Наталья Лайдинен - Израиль без обрезания. Роман-путеводитель Страница 13

Оторвавшись наконец от Стены, я начала медленно пятиться назад. У меня кружилась голова. Незнакомая женщина в платке осторожно развернула меня и довела до умывальника, жестами показывая, что надо умыться. Мне стало немного легче.

– Что это было? – спросила я.

Женщина улыбнулась и сказала что-то на иврите, показывая на Стену.

Я, все еще покачиваясь, медленно пошла в сторону нашего микроавтобуса. Через несколько шагов та же женщина догнала меня и тронула за плечо. У нее в руках была моя камера, которую я забыла около умывальника.

– Спасибо! – сказала я, подумав о том, что впервые в жизни где-то оставила камеру. И даже не заметила этого!

– Шалом! – ответила она и улыбнулась.

Я подошла к микроавтобусу, около которого сидел, жмурясь на декабрьском солнышке, Шмуль.

– Ну как? – спросил он, внимательно глядя на меня.

– Ты знаешь, со мной что-то произошло. Я сама не знаю что. Может, это недосып? Голова закружилась, я чуть в обморок не грохнулась. А потом еще и камеру забыла… И представь, мне ее вернули!

– У меня так каждый раз нечто вроде транса бывает, когда я к Стене подхожу, – покачал головой Шмуль. – Необычное состояние!

– Так это не случайность?

– Думай как хочешь… Ты записки не оставляла?

– Нет. Но заметила, что многие пытались оставить, подпрыгивали повыше…

– В основном так поступают туристы. Сами израильтяне нечасто записки в Стене оставляют, – сказал Шмуль.

– А что с этими записками дальше происходит?

– С ними есть особый ритуал! Каждые два года их собирают раввины и хоронят на еврейском кладбище. Выбрасывать их нельзя.

– Скажи, а что за бахрома торчит из-под одежды у религиозных дядечек?

– Ты про цицит, что ли? – рассмеялся гид. – Это важная деталь мужского туалета, она должна быть всегда на виду. Это для того, чтобы религиозные евреи регулярно вспоминали заповеди. Какими узлами цицит вяжут и что при этом с нитями происходит, я тебе точно не скажу, сам не знаю. Это целая наука. Знаю только, что одна нить должна быть особая – окрашенная тхелет. Когда-то очень длинные кисти были у фарисеев. А маленькая шляпка на лбу – это тфилла. Говорят, если у еврея есть цицит на одежде, тфилла на лбу и мезуза на двери – он полностью защищен от прегрешения.

– Ты тоже так думаешь? – подмигнув, спросила я. – Мезуза… Звучит красиво! Мезуза Горгона – отличный псевдоним для начинающей светской львицы! Кстати, что такое мезуза?

– Мезуза – это пергаментный свиток, на котором написаны вручную два особых отрывка из Торы. – Шмуль снова покраснел. – Он сворачивается в футляр и прикрепляется к дверному косяку справа. Его касаются пальцами, а потом их целуют. Даже многие евреи полагают, что футляр – и есть сама мезуза… Кстати, я не думаю, что это панацея от грехов!

– А туристы наши где застряли?

– Все еще в магазине. Затарились хамсами так, будто весь Сургут благословить и осчастливить решили, а теперь золотишко покупают на метраж. Там такие бобины стоят с дешевым золотом. Так бабулька на локоть наматывает – отмеряет, а Рита считает локти и берет! – усмехнулся Шмуль. – Ты сказала, у тебя есть армянская кровь?

– Да.

– Хочешь, провезу тебя через Армянский квартал? – шепнул мне гид, когда туристы загрузились в мини-бус и увлеченно рассматривали покупки. – Нашим-то друзьям все равно, где ехать. А тебе поснимать интересно будет. Да и посмотреть! Я покажу тебе старый армянский патриархат!

– Замечательно! Моя мама будет счастлива, что я тут побывала. А когда армяне появились в Иерусалиме?

– Вообще-то армяне тут появились очень давно, но армянская община сложилась только во времена крестоносцев, вокруг Армянского монастыря, – ответил гид. – Главная армянская святыня здесь – церковь Святого Иакова, построенная в ХI веке на месте более древней.

– А когда армяне вообще приняли христианство? От бабушки я слышала, что они были одними из первых! Это предмет особой национальной гордости!

– Точно. Армяне приняли христианство примерно в 301 году нашей эры, причем все разом. Таким образом, Армения стала первой в мире христианской страной. В 638 году тут был создан армянский патриархат. Смотри. Мы сейчас на Араратской улице!

Мы ехали по узким улочкам Армянского квартала. У меня защемило сердце. В центре Иерусалима оказались места, где все вывески были только на армянском, а на стенах развешаны карты геноцида армян. К своему удивлению, я даже разбирала некоторые слова.

