Наталья Лайдинен - Израиль без обрезания. Роман-путеводитель Страница 14

– Да что вы про львов и царей заладили! Мы уже выходим на Крестный путь Господа нашего Иисуса Христа или еще нет? – раздраженно спросила между тем Рита, и ее лицо приняло сосредоточенно-скорбное выражение.

– Да, мы пройдем по Виа Долороза одну за другой так называемые стоянки, связанные с различными вехами на пути Иисуса к распятию, зафиксированными в Библии, – сказал Шмуль. – Ближайшая к нам стоянка – Литостратус, где происходил суд над Иисусом и его бичевание. Двор или площадь, где происходил суд, был покрыт камнями, отсюда название – Литостратус. Здесь сейчас находится католический монастырь сестер Циона.

– А Спаситель что, к распятию прямо по этой улице шел? – спросила любопытная Тамара Ивановна.

– Виа Долороза – это не улица, это путь. Идентификация этого пути проводилась в XVI веке францисканскими монахами по тем улицам, которые существовали в то время и не совпадали с улицами города времен римского владычества. До прихода францисканцев никаких попыток отождествить Крестный путь с современной иерусалимской топографией не делалось. Некатолические конфессии не делают этого до сих пор. Православная церковь лишь частично признает ныне существующую Виа Долороза. Он ведет по нескольким улочкам и переулкам от места, где находилась резиденция Понтия Пилата, и приводит к храму Гроба Господня, – терпеливо ответил гид.

– А разве святые места находятся не в собственности государства, не являются неприкосновенными музейными памятниками? – изумился вслух тихий Сергей.

– Нет, представьте себе! – улыбнулся Шмуль. – Они выкуплены разными конфессиями и религиозными организациями. Их, в принципе, в любое время можно перекупить и перепродать… К тому же местонахождение тех или иных стоянок все время оспаривается разными церквами!

– Уму непостижимо! – пробормотал Сергей.

– Русские паломники всегда пользовались здесь особыми правами и льготами, – сказал Шмуль. – Когда за паломничество взимала дань турецкая администрация, русские паломники от нее освобождались, поскольку русский царь присылал богатые дары в виде мехов, икон, богослужебных книг, предметов церковной утвари. А в 1847 году на Святой земле была открыта русская духовная миссия!

– А какие-то известные персоны из царской семьи в Иерусалим приезжали? – снова спросил Сергей, явно заинтересовавшись темой.

– Да, ваш тезка великий князь Сергей Александрович посвятил много времени тому, чтобы доказать, на каком именно месте находится Голгофа. Сейчас существует Александровское подворье, где можно увидеть в оригинале картину Репина «Голова Христа» и множество других даров.

На каждой стоянке Рита вставала на колени, истово крестилась и доставала из сумки перетянутую резинкой массивную пачку долларов, из которой, послюнявив палец, делала щедрые пожертвования.

Я немного оторвалась от экскурсии и фотографировала неповторимые иерусалимские уголки, лица прохожих и паломников. Сюрпризом для меня стало, когда Виа Долороза вдруг неожиданно превратилась в настоящий арабский базар с прилавками, шмотками, пряностями и дешевыми украшениями.

– Тут можно купить все, даже оружие, не говоря о наркотиках! – шепнул экскурсовод.

Это было похоже на правду. То и дело мы останавливались около магазинчиков, и Рита с мамой прикупали сувениры. Несчастный Сергей с грудой пакетов и пакетиков напоминал навьюченных осликов, которые то и дело тормозили движение.

– Торжище в центре святого города? – удивленно посмотрела я на Шмуля. – Глазам своим не верю! Я совсем иначе представляла себе Иерусалим!

– Вечный город вечных контрастов, – рассмеялся он и добавил: – Здесь все рядом. Этот город учит терпимости и пониманию многообразия мира!

Арабские женщины в платках прямо на улице пекли ароматные лепешки. Время от времени попадались солдаты в форме ЦАХАЛа. Арабские мальчишки клянчили у туристов папиросы и тут же их курили. Мимо нас несколько экзальтированных граждан европейской внешности со скорбными лицами волокли здоровенный деревянный крест.

– Ничего особенного, тут часто такое бывает, – объяснил Шмуль. – Люди стремятся буквально повторить то, что написано в священных текстах, думая, что это добавит им святости и по-быстрому избавит от грехов. А вот и храм Гроба Господня!

– Тот самый! – охнула Рита и рухнула на колени. За ней последовали Тамара Ивановна и Сергей. Оболтус Рома, экскурсовод и я остались стоять, переглядываясь.

