Кира Буренина - Бамбук в снегу (сборник) Страница 13

«Любовь выскочила перед нами, как из-под земли выскакивает убийца в переулке, и поразила нас сразу обоих! Так поражает молния, так поражает финский нож!» – кажется, под этой булгаковской фразой были готовы подписаться оба.

Однажды на интервью встретилась молодая леди-критик Ясмина Михайлович и уже известный писатель в годах. Критик решила написать о нем книгу. Так и познакомились. На интервью Ясмина явилась в платье, расшитом символами из книги Павича «Хазарский словарь». У китайцев есть поговорка «Огонь в бумаге не спрячешь». Любовь молодой Ясмины Михайлович скрыть тоже было невозможно. Она лучилась в ее глазах, улыбке, ее можно было услышать в особой интонации ее голоса. К тому времени судьбы обоих были уже устроены: и он, и она имели семьи, детей, свой круг друзей. И еще была разница в возрасте – 31 год. Он был известным писателем, она только опубликовала свою первую книгу.

В 1992 году Ясмина и Милорад сняли квартиру на улице Георга Димитрова, сегодняшней улице Ильи Гарашанина в Белграде, где и стали жить вместе. В квартире были просторный коридор, комната, гардеробная, большая ванная, огромная кухня и балкон, который выходил во внутренний сумрачный колодец двора. Из вещей имелись кровать, стол, два стула, пишущая машинка, доска для глажки белья, которая служила кухонной барной стойкой. Милорад ничего не взял из своей бывшей квартиры, кроме рукописей, одного чемодана и пишущей машинки с заправленными в нее листами с начатым романом. Будущая свекровь дала Ясмине взаймы две кастрюли, а бывший муж – миксер.

Не все однозначно приняли новый брак Милорада Павича. Конечно, кто-то считал, что это авантюра, кто-то полагал, что писатель, «витающий в отвлеченном мире» своих книг, попал в лапы расчетливой хищницы. Говорили об этом романе много и по-разному. Но прошло семнадцать лет, споры утихли, время все расставило по местам. Ясмина подарила Милораду Павичу любовь и счастье. Да и сама она была очень счастлива в этом браке.

«Все 17 лет нашей жизни мы жили со скоростью 300 км/час. Сейчас я удивляюсь, как я смогла выдержать такой темп. Не говорю об объективной скорости жизни, смене событий, ситуаций, путешествий, а о некоей внутренней эмоциональной составляющей. Было много любви, ссор, разговоров, слез, восхищения, страха, – делится Ясмина. – Любовь постоянно видоизменялась, и это казалось естественным. Павич как-то однажды обмолвился, что, только изменяясь, любовь остается живой».

Сегодня покрытый следами ржавчины ключ от той старой квартиры, где они начинали жить вместе, Ясмина бережно хранит в стареньком портмоне в ящике своего стола. Еще один «ключ от Рая» – это ярко-красный ключ от ее нынешней квартиры на Дорчоле – в старом еврейском квартале в старинной части Белграда, рядом с парком, где на месте слияния рек стоит крепость Калемегдан, построенная еще римлянами. Семнадцать лет эта квартира была пристанищем любви и книг. Скоро на здании будет красоваться табличка «Здесь жил и работал…» Ясмина невесело усмехается: «Как я буду себя ощущать, живя в настоящем музее? Не прельщает меня такая возможность. Но приходится жить в музее, эта квартира завещана моим мужем городу Белграду. Да, странный у нас путь – от наемной квартиры на краю Ташмайдана, которую открывал ржавый ключ, до квартиры-музея на Дорчоле, дверь которой отпирает красный ключ цвета алого “феррари”».

Она задумчиво осматривается. Как жить в квартире, где каждый предмет имеет свою историю, вызывает одновременно сладкие и щемящие воспоминания? Она проводит пальцами по поверхности ящика для письменных принадлежностей, стоящего на комоде.

В конторском капитанском ящике для письменных принадлежностей, давшем идею и название одноименной книге, раньше хранились печати, дукаты, корабельный журнал. Павич написал «Ящик для письменных принадлежностей», Ясмина – «Складень для дукатов и колец». Этот ящик очень похож на «кубик Рубика». Ясмина вспоминает, сколько вечеров подряд они забавлялись, складывая и раскладывая его по-разному. Ящик полон разных тайных приспособлений, в нем есть пружина, которая открывает дверцы, как только нажмешь в определенном месте. Ясмине этот ящик напоминает уютный вечер в гостинице «Фьорд» у Боко-Которского залива в Черногории, «сладкую» любовную ссору, которая, конечно, закончилась поцелуями.

