Эстер Лаврова - О пользе шарлатанства Страница 10

– Как ты смеешь противостоять мне? Ты никто и ничто! – крикнул Он.

Она печально улыбнулась и вздохнула. Волны зашептали и закачались в ответ на ее вздох.

– Я дарила тебе свое тепло, пока ты спал. Тебе было холодно.

– Нет!

Дух Его наполнился необъяснимым всепоглощающим чувством, горячие потоки пронеслись по сознанию и воле. Но гнев был сильнее. Он направил всю мощь этого гнева на нее, и Океан застонал, задрожали исполины метеориты. Но она устояла, лишь прикрыла свою нежную грудь руками. В глазах ее светились печаль и ласка.

– Ты сердишься, Владыка? Но ты слышал меня и ощущал. Я звала тебя. В твоем имени есть один звук, который никто не может произнести так, как я.

Он подался вперед навстречу ей, бросая тяжелый гневный взор на нее, но Его разум предугадал, что произойдет.

– О-О-О! – полушепотом пропела она. И звук разнесся над черными камнями и лазурным Океаном, вонзился в центр Вселенной и вернулся назад, рождая чистую музыку кристаллов.

– Я преклоняюсь перед тобой и люблю тебя, мой Властелин!

И эхо, первое земное эхо застыло в страхе, боясь донести до Него смысл первой земной песни.

Картина меняется.

Мужчина вышел из дремучего удушливо-влажного леса на берег океана. Синие волны перекатывались друг через друга, словно играли невидимыми могучими мышцами, а лучи рыжего ослепительного жаркого солнца тонули в бездонной морской пучине. Мужчина шел по раскаленному белому песку и щурился от яркого солнечного света. В одной руке он нес наперевес копье, легкое и острое, как жало большой осы, с древком, обтянутым лоскутами кожи красного быка. А другой рукой почесывал широкую загорелую грудь, покрытую темными волосами. Взгляд его карих глаз был пронзительным и хищным, а густые брови сдвинуты к переносице. Его крепкие сильные ноги погружались по щиколотку в жаркий песок. Со смуглого с резкими чертами лица стекали соленые струйки пота. Мужчина устал. Он был зол и голоден. Три дня и три ночи он славный и жестокий охотник-одиночка след в след шел за дикой и опасной кошкой с огромными клыками и смертоносными когтями. Он ранил кошку жалом осы, но та успела обмануть смерть и вырваться из ее объятий. Мужчина шел ровно и быстро по запаху крови, который щекотал его хищные ноздри.

Но природа посмеялась над охотником, и добыча снова ускользнула из его рук. Зверь исчез, как будто его и не было. Соленый океанский ветер сбил обоняние страстного следопыта, и теперь мужчина не знал, то ли он идет за кошкой, то ли кошка крадется за ним, готовая отомстить. Ведь не раз охота меняла противников местами.

Однако голод заглушал страх и неуверенность, и мужчина открыто и упорно шел вдоль берега, ища в песке звериные следы. Вдруг он резко остановился, присел на корточки, упираясь мускулистыми руками в сыпучий кварц и замер в тревожном напряжении. Он шумно втянул ноздрями воздух. Запах! Вот он этот запах крови, пугающий и вместе с тем дурманящий, манящий. Но что это? С ним смешался еще и другой. Совсем чужой, новый и непонятный. Сладковато-пряный, пронизывающий насквозь все тело, от волос до кончиков пальцев на ногах. Покалывающий кожу. Так похоже пахнут ночные цветы, из хрупких чашечек которых он пил росу на восходе огненного шара.

Но стиснулись зубы, загорелись глаза яростным огнем. Мужчина вскочил и, выбрасывая гибкое тело вперед, пригибаясь к земле, побежал вдоль полосы леса.

И что же он увидел за высокими буйными, вечнозелеными травами, лежа на животе и держа перед собой свое копье, приготовившись к решающему прыжку? На берегу на ослепительно-белом песке разлеглась та самая пятнистая черная кошка, распластав свои огромные лапы. Ее рана в боку была прикрыта большим изумрудного цвета листом дерева с толстыми прожилками. Кошка лениво помахивала длинным хвостом и вздрагивала в сладкой дреме. А у самого океана танцевала она, совершенно нагая. Ее нежную кожу ласково тронули лучи солнца, и она вся светилась изнутри. Ее густые длинные рыжие волосы прикрывали дивную грудь и упругие бедра. Ее тонкие руки плавно извивались, будто лесные змеи. Волны целовали ее маленькие ступни легкими прикосновениями. Ее глаза светились зеленовато-голубым огоньком.

Внезапно кошка заметила своего преследователя. Животное резко вскочило на пружинистые лапы и громко, злобно зарычало. Желтые глаза расширились и засверкали на черной морде. Сделав огромный сильный прыжок, зверь помчался к лесу. Мужчина, застигнутый врасплох, подпрыгнул, рывком метнул копье и промахнулся! Он снова промахнулся! Для него это было невыносимо. Дикая ярость обуяла его сознание, и он закричал, задрав косматую голову в небо и сжав кулаки. А она стояла на черном камне, прикрыв себя руками, и глядела на него с нежностью и земной печалью. Ветер играл в ее рыжих волосах, едва касаясь легкими солеными поцелуями шелковистой кожи.

