Антон Тарасов - Подводные камни Страница 11

— А что, считаешь, я ни на что не гожусь? Не надо так, хорошо? Сейчас будешь все отрицать, а сама-то ведь именно об этом подумала, — Марина показала кулак. — И если кто встанет у меня на пути, в порошок сотру, обещаю. Мне так нужны деньги, что чем-то я готова пожертвовать, поработать, сделать вид, что работаю. Ты же понимаешь, что это ненадолго? Я добьюсь своего, и мне работать вообще не придется больше. Вот времена-то наступят! С ума сойти!

Марина захохотала — хохочет она всегда громко и долго, так, что все окружающие отвлекаются от своих забот для того, чтобы полюбопытствовать, что же такое происходит, что же вызвало столь бурный и неукротимый смех. От смеха из глаз Марины хлынули слезы. Она с возмущенным видом, продолжая посмеиваться, копается в сумочке в поисках косметички и зеркала. Заметив, что с ресниц местами потекла тушь, она тут же бросается все поправлять.

— Марин, ты слышала о Виталике Семенове?

— Нет, ничего не слышала, — вздрогнула Марина и выронила из рук маленькое зеркальце в коричневом футляре.

Зеркало упало на пол, Марина потянулась за ним и подняла.

— Надо же, треснуло, — сокрушенно произнесла Марина и продолжила подводить глаза, периодически облизывая кончик карандаша.

— Плохая примета, Марин, не смотрись в него, — помолчав, сказала Вика.

Марина посмотрела на нее с укором, издевательски потряхивая зеркальцем.

— Подруга, ты же знаешь, что в приметы я не верю. И, в конце концов, зеркало же не разбилось, а только треснуло, вон, три кусочка получилось. Было одно, а стало три. Так что не придумывай! Жалко, конечно, мое любимое было. Но, ничего, Михаил Петрович мне новое купит! Не отвертится, — Марина закончила приводить себя в порядок, захлопнула зеркальце и спрятала его обратно в сумочку. — Так что там с Семеновым?

— А ты разве не слышала? — удивилась Вика.

— Знаешь, в отличие от тебя, я не ловлю по подворотням всякие сплетни, — Марина огрызнулась.

При наличии желания что-либо узнать она, конечно, добилась бы своего, но не слишком скоро: она ровным счетом ничего не знала и не слышала, так как кроме Вики, соседей по коммуналке и случайным образом встречавшихся на ее пути мужчин, больше ни с кем не общалась.

Виталик — так зовут его не только близкие, но и даже клиенты — не обделенный умом и внешностью мужчина. Когда-то, лет пять назад, Марина закрутила с ним роман. Молодая жена Виталика догадывалась обо всем с самого начала, но не подавала вида, мол, нагуляется, перебесится, и все вернется на круги своя. Но она жестоко просчиталась: Марина и не думала отступать. Дошло до того, что стало традицией — каждую пятницу вечером Виталик вел в Марину в ресторан, где они засиживались допоздна. Со временем Виталик стал оставаться на ночь у Марины, а когда соседи стали возмущаться, ругаться на ночной шум, Виталик стал снимать номер в гостинице неподалеку. Домой он возвращался в воскресенье днем, садился в комнате у телевизора и молчал, уставившись в экран.

В другие дни Марина долго ждала, когда же Виталик, наконец, освободится с работы, досаждала ему телефонными звонками. Все свои сбережения он тратил на нее: платья, сумочки, пуховичок, шубка, красивый сотовый телефон с откидной панелью и бесчисленные походы по ресторанам. Все, лишь бы добиться ее расположения.

Отношения Виталика с женой портились. Она не хотела идти на конфликт и все терпела, не желая терять любимого человека. Ему надоедало это ее терпение, оно больше смахивало на жалость. Будто бы жена жалеет его, а он не в силах справиться с чувствами и прояснить свой рассудок, заставляющий его ходить на сторону. На работе у Виталика тоже не ладилось: он перестал быть внимательным, расторопным, расчетливым, что для аудитора прежде всего. Он стал делать ошибки — даже замечая их, не спешил исправляться, стараться выйти из положения. Смыслом всего существования Виталика стала Марина. И даже работа, которую он получил с таким трудом и за которую прежде держался, была в его глазах разжалована. Теперь она стала лишь обязательством, средством добывания денег, которых уже не хватало. Потребности Марины росли, их отношения требовали подкрепления материального — с духовным, как она уверяла, у них полный порядок.

В один прекрасный день совершенно случайно жена увидела Виталика с Мариной за стеклом ресторана в «Астории». Они сидели за столиком у окна, он держал ее за руки, они о чем-то тихо беседовали. Виталик почувствовал на себе взгляд: жена смотрела на него со стороны улицы, почти в упор, прижавшись к стеклу. Марина позвала официанта и что-то нервно ему сказала. Щеголеватый малый в красно-коричневом костюме вышел и вежливо попросил жену Виталика отойти от стекла.