Когда «молодожены» только вселились в квартиру на Дорчоле в 1992 году, кое-какая мебель собралась, но в доме не оказалось письменного стола. Вернее, имелся один компьютерный столик на колесиках – верхняя доска, нижняя доска. В доме были две письменные машинки, электрическая и механическая. По клавишам последней приходилось колотить пальцами с огромной силой, стараясь не «промазать». Заправлялась машинка пишущей лентой, которая постоянно сбивалась, ее требовалось менять, отчего пальцы все время были грязными. Стол для писателя, согласитесь, важная вещь. А если в одной квартире живут два литератора и у них нет стола, то проблема приобретения этого предмета мебели вырастает почти до мирового масштаба. Это сегодня достаточно положить лэптоп на колени – и ты уже в процессе, ты уже работаешь. А тогда прошло три года, прежде чем семья литераторов обрела свои личные «кабинеты». В квартире прописались «мужской» письменный стол из дерева ореха и «женский» письменный стол из ясеня. Стоит упомянуть и третий стол, ведь все три стола стали главными героями новеллы Ясмины Михайлович «Три стола», которая была частью общей книги Милорада и Ясмины «Две которские истории». Тот самый третий стол увековечен множеством фотографий – столешница из стекла, стулья к нему – из кованого железа – творение рук дизайнера из города Нови Сад. Один приятель, поглядев на гладкую столешницу стола, сравнил ее оттенок с цветом морской воды острова Бора-Бора. С тех пор стол получил «домашнее» прозвище – стол Бора-Бора. Ясмина часто дарила мужу тетради в красивых обложках, потому что свои книги Милорад сначала записывал карандашом, а потом переносил в компьютер. Мог встать ночью, чтобы успеть записать удачную фразу, интересный поворот сюжета на любом попавшемся клочке бумаги. В доме любили журнал «Иностранная литература», и не только за содержание, хотя писатель и правда любил его читать и быть в курсе литературных новинок. Фактически эти журналы превратились в рукописи Павича, потому что все пустые белые места, все поля были исписаны его рукой.

«Квартира у них очень необычной конфигурации, с маленьким балкончиком, где они выращивали разные прекрасные цветы. Очень странно расположены комнаты – дверь в спальню как-то удивительно открывается и закрывается. В спальне – комод, на нем стоит тот самый ящик для письменных принадлежностей. Есть огромный аквариум с рыбками, которых Ясмина дрессировала и которые якобы поддавались дрессировке, описанные в романе „Мушка“. Стеклянный обеденный стол, который стоит вообще в прихожей. Белые кожаные кресла и чугунные стулья. Милорад очень хорошо смотрелся в этой квартире», – рассказывает о своих впечатлениях о дорчольской квартире Лариса Савельева, постоянный переводчик романов Павича.

Они были очень активны в жизни, у каждого было свое поле деятельности. Ясмина часто появлялась на телевидении, выступала на радио, сотрудничала со многими глянцевыми журналами, Милорад – университетский профессор. Но они очень нежно друг к другу относились, их можно было видеть в уличных кафе воркующими как два голубка. «Когда мы с Милорадом заходили в магазин, продавщицы многозначительно хихикали, думая, что перед ними пожилой спонсор и его пассия. Что я могла им сказать? Что я сербка, писательница, которая в тридцать два года смертельно влюбилась в серба, писателя, что он старше меня на тридцать один год! Что мы оба живем в Белграде уже тринадцать лет в счастливом браке! Этого не понимают даже сербы, а куда уж этим француженкам!» – так иронично писала о себе Ясмина в своей нашумевшей в Сербии и России книге «Парижский поцелуй». Сегодня в российском рейтинге книжных магазинов Милорад Павич возглавляет «большую славянскую тройку», в которую, помимо него, входят чех Милан Кундера и поляк Чеслав Милош. Павича невозможно читать между делом, в обеденный перерыв, поскольку чтение его книг – серьезная работа. Сам Павич, впрочем, считал, что его скачкообразное, диагональное письмо ближе к человеческому способу мышления, потому что язык – понятие линейное, а «человеческая мысль распространяется по всем измерениям, как сон или мечта». Писатель считал, что литература должна приспособиться к новой электронной эре, чтобы текст легко читался и в Интернете. Он первым предложил читателям комбинированное чтение – так, роман «Ящик для письменных принадлежностей» имеет два завершения – одно в книге, другое в Интернете. В книге указан электронный адрес, и каждый, кто хочет, может совместить чтение книги с чтением конца романа в сети. Две главы романа «Звездная мантия» существуют только в Интернете. В книге их просто нет. Последняя книга писателя «Мушка» тоже построена по принципу «нелинейного романа» и снабжена гиперссылками.