Людмила Коль - Земля от пустыни Син Страница 12

— Отец с матерью разводятся, — говорит он вечером Тане.

Таня ошеломлена известием:

— Они ведь прожили столько лет!

— Тридцать шесть, — уточняет Костя.

— Полный стопроцентный нонсенс!

— Понимаешь, Танюша, Николай Семенович должен хоть немного пожить для себя, правда? — говорит по телефону Маргарита Петровна. — Он ни одного дня не жил для себя с Майей Михайловной. С ней невозможно было жить! У нее на уме были всегда только подруги и развлечения!

Таня слушает бабушку молча. Вроде бы ей все понятно, бабушка говорит убедительно, но… Так трудно судить людей, которые прожили уже целую жизнь, — у Тани ведь еще так мало опыта. А тем более судить — родителей! У них в семье никогда не было ничего подобного, поэтому Таня в растерянности: от нее, кажется, требуют поддержки, но кого она должна поддержать? Она любит их всех — и бабушку, и свекра, и свекровь. И разве она имеет право судить их за их жизнь? От нее требуют невозможного!

Как-то раз в воскресенье, уже зимой, звонит Майя Михайловна и зовет Таню гулять.

— Мы с тобой пойдем в Филевский парк! — говорит Майя Михайловна.

Солнце, искрящийся до боли в глазах снег, который обильно выпал ночью и теперь все стоит в сугробах…

Они медленно бродят по дорожкам парка.

— Понимаешь, я же всегда была рядом с ним, — рассказывает Майя Михайловна, — и в институте, и на фронте. А когда его из партии исключили после плена — представляешь, что я пережила?..

Таня слушает не перебивая. Ей, безусловно, жалко свекровь, которая останется после развода одна. Но и Николая Семеновича тоже жалко… «Ведь фактически они давно только сосуществуют в одном пространстве… проживают на одной территории…», — вполне прагматично размышляет Таня. Как же сделать выбор? Ведь именно этого хотят от них с Костей — чтобы они поддержали одного из родителей. Потому что каждый день ужасные скандалы. И в прошлый раз, когда они пришли в гости, был скандал. Майя Михайловна вдруг закричала на бабушку, что во всем виновата именно она, что именно Маргарита Петровна разрушила их жизнь с Николаем Семеновичем. И вдруг схватила со стола вазу и кинула в нее… Хорошо, что Николай Семенович успел ухватить свекровь за руку и ваза упала и разбилась. А если бы его не оказалось рядом?.. «За что она так бедную старуху?» — говорит Николай Семенович, когда Майя Михайловна уходит из дому, нарочно громко хлопнув дверью. Он больше ничего не прибавляет. Но оттого, что он высказался, Тане и Косте становится неловко в его присутствии. Конечно, свекровь иногда ведет себя странно. Таня, например, старается, чтобы Костя был аккуратно одет, заботится о нем, что-то покупает ему постоянно, чтобы сделать приятное. Так ее учили и это она видела в отношениях своих родителей. А глядя на Майю Михайловну, создается впечатление, что Николай Семенович ей полностью безразличен. А может быть, только так кажется? Но вот недавно Маргарита Петровна ругалась, что Майя Михайловна, не разобравшись, выбросила все рубашки, которые отложили для стирки. Свекровь только пожала плечами и сказала: «Откуда же я знала, что в свертке рубашки?» А может, все это совсем не важно, все эти рубашки? Может быть, привязанность проявляется по-другому, чего Таня еще не знает?..

Сева старается приходить как можно позже домой, делает вид, что его это не касается. Когда Костя пробовал поговорить с ним, Сева что-то промычал невразумительное и перевел разговор на другую тему. Поэтому Костя с Таней не знают, как вести себя в этой ситуации.

— Лучше не обращать внимания, — посоветовал все-таки один раз Тане Сева, — сами разберутся. А тебе совсем незачем встревать.

Но не встревать трудно, потому что каждый день звонки: то бабушка, то свекровь, то Николай Семенович. И все с жалобами друг на друга… Майя Михайловна заявляет, что никогда не даст развода. Поэтому все тянется и тянется. Приходят повестки в суд, Майя Михайловна рвет их и никуда не идет.

Таня размышляет об этом сейчас, стараясь показать, что внимательно слушает Майю Михайловну, и даже задает вопросы. Все это уже говорилось-переговорилось, слушалось-переслушалось. Но что же делать? Если «все смешалось в доме Облонских»? У каждого выплескивается горечь вновь и вновь.