– Строительство храма было начато императором Константином на развалинах древнего языческого храма, где стояли статуи Юпитера, Юноны и Венеры, – продолжил гид. – Тут был римский Форум и Капитолий. В IV веке его мать императрица Елена, о которой я уже рассказывал, хотела найти евангельскую Голгофу. Елена вела раскопки много лет, в результате были обнаружены остатки полусгнивших крестов римских времен и трещина в близлежащей скале, правда, как выяснилось, явно сейсмического происхождения. Царица решила, что искомое место найдено, тем более что в нескольких десятках метров от него была также обнаружена пещера со вскрытым каменным гробом. Однако это место принадлежало одному местному арабу. Елена заключила с ним договор о бессрочной аренде этой земли. Храм был построен примерно в 335 году. По сей день действует договор царицы Елены об аренде, он давно стал символичным. Каждое утро в четыре часа глава семейства, чей предок когда-то отдал в аренду землю под церковь, открывает древним легендарным ключом храм, а в восемь вечера его запирает. Желающие могут купить свечи и зажечь их в храме от благодатного огня…

– И что, он так и стоит с того времени, как был распят Иисус? – спросила бабулька.

– Храм Гроба Господня много претерпел от разных правителей Иерусалима, разрушений, пожаров, землетрясений и войн. Сейчас он совсем другой, чем базилика, которую возводили некогда Константин и Елена. В настоящее время храм принадлежит общинам римских католиков, православных греков, армян, коптов, сирийцев и эфиопов. В храме несколько этажей и запутанные переходы. Площадь перед ним носит название Атриум!

Рита купила несметное количество свечей, каждая из которых состояла из тридцати трех тонких белых свечек.

– По числу лет Иисуса! – пояснил экскурсовод.

Мы вошли в храм Гроба Господня. Шмуль провел нас по внутренним пространствам этого самого необычного из виденных мною храмов. Собственно, храмом в привычном понимании его можно назвать с большой натяжкой.

Храм Гроба Господня – это объединенные общей крышей и переходами многочисленные священные места, галереи, пещеры и закоулки, связанные с последними часами земного бытия Иисуса и его земной смертью, царицей Еленой, а также действующими монастырями и конфессиями. Так, церковь францисканцев и Алтарь гвоздей принадлежат католическому ордену св. Франциска, храм равноапостольной Елены и придел «Три Марии» – Армянской апостольской церкви, могила святого Иосифа Аримафейского, алтарь на западной части Кувуклии – Эфиопской (Коптской) церкви. Но главные святыни – Голгофа, Кувуклия, Кафоликон, как и общее руководство службами в храме, принадлежат Иерусалимской православной церкви.

– Вот, загляни сюда, если не боишься, – сказал мне Шмуль, пока остальные отвлеклись. – Это одна из самых бедных частей храма, в ней нет золотых убранств, зато там можно увидеть пещеры, действительно похожие на те, что были в Иисусовы времена.

Я быстро сделала несколько снимков. В полумраке сирийского закоулка было прохладно и влажно, как в склепе. Мне стало не по себе, и я поспешила выйти.

– Тут еще интересен коптский уголок! – сказал Шмуль. – Место, где покоилась голова Иисуса!

Мое внимание привлекла белая мраморная плита, вокруг которой на коленях стояли паломники. Кто-то ее целовал, кто-то сосредоточенно скреб ногтями. Рита, охнув, грохнулась перед плитой на колени и начала поспешно раскладывать на ней купленные сувениры.

– Что они делают? – тихо спросила я у Шмуля.

– По преданию, это плита, на которую положили тело Иисуса после распятия для умащения ароматическими веществами перед погребением, – ответил гид. – Ее еще называют Камень помазания. Говорят, он мироточит. Во всяком случае, я свидетель того, что время от времени на плите появляется какая-то маслянистая субстанция с приятным запахом, можешь сама проверить. А паломники приспособились тут не только масло выковыривать, но и вещи освящать… Голгофу, точнее то, что от нее осталось, ты видела, вообще под стекло поставили. Иначе ее давно бы по кускам растащили.

– А теперь свечи от благодатного огня зажжем! – сообщила Рита, которая закончила возиться у плиты. – Кстати, а мама где?

Тамара Ивановна давненько исчезла из поля нашего зрения.

– Да уж за маму не волнуйся, она точно не пропадет! – едко ответил Сергей. – Давай уже закругляться, есть охота. Да и сын устал.