Марина Юденич - Исчадие рая

Марина Юденич

Исчадие рая

Часть первая

Официального названия у этого заведения не было, хозяева не сочли необходимым обозначить его как ночной клуб, или маленький отель с уютным баром, или сауну с опытными массажистками, как обычно стыдливо именуют публичные дома, в большом количестве процветающие ныне в Москве. Правда, несколько позже к заведению довольно прочно прилепилось цифровое сочетание «5005» – таков был номер пейджера директора-распорядителя, взятого учредителями с должности главного администратора солидного мюзик-холла. Это был очень элитарный публичный дом, не нуждающийся ни в рекламе, ни в новых клиентах и потому никогда и никак себя не рекламирующий. Было еще нечто, что гарантировало заведению покой и тишину, – местные, окружные и городские власти никогда и ни под каким предлогом не пытались даже переступить его порог или потревожить каким-либо другим образом. Впрочем, заведение, что справедливости ради необходимо отметить, и не давало для этого ни малейшего повода. Никогда. Здесь не бывало пьяных драк, разборок со стрельбой, в этих стенах ни разу не нанесли никому даже легких телесных повреждений и не покусились ни на чье имущество. Более того, когда один клиент в утренней похмельной спешке оставил на тумбочке возле кровати платиновые часы марки «Вашерон Константин» ценой не менее сорока тысяч долларов, ему немедленно с нарочным отправили их в офис, дабы не создавать неудобства отсутствием привычного хронометра на запястье. Это был действительно очень солидный публичный дом для очень солидных клиентов. Собственно, потенциальные клиенты создали и содержали его сами для себя и для того, чтобы при случае угостить нужных людей или прихвастнуть перед менее смекалистыми приятелями. Идея нескольких крупных российских предпринимателей была проста и гениальна, как, впрочем, и все, что они делали в пору своего блистательного взлета на вершины бизнеса. В самом центре столицы, на Пушкинской улице, было выкуплено несколько больших и грязных коммунальных квартир, занимающих два этажа. Добротный европейский ремонт, на который не жалели денег, и приложение талантливых дизайнерских рук в кратчайшие сроки преобразили прокопченные «вороньи слободки» в подобие уютного и почти семейного отеля с баром, небольшим рестораном, отличающимся тем не менее отменной кухней и высококлассным обслуживанием, – на нижнем этаже, и несколькими уютными, отменно декорированными номерами с огромными ванными, мраморными джакузи и прочими сантехническими изысками – на верхнем. Однако главным достижением заведения было изобретение (или повторение где-то опробованного?) вахтового метода работы персонала. Благодаря этому клиенты были гарантированы от любых притязаний случайных подруг, нежелательных встреч с ними на многолюдных сборищах московского бомонда, весьма неразборчивого в вопросах чистоты своих рядов, и далее от того, чтобы случайно выяснить и фривольной беседе с приятелем, что недавняя подружка у них была общей. Если, разумеется, таковым не было пожелание клиентов. Достигался этот весьма устраивающий всех эффект удивительно просто. В больших и малых провинциальных городах России специально обученные люди – «менеджеры по работе с персоналом» отбирали для работы в заведении юных женщин. Это ни в коем случае не были местные проститутки и даже особы, известные легкостью нравов. Напротив, в поле зрения менеджеров попадали благополучные девочки из хороших семей, студентки, сотрудницы приличных фирм, примерные юные жены и молодые матери семейств. Далее все происходило чинно, пристойно и в определенном смысле порядочно по отношению к кандидаткам. По крайней мере, им совершенно откровенно объясняли характер и особенности их будущей работы и, разумеется, сумму гонорара в случае ее успешного выполнения. О санкциях, ожидающих нарушительниц контракта, разговор гоже велся весьма подробно. Главное было в том, что предлагаемая работа была временной – на период отпуска, каникул, поездки в Москву за покупками, сдачи экзаменов в столичный вуз, аспирантуру – вариантов было великое множество, а срок контракта ограничивался двумя-тремя неделями. Гонорар же, напротив, был неправдоподобно высоким. При этом оговаривалось, что по истечении контракта кандидатка не имела права появляться в стенах заведения, выяснять личности его клиентов или искать с ними встречи. Контракт таким образом был строго разовым. Нарушение этой заповеди оговаривалось вместе с прочими санкциями, весьма суровыми и очень убедительными в устах опытных менеджеров. Такова была система. Осталось только добавить, что процент отказов был крайне невелик, большинство же милых провинциальных барышень и юных дам с удовольствием проводили несколько недель в столице, благополучно возвращаясь в родные пенаты с деньгами, заработать которые в любом другом месте было бы просто нереально. Само собой разумеющимся было и то, что большинство путешественниц и отпускниц не склонны были распространяться после о подробностях своей короткой отлучки. Потому информация о заведении практически никогда не выплескивалась на публику.

