяй, не то просто очень медлительный. Рослый, широкий, немного оплывший. Светловолосый, белобровый, много мяса на лице. Похож на молодого обленившегося богатыря - сил много, а тратить их лень. Неразговорчив. Даже светло-голубые глаза и те медлительные, переводит он их с человека на человека или с предмета на предмет не торопясь.

После первого знакомства я думал, Никита из тех людей, о которых говорят: «На него где сядешь, там и слезешь». Но пригляделся и увидел: он делает то же, что все мы, только в замедленном темпе. Просто он типичный гибрид флегматика и меланхолика. Осуждать его за это нельзя, таким уж создала его природа.

Сержант Волынец старается расшевелить Скибова, особенно на строевых занятиях: Никита часто запаздывает с выполнением приема и нарушает однообразие строя.

– Рядовой Скибов! - командует Волынец. - Отстаете! Повторим с вами отдельно. Напра-во!

Скибов чуть быстрее задвигает глазами, засопит, на лице сосредоточенность, и поворот сделает с таким старанием, что переборщит на пол-оборота. Парень он открытый, добродушный, бесхитростный. Помогать сам не кинется, но попросишь - не откажет.

Служит он второй год и, как говорят «старики», сейчас изменился, раскачался.

Единственный человек в отделении, который говорит сержанту «ты», - это Карим Умаров. Волынец не возражает, ему ясно: Карим просто не может усвоить другую форму обращения. Говорят, когда он прибыл в полк, то объяснялся только на пальцах. Ему и сейчас трудно, однако за время службы достиг многого. Служить ему труднее любого из нас. Но он очень трудолюбивый малый. Большие затруднения у него в «словесных» предметах - политподготовке, теории стрельбы, теории противоатомной и противохимической защиты. Но зато в дисциплинах, где «больше дела - меньше слов», Карим продвинулся далеко.

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы
    Ничего не найдено.