Александр Проханов - Губернатор Страница 14

– Благодарю за интересный вопрос. – Головинский ослепительно улыбнулся, направляя на едкого горбуна лучи обаяния и симпатии. – Глобал-Сити – не парк развлечений и аттракционов, не Диснейленд. Это центр управления миром, средоточие магических энергий, способных воздействовать на мировую историю. Звезда Спасской башни – это магический кристалл, выпрямляющий изгибы и выверты русской истории, направляющий ее в русло общечеловеческих ценностей. Китайская стена останавливает распространение Китайской мечты, которая грозит китаизацией всего человечества. Эйфелева башня – антенна, рассеивающая по миру идеалы Великой французской революции с ее принципами «Свобода. Равенство. Братство». Зеркальная мечеть из иранского города Кум укрощает неистовых «стражей исламской революции», препятствует распространению халифата. Вестминстерское аббатство устанавливает связь с тайными англосаксонскими обществами и древней европейской аристократией. А статуя Свободы сочетает нас с мессианской идеей Америки, с «Градом на холме», который и есть, в своей сущности, Глобал-Сити.

Головинский говорил с Ручейковым как с равным и посвященным. Полагался на его эрудицию, видя в нем единомышленника. И едкое, пергаментное лицо горбуна исполнилось благодарности, в нем на краткое время исчез изнурительный тик.

– Я – Татьяна Валдайская. Представляю радиостанцию «Свежий ключ». – Немолодая, с ярким маникюром женщина, кокетливо и смело выставив голое плечо, давала понять, что встреча с миллиардером не мешает ей оставаться вольной и небрежной, такой, какой подобает быть представительнице свободной журналистики. – Лев Яковлевич, а что, скажите на милость, привело вас в нашу губернию? Вы бы могли жить на Лазурном берегу или в Палм-Бич. Но вы поселились у нас, в довольно обыденном месте.

– Это место уже не обыденно, если в нем обитают такие обольстительные женщины. – Головинский посмотрел на голое плечо Валдайской, словно огладил его. – Ваша, а теперь уже наша губерния находится в центре могучих силовых линий, на перекрестье которых должны случиться события, меняющие облик мира. Здесь должен родиться Человек-Солнце. Он выведет человечество из тьмы, куда оно забрело под воздействием мрачных религий и культов. Здесь родится солнечная религия, единая для всех людей мира. И я хочу приветствовать этого великого человека, отвратить от него беды и злые усилия желающих ему погибели. Надеюсь найти в вас союзницу. Быть может, вы первая преподнесете ему воду из вашего «Свежего ключа».

Валдайская кивнула, заключая союз с Головинским, и на ее стареющем лице появился румянец былой красоты.

– А как вам наш губернатор? Он и плотник, и большой работник. Часом, не встречались? – Этот вопрос задал блогер по прозвищу Клевый. Долговязый, с гребнем торчащих волос, отливающих зеленым и красным, с круглыми птичьими глазами, он был похож на петуха.

– Ку-ка-ре-ку! – смешно прокричал Головинский, ударив себя руками по бедрам, как петух, желающий взлететь на забор. Все засмеялись, и первым гоготал сам Клевый. – С губернатором Иваном Митрофановичем Плотниковым не имел честь встречаться. Но, как сказала перуанская прорицательница Миранда, духи тьмы насыщают его кровь ядами лунных пауков, и его укусы смертельны. Он послан сюда духами Луны, чтобы ужалить Человека-Солнце и умертвить его. Здесь, в нашей губернии предстоит сражение Луны и Солнца, и нам предстоит выбрать одно из этих светил.

Головинский говорил все это с хохочущими глазами, но некоторые из журналистов стали ежиться, словно по залу пробежал ледяной сквознячок.

– А что значат ваши пристрастия к разного рода колдуньям и ведьмам? Наш владыка Серафим назвал вас опасным магом. – Бритый наголо, с голубоватой жилой на черепе блогер по прозвищу Кант поправил очки с двойными линзами, сквозь которые смотрели водянистые, рыбьи глаза. – Вы действительно маг?

– Губернатор Плотников заполонил всю губернию заводами. Плавильные печи, производство автомобилей, оружия, медикаментов, телевизоров. Насилует материю, сжигает газ, изнуряет природу и человека. Мы же управляем не материей, а духом. Перемещаемся со скоростью света. Перелетаем из будущего в прошлое. Убиваем импульсом воли. Воскрешаем вспышкой вдохновения. Видим то, что еще не случилось. Волшебной энергией питаем человеческую плоть, которая обходится без «хлеба насущного». Человек-Солнце, о котором я говорил, родится не от женщины, а из пучка бестелесных лучей.

Старомодный владыка Серафим запечатан в стенах храма, куда не залетают энергии мира. Среди архитектуры Глобал-Сити я воздвигну храм новой веры, и у этого храма не будет стен, а только прозрачные радуги.