Однако все рано или поздно проходит в этом мире. Он переменчив и, быть может, потому существует так долго.

Было около трех часов пополудни, когда в баре заведения раздался телефонный звонок. Трубку сняла главный менеджер – выпускница престижного некогда Института народного хозяйства имени Г.В. Плеханова – Анна. Собственно, более и некому было этого сделать: бар был пуст – время клиентов еще не настало, хотя некоторые из них и днем забегали на Пушкинскую – пообедать и обсудить неотложные дела, – заведение, кроме всего прочего, постоянно проверялось на наличие прослушивающей техники – владельцы гарантировали и в этом смысле полную безопасность и конфиденциальность. Бармена за ненадобностью Анна отпустила по своим делам: клиенты если и появлялись днем, то в ресторане; девочки самостоятельно услугами бара не пользовались – здесь все было очень дорого, – и Анна, наслаждаясь редкими минутами тишины и одиночества, разбирала финансовые документы, потягивая минеральную воду с лимоном – она всерьез следила за своим здоровьем и вела совершенно правильный образ жизни, с посещением тренажерного зала, бассейна и теннисного корта. В свои тридцать выглядела совсем юной, впрочем, отчасти это было продиктовано нежеланием слишком уж отличаться от действительно юного персонала, превращаясь, таким образом, в классическую «мадам». Нет, Анна была главным менеджером, и это ее вполне устраивало.

Звонок не удивил и уж тем более не испугал ее: день клонился к закату, кто-то, возможно, решил заранее предупредить о своем приезде.

– Алло-о! – Голос на том конце провода был женским. Мало того, это был очень неприятный голос: высокий, ломкий, с отчетливо звучащими истерическими нотками.

Анна почувствовала смутную тревогу, оттого что голос был женским и незнакомым – посторонние женщины в заведение не звонили никогда. Если только незнакомка не ошиблась номером. Но уже в следующую секунду стало ясно, что ни о какой ошибке не может быть и речи. Неприятный голос, совершенно развязно к тому же, продолжал:

– Это публичный дом? Я правильно попала? Подождите, не вздумайте вешать трубку. Я же знаю ваш номер и адрес, так что сами понимаете…

– Это частный клуб. Впрочем, я вас слушаю. Что вам угодно? – Анна действительно растерялась, хотя была дамой не робкого десятка. Однако такая ситуация складывалась впервые за три года ее работы в заведении. С одной стороны, опасаться особо было нечего – местные власти, в том числе и милиция, были в курсе всего здесь происходящего, по никогда не высказывали ни малейшего неудовольствия, ибо вниманием, лаской и кое-чем более материальным обделены не были. Чья-то ревнивая жена? В этом случае ситуация осложнялась. Дамочку надо было как-то успокоить и нейтрализовать, а уж потом пусть муж принимает адекватные меры. Был еще один вариант – самый паршивый, но поразмыслить о нем Анна не успела – мысль ее, словно подхваченная незнакомкой, прозвучала тут же, и в самом худшем ее варианте.

– Частный клуб? – Женщина визгливо рассмеялась, фальшиво, неестественно, как отрицательная героиня в очень плохом сериале. – Теперь, значит, это так называется. Ну, хорошо, пусть будет – частный клуб. Так вот что, радость моя… Кстати, ты ведь, наверное, Анна? А? Молчишь? Значит, я права. Видишь, я все про ваш – ха-ха – частный клуб знаю. Так вот, Аннушка, вашим частным клубом о-очень заинтересовалась одна о-очень популярная газетка. Думаю, ты догадываешься какая, ты ведь умненькая, образованная девочка – за это тебе и платят столько. Не беспокойся, я-то, конечно, знаю, сколько, но никому не скажу, даже твоим папе с мамой, которые все удивляются, как это тебе посчастливилось устроиться по специальности на такие большие деньги. Пока не скажу. И газетке ничего пока, кроме самых общих фактов, тоже не скажу. Но это все – пока. Понимаешь?