Он бросил в ее сторону обезумевший от дикого гнева темный взор.

– Иди сюда, рыжий зверь! Я вызываю тебя на бой! Я убью тебя и съем твое сердце!

Она не тронулась с места и лишь засмеялась. Смех ее был подобен пению длиннохвостых красных птиц, что взлетают в синее небо на закате огненного шара. Тогда мужчина направил свои твердые шаги к ней. Он схватил ее своими сильными руками за мягкие бедра и повалил на песок, подмяв под себя. И тут же утонул в звездных глазах! Он заглянул туда, куда ни разу за свою жизнь не заглядывал.

– Кто ты? – задохнувшись, спросил он.

– Твое второе „я“, – прошептала он в ответ.

– Нет, ты не такая, как я. Ты зверь? Она снова звонко засмеялась.

– Я женщина! Я буду тебя греть, пока ты будешь спать. Я буду петь тебе песню.

– Нет!

– Да! Я буду дарить тебе самое главное!

Мужчина почувствовал, как его тело наливается необыкновенной будоражащей силой. Такого он не знал еще.

– Ты моя добыча! – хрипло прошептал он.

Она закрыла его рот маленькой ладошкой, а свободной рукой обвила его мускулистую шею.

– Нет, я твоя часть. Коснись меня, и ты узнаешь себя.

Женщина отпустила ладонь, и черная дикость слилась со звездной нежностью в два начала без конца. Мужчина прикоснулся своими грубыми шершавыми губами к ее мягким солоноватым и жарким губам. Он забыл про голод и про ярость. И вдруг, из Ниоткуда, или из Млечного пути сорвалось и вонзилось в сердце Чувство. Он обхватил ее руками и ногами и, задыхаясь, прошептал в губы: „Ты моя!“

А потом ночь окутала берег океана. Звезды, тысячи звезд падали в него серебряным метеоритным дождем.

Женщина сидела на песке и держала на коленях голову спящего мужчины, который во сне обнимал ее ноги и улыбался. А звезды все падали и падали, освещая морскую гладь до самых сокровенных глубин. И тогда, глядя в темно-синее бесконечное небо, она тихо произнесла:

– Ты плачешь, Владыка? Не плачь, ведь это слезы тишины и успокоения. И я люблю тебя, мой Властелин!»

Я проснулась ранним утром с мыслью, уж не сошла ли я с ума, или во мне что-то перевернулось. Быть может, я перестала любить своего мужа? Нет, последнее предположение звучало слишком жестоко. Или во мне проснулся дар литератора? Еще лучше! Этот сон был так необычен, радовал и печалил одновременно. Я заставила себя обернуться, глянула на согнутую в напряженной позе спину спящего на краю кровати Вадима, тяжело вздохнула, но потом улыбнулась. Я почувствовала в себе силы преодолеть трудно проходимый барьер в виде измены моего любимого, не опускаясь до банальных выяснений отношений с соперницей – умной дурой по имени Лариса.

Прошло две недели. Я отдала серебряное платье с шапочкой и сапогами Анжеле, а та в свою очередь вернула костюм мадам Шаховой со словами глубокой благодарности. Я занималась домашней работой и детьми с олимпийским спокойствием. Начиная с того самого злополучного четверга и нашего последнего скандала на кухне, не считая субботних приключений в клубе, мы с мужем не разговаривали и практически не глядели друг на друга. Слава богу, что дети, вроде бы, не замечали отчужденности родителей и продолжали одинаково ровно относиться как ко мне, так и к Вадиму. Клиентки по гаданию перестали бомбардировать звонками квартиру Анжелы, так как я решительно и наотрез отказалась продолжать этот сомнительный «бизнес». К подруге своей я теперь спускалась по вечерам и то не каждый день. Я жила в наблюдении и молчании.

Однажды мне позвонила моя старая приятельница, с которой мы когда-то учились в институте, и которая превратилась в солидную бизнесвумен, открыв в Москве новый центр по изучению и развитию психологических отношений в семье и социально-психологической поддержке. Она предложила мне поработать с ней на хорошо оплачиваемой должности психоаналитика, а я не стала долго думать и сразу же с удовольствием согласилась. Перемена жизненной погоды мне была необходима как воздух. До выхода в новый свет мне оставалось десять дней.

На удивление супруг мой перестал практически задерживаться на работе, а по выходным занимался остатками ремонта или с угрюмым видом смотрел телевизор. Я замечала, как Вадим украдкой бросает на меня задумчивые взгляды, как он мается, боясь выдать себя с головой. По большому счету мне тоже было несладко. Но я молчала и продолжала с достоинством и мужественным терпением держать дистанцию, ожидая, когда он, наконец, сделает первый шаг. Я знала, что этот шаг будет сделан.