Дидье Ковеларт - Евангелие от Джимми Страница 14

О том, чтобы уйти на покой, он и помыслить не мог и переквалифицировался, занявшись сценариями малобюджетных фильмов для независимых киностудий в широком диапазоне — от самой откровенной халтуры до непонятых шедевров, а потом стал кропать серии «Спасателей Малибу», старейшего телесериала, снимавшегося буквально под его окнами. Живя в свое удовольствие среди силиконовых наяд, которые забегали ублажить его между съемками, чтобы он прибавил им текста, и ни от кого не скрывая своих восьмидесяти лет и противозаконного жира, Бадди Купперман был живым укором правителям, возомнившим, будто без него можно обойтись, а чтобы о нем крепче помнили в верхах, периодически сообщал о скором выходе второго тома мемуаров, хотя не написал еще и первой строчки. Пышущий здоровьем, несмотря на расплывшиеся телеса, он подтверждал истину, в которой Ирвин Гласснер, правда, в более скромном масштабе, убедился на собственном опыте: чем ниже упадешь, тем лучше сохранишься.

— Ремонтирует бассейны, — пробормотал Бадди, прижавшись лбом к стеклу.

Его сцепленные пальцы двигались все быстрее, выдавая напряженную работу мысли. Ирвин встал и подошел к нему.

— Очевидно, о своем происхождении он ничего не знает. Работает в Коннектикуте, живет в клоповнике в Восточном Гарлеме. Холост, гетеросексуален, любовницы, насколько известно, нет. Имел связь с замужней женщиной в течение трех лет, в январе они расстались. Совершенно здоров, если не считать лишнего веса, совсем чуть-чуть, вероятно, из-за одиночества.

— Ну а меня-то каким боком это касается?

Ирвин встречался с Купперманом всего три раза, но этого было достаточно, чтобы распознать скрытое ликование за брюзгливым тоном голливудского ветерана.

— Спецслужбы плотно сидят у него на хвосте, но… честно говоря, Бадди, мы не знаем, как к нему подступиться. Действовать в лоб или постепенно подвести его к истине, чтобы он открыл ее сам, а может, познакомиться с ним в такой ситуации, которая позволит завоевать его доверие?

Бадди резко повернулся, поджал губы и провел ребром ладони по животу на уровне пупка.

— И чего вы от меня хотите? Чтобы я написал вам диалоги?

— Президент Нелкотт читал ваши мемуары, — солгал советник по науке. — Ему очень нравится, как вы описываете пружины Белого дома…

— Такой бездарной внешней политики у нас не было со времен Картера. Это его самодеятельность?

— Он рассмотрел уже несколько докладных записок о возможных вариантах развития ситуации и рекомендуемых действиях… Мы работаем, но результат его не устраивает.

— Ну и?

Ирвин развел руками. Вообще-то идея была его, это он убедил Нелкотта назначить координатора, чтобы свести к минимуму потери от междоусобных войн. ЦРУ, в ведении которого находился проект «Омега» в силу его международного значения, не имело права действовать на территории США, и слежка за Джимми была поручена ФБР. Извечная война между двумя ведомствами, усугубленная в последнее время их вынужденным сотрудничеством и объединением компьютерных баз, в очередной раз грозила застопорить операцию. Ирвин не забыл, с каким бурным энтузиазмом Бадди принял новость о существовании Мессии-клона. Он очень рассчитывал, что Купперман, с его независимостью и прагматизмом, сумеет справиться с межведомственными дрязгами, подсиживаниями, утечками информации и бюрократическим бардаком. Зная, что дни его сочтены, советник по науке хотел оставить во главе проекта «Омега» человека заинтересованного, деятельного, с богатой фантазией и не поддающегося никакому давлению. Если Джимми Вуд окажется достойным кандидатом на воплощение последней мечты человечества, без надежной структуры ему делать нечего, а выход на сцену нового Иисуса надо будет обставить грандиозным шоу в масштабах планеты, срежиссировать которое способен только Купперман. Президент одобрил этот выбор.

— Он хотел бы получить консультацию, Бадди…

Сценарист шумно вздохнул и бросил взгляд на сирен в ядовито-красных купальниках, которые кувыркались в волнах под камерами, в десятый раз спасая утопленника-культуриста.

— Консультантом? Нет, увольте. Если я вернусь, то на должность советника, с выплатой за все годы простоя и только в угловой кабинет в западном крыле.

Гласснер смешался: таких претензий он не ожидал.

— Бадди… Это же кабинет советника по национальной безопасности…

— Это бывший кабинет Генри Киссинджера, и мою задницу давно тянуло посидеть в его кресле: это единственное, что может заставить меня вернуться. Так и передайте.