Журналисты не понимали, смеется над ними миллиардер, или он пребывает в безумии. Некоторые раскрыли компьютеры и посылали в блогосферу сообщения, похожие на истошные вопли. Другие завороженно внимали, и гребень на голове у Клевого переливался цветами радуги.

Вопрос задавал ведущий частной телекомпании «Карусель» по прозвищу Ласковый. Он имел округлое, не знавшее бритвы лицо, томный, обволакивающий взор, полное, сдобное тело и руки с ухоженными длинными пальцами, которыми он любовался.

– Губернатор Плотников трижды отказывал нашему гей-сообществу в проведении парадов. Какое-то брутальное постоянство! Как вы, дорогой господин Головинский, относитесь к проблеме сексуальных меньшинств? – Сказав это, Ласковый отвел руку и стал любоваться своими ногтями, покрытыми розовым лаком.

– Это очень важный вопрос, стоящий в центре современной цивилизации. Все архаическое, затхлое, деспотическое стремится остановить приближение новых времен. Нового искусства, новой науки, новой философии. Человечество восстало против навязанного ему изнурительного разделения на мужчин и женщин, против диктатуры природного своеволия. Геи – лучшие из нас, они посмели восстать против ветхого Бога и совершают рывок в царство будущего. Им дано почувствовать то, что недоступно обычным людям. Они талантливы, сверхчувственны, прозорливы. Они, благодаря своей исключительности, создают невиданную литературу, пишут фантастические картины, играют небывалые спектакли. Им открывается будущее, и они добывают из этого будущего для нас, простых смертных, драгоценные открытия. А мы, в своей тупой жестокости, вместо того чтобы беречь их, лелеить, травим их, мучаем, гоним. Прометей, добывший людям огонь, был геем. Коперник, открывший симфонию планет, был геем. Колумб, приплывший в Америку, был геем. Вы хотите запретить гей-парады, так запретите Америку! Запретите огонь! Должно быть, этого и добивается губернатор Плотников!

Сразу несколько присутствующих журналистов зааплодировали, а Ласковый, сжав сочный бутончик губ, послал Головинскому воздушный поцелуй.

Пресс-секретарь Луньков, как капельмейстер, взмахивал рукой с блеском золотых часов. Поднимал то одного, то другого журналиста. Головинский жонглировал ответами, то становился серьезным и вдохновенным, то шутливым и милым. Его ответы были фантастическими. Журналистам казалось, что их пригласили на спектакль одного актера и все суждения Головинского – это розыгрыш и насмешка. Но вдруг случались галлюцинации, и пространство зала начинало сворачиваться в свиток, рождая первобытный ужас. А время теряло свою неощутимую протяженность, густело и начинало течь, как жидкое стекло. И тогда журналисты начинали догадываться, что перед ними гипнотизер и чародей.

– Позвольте вопрос, Лев Яковлевич, – поднялся Курдюков, издатель желтого листка «Все грани», тучный, неряшливый, с сальными волосами, словно он носил овечий парик. – А правда ли, что недавно на охоте вы застрелили медведицу и двух ее медвежат? Вам не жалко?

– Медведь – это образ дремучей России, ее сумрачного разума, ее берложьей истории, куда она спряталась от мира и рычит на все человечество. Тотемный зверь русского народа из мрачного медведя преобразится в солнечного льва. Это была не охота, а магическое действо. – Головинский, став суровым и беспощадным, тронул медальон на груди, где, поднявшись на задние лапы, схватились лев и медведь.

– Последний вопрос, господа! Самый последний! – Луньков оглядывал зал, из которого тянулись руки. – Вот вы, прелестная дева, пожалуйста!

– Меня зовут Паола Велеш. Я представляю интернет-издание «Логотип». У меня к вам вопрос. – Молодая женщина и впрямь была прелестна. Ее лицо переливалось множеством мгновенно возникавших вспышек. Верой в свою неотразимость. Смелой дерзостью неопытной души. Наивной открытостью и детской беззащитностью. И той пленительной женственностью, которая туманит мужской обожающий взгляд, увлекая влюбленного в сладостное помрачение. Так переливается драгоценный камень, на который падает солнце.

Ее волосы, черные, стеклянные, отливали лучистым блеском. Хотелось погрузить в них ладони и смотреть, как они скользят и струятся. Ее глаза под длинными бровями были темно-лиловые, с золотой искрой, какая загорается вдруг на ягоде черной смородины. Ее тонкий нос, чуть заостренный подбородок, пунцовые губы волновали своей изысканной соразмерностью. И хотелось издалека целовать их, видя, как на лице загораются и гаснут воздушные поцелуи. На ее открытой высокой шее тонко золотилась цепочка, под прозрачной тканью летнего платья чуть просвечивала девичья грудь.