У Тани давно промокли ноги, и в сапогах хлюпает. Но она боится сказать, что замерзла, что ей хочется домой. А Майя Михайловна говорит, говорит, говорит…

— Понимаешь, главное — не отставай! Ты должна не отставать от Кости, не уступать ему ни в чем: он в аспирантуру — и ты за ним, он будет защищать диссертацию — и ты защищайся! Я, например, никогда не отставала от Николая Семеновича. И ты должна быть самостоятельной.

Но Таня уже почти раздражена этими наставлениями свекрови и думает про себя: «Что поучает? У самой так ничего и не вышло в личной жизни! Нет, я-то буду поумнее».

Бабушка, конечно, моментально узнаёт о том, что у Тани промокли ноги — ей звонит взволнованная Танина мама и неосторожно, не думая о последствиях и не предполагая, что может из этого выйти, рассказывает о случившемся.

— Майя Михайловна таскала бедную Танечку по сугробам, конечно! — тут же сообщает бабушка кузине Соне. — Что ты спрашиваешь?! Ее любимое место — Филевский парк! Она проводит там все выходные, — хихикает Маргарита Петровна, — а сегодня рассказывала Танечке про всю свою жизнь с Николаем Семеновичем! Как будто Тане это интересно слушать!

О промокших Таниных ногах узнают все: и родственники, и знакомые, и соседка-медсестра, которая живет в квартире слева и приходит иногда делать бабушке уколы. Все-все должны знать всё-всё: ведь главная виновница — непутевая Майя Михайловна, у которой «на уме только наряды, подруги и развлечения». Николай Семенович тоже втянут. Он безнадежно машет рукой: зачем было ходить гулять с Майей Михайловной, от нее только этого и можно ждать.

Но эта тяжелая зима кончается. И ближе к лету Николай Семенович все-таки получает развод.

— Их сегодня развели, — говорит Костя, положив телефонную трубку на рычаг. — Бабушка сейчас звонила.

— А где Майя Михайловна?

— Не знаю. Не сказала. Дома ее нет. У кого-то из знакомых, наверное…

Ни он, ни Таня не знают, что теперь будет, и сидят притихшие. Даже друг другу нечего сказать.

— Наконец мой Нёмочка сможет хоть немного пожить для себя, — говорит Тане Маргарита Петровна по телефону. Она довольно хихикает: — Мой сын опять свободен! Наконец-то.

Через несколько дней, когда Таня с Костей приходят в очередной раз, Маргарита Петровна встречает их и, сидя в кухне на топчане, который в какой-то момент заменил диван, рассуждает как бы сама с собой:

— Сейчас, по крайней мере, он сядет за свою диссертацию. Ведь она, — бабушка многозначительно поводит глазами в сторону, имея в виду Майю Михайловну, — не дала ему закончить ее. А теперь он сможет работать наконец! У него была не жизнь, а каторга с этой женщиной. Он не был счастлив ни одного дня. Разве можно было так жить?

Таня не знает, как нужно жить. Но приходить в дом к родственникам больше не хочется — все сидят по своим комнатам и стараются без надобности не попадаться на глаза друг другу.

Костя тоже что-то говорит Тане про отцовскую диссертацию. Но ей не верится в это.

У Майи Михайловны опухшее лицо, как после долгих рыданий, хотя их никто не видел и не слышал. Она даже улыбается при виде Кости и Тани.

— Ну что ж поделать, — говорит она Тане, зазвав к себе, — нужно жить! Вот так, моя дорогая…

И она повторяет все опять и опять: и про институт, и про фронт, и про партбилет, и про операцию предстательной железы, которую перенес Николай Семенович не так давно, а она бегала в больницу каждый день и дежурила там безвылазно… О последнем Таня из уст Маргариты Петровны слышит другую версию: «Бегала, конечно, в госпиталь, чтобы гулять там целыми днями в парке! Ей ведь главное — свежий воздух и книжка!» Ой, голова от всего распухнет! Поэтому когда бабушка звонит в очередной раз и приглашает на субботу в гости, Таня тут же находит первую пришедшую на ум причину, чтобы отказаться:

— У Кости в понедельник семинар, он будет готовиться.

— Приходи одна.

— А у меня в воскресенье экскурсия от «Интуриста», учу текст, — приходится солгать еще раз.

Слышно, как бабушка на другом конце провода недоверчиво хихикает, и от этого Тане становится еще более стыдно.

— Понимаешь, каждый раз я должна так искусно, так погано врать! — жалуется она Косте.

И оба не могут придумать ничего другого.

Один раз, уже после лета, Николай Семенович звонит Косте и довольно церемонно и пространно объясняет, что Маргарита Петровна и он будут рады видеть у себя Костю и Таню. Они приходят вечером — «в гости» к Николаю Семеновичу и Маргарите Петровне. Майи Михайловны нет дома, и о ней больше не упоминается.