Ирвин покачал головой, невольно улыбнувшись.

— Послушайте, Купперман, я прилетел в Лос-Анджелес, чтобы попросить у вас совета, не более того…

— Врете. Ведь в противном случае что произойдет, а? Дело приберет к рукам психологическая служба ЦРУ, назначат команду яйцеголовых, которые будут совершенствовать свои методики, ну, там имплицит, трансфер и прочая лабуда. Они хороши для переговоров с террористами, умеют убалтывать, когда нужно освободить заложников, но сыграть архангела Гавриила — нет, кишка у них тонка! Дело-то, собственно, в чем? Первого встречного с улицы требуется убедить, с результатами анализов в качестве доказательства, что он — ремейк Христа. Так?

— Это немного схематично. Все зависит от его реакции…

— И от ваших целей. Что вы хотите из него сделать, из вашего Иисуса-клона? Тему диссертации, подопытного кролика или символ? Средство пропаганды, дойную корову или разменную монету? Орудие мира или оружие для войны?

— Еще слишком рано…

— Нет, Ирвин, нет, самое время! Как только он узнает о своем происхождении, вся дальнейшая психологическая обработка будет зависеть от того, как вы намерены его использовать. Именно сейчас вы должны сформулировать задачу, определить направление удара, поставить передо мной цель. Вот тогда я разовью идею, намечу пути достижения этой цели — и выбирайте, что вам подойдет.

Пухлые руки сценариста легли на плечи Ирвина и энергично встряхнули его.

— Вы ведь тоже думали о нем, признайтесь, все эти годы думали о клонированном пророке, который бродит по земле, безымянный, невостребованный, пропавший впустую из-за пуританской узколобости того болвана?

— Я был уверен, что он умер, — пробормотал Ирвин.

— Это потому, что вы не мечтатель, Гласснер, вы нытик. А я, ей-богу, чуть не лопнул от злости! Столько лет потеряно из-за выбора этого, будь он неладен, Буша, сколько энергии потрачено на оправдание его ляпов! С самого начала, с первого срока только и слышали от него: нефть, нефть, нефть! Ради сохранения мира я посоветовал ему убрать Саддама и посадить на его место двойника из моих людей, а не затевать эту кретинскую войну… вся моя закулисная работа пошла псу под хвост! Ему, видите ли, моя идея не понравилась, он меня вышвырнул — и каков результат? Надо было организовать теракты под маркой бен Ладена в Англии, Германии, Франции, ударить по их посольствам в Багдаде; тогда Европе пришлось бы вмешаться, а потом мы пришли бы на помощь — и скважины наши, это была стратегия победы! Так нет же, ему понадобилась своя война в Персидском заливе, папашины лавры не давали покоя! Перещеголять отца хотел, какой ценой — замарался Вьетнамом для бедных! Уж этот мне, мать его, эдипов комплекс!

Бадди сорвался на крик и, тряся телесами, забегал по комнате, лавируя между многочисленными коробками. В первый момент Ирвин содрогнулся, увидев на них печати Белого дома, наклейки «совершенно секретно» и надписи: «Рональд», «Джордж I», «Билл», «Джордж II»… В эти рассортированные по темам архивы мог заглянуть первый попавшийся любопытный гость. На самом деле это была лишь упаковка: пустые коробки выполняли роль охотничьих трофеев и одновременно справочника.

— Да я, оставь меня Младший при себе, сделал бы из него душку не хуже Рейгана! Мы повторили бы трюк с индейкой… Нет, он не захотел! А ведь я показывал ему запись! Ну, ты знаешь, новогоднее поздравление для прессы, в самый Ирангейт, я тогда заставил его показать народу индейку, которую они будут есть вечером с Нэнси… Я предвидел вопросы и накачал папашу Рони, мы с ним отрепетировали сцену. С ним-то, по крайней мере, можно было договориться! Помнишь? «Господин президент, правда ли, что США продают оружие Ирану?» — «Господа, мне не все докладывают; спросите лучше у индейки». Дружный смех — и сразу десяток очков в плюс. Он был для всех телком, а стал хитрым лисом!

Толстяк завелся надолго, вываливая свои заслуги и обиды, как незаконно уволенный клерк; не имея ни малейшего желания все это выслушивать, Ирвин несколько раз пытался его прервать, но вызывал этим лишь новый словесный поток. Наконец, дождавшись, когда у Бадди иссяк запас желчи, он ровным тоном вернул разговор в нужное русло:

— Как вы представляете себе первое знакомство? Пригласить его в Белый дом или встретиться у него на работе, выложить все сразу или подготовить почву?