На пороге квартиры Виталика ждали два чемодана и большая дорожная сумка, доверху набитая его носками и сорочками. Как клубничка на торте на самом верху лежала электробритва. Жена отобрала у Виталика ключи от квартиры — ее квартиры — и указала на дверь. Ночь он провел в машине — серебристом «Мерседесе», пусть и не новом, но вполне соответствующем статусу преуспевающего аудитора. Наутро, явившись к Марине в коммуналку, он кое-как привел себя в порядок и поплелся на работу, решив сэкономить на бензине.

Офис гудел как обычно: звонки, отчеты, заявки. А Виталик сидел и думал о Марине. Она тянула его, как магнит, как электрон в атоме стремится к положительно заряженному ядру. Но, как известно, упади электрон на ядро — и случится вселенский коллапс. В отношениях Виталика с Мариной коллапс наступил гораздо раньше. Он перебрался к ней в коммуналку, а через неделю поняв, что дела на работе пошли вдруг неважно, и ему не на что вести Марину в ресторан, продал машину. Вслед за машиной Виталик продал свой талисман — массивный золотой перстень, так раздражавший Марину своей безвкусицей. На вырученные деньги Виталик купил Марине новое платье. Они отметили это все там же, в «Астории».

Через неделю начальство Виталика собрало сотрудников и объявило о том, что обычно описывают ироничной фразой: «Всем спасибо, все уволены». Виталик вначале искренне обрадовался такому повороту событий — теперь они с любимой могли проводить вместе гораздо больше времени, чем раньше.

Но Марина думала иначе. На следующее утро она собрала Виталику чемоданы и сложила сорочки в ту самую большую спортивную сумку. Правда, им не хватало основательной стирки — стирать и гладить мужские рубашки Марина считала ниже своего достоинства, о чем и заявила Виталику. Даже электробритва не потерялась и гордо красовалась сверху всей этой груды нестиранных вещей.

Впервые в жизни Виталик ночевал на вокзале. Он проспал всего часа три, не больше, но, проснувшись в неудобной позе на металлической скамейке, не обнаружил рядом своих чемоданов. Он с аппетитом позавтракал на оставшиеся деньги в привокзальном кафе — сосиска в тесте и что-то отдаленно напоминавшее компот. А уже совсем скоро его выворачивало на гладкий, до блеска намытый каменный пол вокзала.

«Скорая помощь» отвезла Виталика в больницу, в ближайшую, так как его состояние каждую минуту ухудшалось. В больнице с отравлением Виталик пролежал восемь дней. Поборов свой стыд, Виталик позвонил жене с поста дежурной медсестры. Жена нисколько не удивилась такому повороту событий. Она забрала его домой, выходила, даже прикупила кое-какие вещи взамен пропавших на вокзале, всерьез полагая, что кризис в жизни Виталика позади, что он снова устроится на хорошую работу, и все обязательно наладится.

Но это был второй ее просчет. Когда Виталику стало немного лучше, и жена отправила его в магазин, Виталик вместо килограмма картошки и четырехсот граммов докторской колбасы купил бутылку водки. Он не помнил, как выпил ее и зачем оказался на пороге коммуналки, где жила Марина. Марины дома не оказалось. Он засел на лестнице и принялся ждать ее возвращения. Марина же уже подцепила очередного кавалера, не в пример Виталику более состоятельного, который взял ее напрокат на трое суток с почасовой оплатой и полным пансионом.

Так и не дождавшись Марины, Виталик поплелся домой без колбасы, без денег, после суток отсутствия и с диким похмельем. Жена встретила его слезами и причитаниями, что обзвонила все больницы, все морги, всех знакомых. Виталик клялся, что больше такого не повторится, что он забудет Марину, что это была ошибка, что все в прошлом.

Работы он так и не нашел, начал пить, вспоминая прошлое и сокрушаясь о том, что нужно перебиваться случайными заработками. Через два года у Виталика родился ребенок, очаровательная пухленькая девочка с аккуратной ямочкой на подбородке. Казалось, это должно было взбодрить Виталика, заставить взглянуть на вещи по-новому. Но он по-прежнему пил, но не для того, чтобы забыться, а, наоборот, чтобы вспомнить Марину, как хорошо ему было с ней, какие неведомые заоблачные высоты их ожидали.

— Виталик повесился в парке, на прошлой неделе были похороны. Это я сегодня узнала, случайно во дворе разговоры подслушала, — почти шепотом произнесла Вика, ожидая, каким ударом это будет для Марины.