Сильви Тестю - Небо тебе поможет Страница 11

Ты могла бы взять большой пакет для мусора, сказала мне однажды Валери, когда увидела, как я запихиваю четыре таких мешочка в карман.

Верно. Однако моя собака не наделает полный мусорный пакет.

Взять мне мусорный пакет? Решаю, что не надо.

— Тьяго? — зову я звонким голосом.

Я делаю еще одно усилие, чтобы взбодриться.

Хвостик моего пса радостно виляет. Скоро выходим. Он понял. Он садится перед дверью. Пристально на меня смотрит. Он мудро ждет, чтобы я простодушно улыбнулась ему, наклонилась к его огромной пасти и сказала детским голоском:

— Пошли? Пошли? Пошли? Пошли?

Он смотрит на меня, виляя хвостом, высунув язык, оторопевшими глазами. Он ждет, что, повторив предложение четыре раза, я, наконец, выйду.

Каждый раз одно и то же. Чего я жду? Что он пошевелит губами? Что он произнесет звук «д»? Что он скажет «да»?

Понятия не имею, откуда у меня взялась эта мания повторять ему четырежды одно и то же. Обычно, когда я заканчиваю фразу, я стараюсь всегда с ходу начать вторую.

Свежий воздух очень мне поможет.

Незадача. В нынешнем Париже нет свежего воздуха. Воздух в Париже сегодня жаркий. Столица издает невыносимый обволакивающий хрип.

Я иду по улице. Собака тянет меня, как безвольную массу. У меня нет сил сопротивляться. Вдыхаю жаркий воздух. Город кажется таким же тяжелым, как я сама. Я не знаю, то ли это жара, то ли мои усталые уши процеживают звуки, но они приглушены. Город мурлычет.

Пытаюсь стряхнуть тяжесть со своей головы. Погода хорошая. Снимаю куртку и завязываю ее вокруг талии. Приподнимаю немного нос. Думаю об Оскаре, который, должно быть, в ужасном состоянии. Стараюсь почувствовать себя легко…

На пути — Монторгей с террасами его многочисленных кафе. Парижане нежатся на солнце. Этим летом температура не поднималась. Солнце почти никогда не появлялось. Кажется, что лето наступило только в сентябре. На террасах можно увидеть парижан в коротких майках, футболках, вьетнамках и солнечных очках.

Прилавки рыночной улицы меня будят. Все разноцветное.

Несмотря на дикую жару, улица оживлена. Газетный киоск. Кремы для загара на витрине.

Встряхиваю осовелую голову.

Паскаль мне написал, что я должна делать, а заодно и все необходимые ингредиенты, чтобы блюдо получилось. Я обещала ему попытаться. Я должна повторить блюдо, которое он нам приготовил в прошлом месяце.

Поворачиваюсь в сторону продуктов.

— Все блюдо зависит от помидоров. Можешь делать, что хочешь, быть самым лучшим поваром в мире, но если у тебя плохие помидоры, блюдо не получится.

Он меня предупредил.

Да. Мне нужен превосходный помидор.

Это действительно такая редкость, хороший помидор? Послушать Паскаля, так можно подумать, что все продавцы прячут хорошие помидоры под прилавок, чтобы никто не мог их купить. Мне повезло. Я предупреждена. Есть люди, которые вкалывают целый день, чтобы заработать на свой помидор, а им всучивают всякую гадость…

Надеюсь, что мой помидор не лежит уже на дне корзинки более раннего покупателя. «Кто рано встает, тому Бог дает», — всегда говорил нам господин Ларю, учитель истории и географии, когда мы были во втором классе и на минуту опаздывали на урок. И, поскольку, «Бог нам не давал», учитель отправлял нас к директору, которому «Бог давал», в том числе и право заставить нас заниматься по выходным. Ему, видимо, надоело проводить свой уик-энд дома, думала я не раз, сталкиваясь с ним лицом к лицу в субботу вечером.

Мне «Бог никогда не подаст».

Я чуть не все выходные проводила в лицее, но это не послужило мне уроком.

И теперь продолжаю вставать слишком поздно.

От всех этих запахов Тьяго выходит из себя. Он натягивает поводок, как сумасшедший. Без труда он притягивает меня к своему любимому прилавку. К тому, что, по его мнению, пахнет лучше всего. Он направляется к рыбному отделу.

Рыба. Она есть в моем списке.

Уфффф… Я не совсем уверена, что это именно то, что мне хотелось бы сегодня нюхать… Слишком жарко. Запах рыбы просто невыносим. Я должна купить щеки налима. Два раза перечитала то, что Паскаль написал мне на листке. Щеки налима? Да, именно так. Рыбы, даже самые крупные, вовсе не толстощекие. Я никогда не видела отдельно щек какой-либо рыбы. Внимательно рассматриваю рыб.

Нет. Даже у крупных головы худые.