На несколько секунд мне показалось, что я попала в благословенные кварталы Еревана, каким я помнила его еще по детству, – старинные каменные здания, арки, цветы под узкими окошками.

– Лучший фарфор в Иерусалиме – армянский, – начал было Шмуль и мгновенно пожалел об этом.

– Что? – сразу встав в стойку, спросила счастливо отоварившаяся золотишком Рита, мирно жевавшая бутерброд. – А почему мы тогда не останавливаемся?

– Мы вообще-то едем на Виа Долороза и к храму Гроба Господня… у нас уже не так много времени… – пролепетал гид.

– Фарфор надо брать! – тоном, не допускающим возражений, сказала Рита. Наверное, с неменьшей решимостью гангстеры брали какой-нибудь манхэттенский банк.

Шмуль покорно остановил машину на аварийке около одного из армянских магазинчиков.

– У них там что, в Сургуте своего фарфора нет, чтобы отсюда переть? – вздохнул он. – Хорошо, хоть за стоянки в неположенном месте тут не штрафуют, если кто-то в машине сидит.

Пока туристы отоваривались, я поснимала затерянные уголки Армянского квартала. Зашла в несколько лавок, встретила настоящих армян, выросших в Иерусалиме, но сохранивших национальные корни.

– Фамилия моего прадеда – Аветисян! – сказала я.

– Добро пожаловать! А мы – Карапетяны. Наши предки тут живут с 1902 года. Они работали в армянской типографии. Здесь расположено много достопримечательностей, в том числе Ассирийский монастырь, заложенный на месте дома матери апостола Марка – Анны. Согласно преданиям, именно в этот дом пришел святой апостол Петр, выведенный из темницы ангелом. Ты знаешь, что именно в этой церкви находится купель, где была крещена Дева Мария?

– Нет, не слышала никогда!

– То-то же. У нас в квартале много достопримечательностей. Большинство армян депортировались сюда во время геноцида, в начале прошлого века. Тут до сих пор отправляют службы на древнем арамейском языке. Хотя иерусалимские армяне изъясняются в основном на западном диалекте, а мы – на восточном. Западный, конечно, древнее, с добавлением турецких и арабских слов, а восточный – более советский, в нем немало русскостей. Соседи иногда по нескольку раз переспрашивают – тогда мы переходим на иерусалимский диалект армянского.

В небольшой мастерской сидели несколько пожилых женщин и вдохновенно раскрашивали эмали. «Мир вашему дому» – прочитала я на армянском по слогам. И вдруг подумала: а почему всю жизнь я считала, что мое призвание – модная съемка для глянца в Москве, если в мире столько восхитительных мест и лиц?…

– Мы входим в город через Львиные ворота, – сказал Шмуль. – Налево – мечеть Аль-Акса, священное для мусульман место, поэтому арабов тут всегда много. Внутрь пускают только мусульман, но даже их проверяют на знание двух сур Корана.

– Еще нам только этих хасидов-террористов не хватало! – поджала губки Тамара Ивановна.

– Не хасидов, а шахидов, мама! – смущенно поправил тещу очкастый Сергей.

– Да какая разница! Все головорезы! – со знанием дела отрезала Рита.

– А почему ворота – Львиные? – спросила я. – При чем тут львы и Иерусалим? В Венеции со Святым Марком и крылатым львом еще понятно…

– Ну, начнем с того, что и в Израиле до конца IX века настоящие львы водились, пока их люди не истребили. А вообще лев – символ колена Иегуды и царского дома Давида. Кроме того, лев – знак летнего месяца ав, в котором были разрушены оба Храма. Поэтому и Мессию ждут именно девятого ава, в тот же день, когда произошли оба разрушения. Почти два тысячелетия лев был также символом императоров Эфиопии, род которых берет начало от царя Соломона, сына царя Давида… Ты знаешь почему?

– Нет!

– Однажды царь Соломон встречался с царицей Савской. Она была очень хороша собой, умна и неприступна. Но царь Соломон был хитрей! Он пригласил царицу Савскую к себе в спальню и сказал, что овладеет ею, если она попросит что-то из вещей и предметов, ему принадлежащих. Их трапеза затянулась за полночь. Блюда были острыми, и царица… попросила у Соломона стакан воды. Уехала обратно она уже беременной. Так, по легенде, появились эфиопы, дети царицы Савской. Они необыкновенно гордятся своим происхождением от самого царя Соломона!

– Да что вы про львов и царей заладили! Мы уже выходим на Крестный путь Господа нашего Иисуса Христа или еще нет? – раздраженно спросила между тем Рита, и ее лицо приняло сосредоточенно-скорбное выражение.