Где Паскаль находит рыб с большими щеками? Здесь есть только маленькие рыбки. Даже слишком маленькие. Ну и что я буду делать со всеми этими тощими рыбами?

Ищу щекастую рыбу. Зияют раскрытые рты… Кругом эти потухшие глаза…

Дама в окровавленных полиэтиленовых перчатках подходит к прилавку с колотым льдом. Она берет рыбу. Какое зрелище! Рыба даже не одеревенела! Она свешивается с ее руки! Особенно, голова! Рыба с головой, которая свисает! У рыбы открыты рот и глаза! Дальше еще хуже: дама с окровавленными руками поворачивается к покупательнице и сует ей под нос рыбу со свисающей головой.

Дама с противными руками спрашивает у покупательницы, которая собирается рассчитаться и положить тушку рыбы в сумку:

— Вам ее выпотрошить?

Я в нерешительности.

Нужно иметь крепкие нервы, чтобы видеть все это. А мои сегодня не в самой лучшей форме. Я начинаю терять сознание. Однако мне нужно спросить у дамы про рыбьи щеки. Мне страшно представить, как она отреагирует, если я спрошу про щеки налима. Она наклонится над колотым льдом, над распростертой рыбой. Она погрузит свои окровавленные руки в лоснящиеся трупы. Она мне улыбнется. Она сунет мне околевшую рыбу под нос. Дама с грязными руками вырвет у рыбы щеки.

А меня на все это вытошнит.

Дама закончила с клиенткой. Она поднимает глаза на меня.

— Чья очередь?

Я оглядываюсь… Никто не ждет.

Моя очередь.

Я колеблюсь. Рассматриваю витрину. Можно было бы сказать, что я в первый раз вижу рыбный прилавок. Рыбьи головы меня впечатляют. Их застывшие открытые глаза далеки от того, чтобы возбудить во мне аппетит. Я не знаю, действительно ли хочу купить свежевыпотрошен-ную рыбу. Люди переносят целые туши в свои кастрюли. Они ими наслаждаются. Они поливают их соусом.

Я вздрагиваю.

— Они великолепны, не правда ли? — спрашивает меня игривый голос торговки.

«О, да! — хочется мне ей ответить. — Особенно та, что перед моим носом. У нее открытый рот, поблекший взгляд и окровавленные плавники… Просто чудо!»

Я молчу.

Я, в самом деле, очень устала. Мне не хватает мужества выносить дольше этот запах и всю эту картину. Я совершенно не хочу принести эту вонь в полиэтиленовом пакете в свою кухню, в свою кастрюлю и, тем более, в свою тарелку.

Тем хуже для рецепта Паскаля.

Я покупаю двух жареных цыплят. Остальное я собираюсь заказать при помощи компьютера через Интернет. Оливковое масло, приправы и замороженные овощи приедут ко мне сами.

— Ты приготовила цыпленка? — спросят они сегодня вечером, войдя в дом.

Я скажу «да».

Я не нашла щек рыбы.

Я нашла двух цыплят без перьев, без голов, каждый с двумя ногами и двумя крыльями.

Я возвращаюсь домой. Понежусь в кровати, и мой день пройдет нормально.

Тьяго снова тянет вперед меня и мою сумку на колесиках.

Вдыхаю теплый воздух. Поднимаю взгляд на летнее небо. Смотрю на единственную белую полосу во всей этой голубизне.

Начну день заново.

~~~

Моя подруга Валери не смогла прийти ко мне ночевать. Она даже не смогла прийти на ужин.

Мне доставили то, чего не хватало к ужину.

Оливковое масло само прибыло на кухню. В пять пополудни двое ребят с полными картонными коробками постучали в мою дверь. Привезли специи в стеклянных банках, замороженные овощи, йогурты, фабричный сыр, упаковки минеральной воды и даже хлеб.

Паскаль будет потрясен. Я смеялась в одиночестве, распаковывая эти продукты. Дала пять евро ребятам, они были очень довольны. Они спросили, не я ли играю на пианино, которое они увидели в гостиной.

— Ну… Я не слишком хорошо играю, но пытаюсь, — ответила я гордо.

— А что это за пианино? — поинтересовались они.

— Это кабинетный рояль, — ответила я.

Они никогда в жизни не слышали о таком. Они решили, что я над ними смеюсь.

— Это уменьшенный рояль, — сказала я тогда.

Так было понятнее.

— Мне хотелось бы однажды сыграть прелюдии Баха, — добавила я с блеском в глазах.

— Ну, ничего себе! Я бы так никогда не сделала! — перебила меня Валери в телефонной трубке. — Тебе не страшно было впускать в дом двух незнакомых типов?

— Да нет…

— Из-за трех бутылок воды ты впускаешь двух типов в дом и показываешь им свое пианино? Неужели тебе не страшно?

— … Ну, нет… С чего бы?

Я не знала, что ответить подруге, которая начала меня пугать.

Она мне сказала, что я немного… Немного… ну да ладно.