Никита Высоцкий - Высоцкий. Спасибо, что живой. Страница 14

Леонидов заговорщицки прошептал:

—    Так это специально для тебя Фридман и подогнал. Садимся.

Володя с Севой нырнули в старенькую «двадцать первую». Нефедов, пометавшись, подсел в нее же. Машины тронулись.

—    Я на такой семь лет отдежурил, — расположившись на заднем сиденье, мечтательно протянул Нефедов.

Володя, не поворачиваясь, резко оборвал:

—    Толя! Ни слова о медицине.

—    Он страхуется. Всем известно, что у вас неприятности, а начальство в зале—значит, можно. Их на стульчики не посадишь. Надо снимать бронь, а это деньги.

—    Пополам. Валяй приглашай.

—    Очень разумно. Володя — светлая голова! — Фридман достал из кармана записную книжку. — Вот они все у меня, голубчики. Секретариат обкома, профсоюзы, угрозыск, комсомол—все здесь. В Бухаре, между прочим, очень сильная комсомольская организация. А если понравится Сулейманову, тут уж...

—    Это кто?

—    Ой, Паша, это сильный человек. Кстати, у него день рождения завтра. Если поехать, весь Узбекистан наш. Хе-хе-хе. Надо поехать! Завтра! Меня звали, а я — с Высоцким. Это подарок! Это уважение! Это Восток, Паша!

Глава десятая

«ЛЕКАРСТВО»

Две «Волги» неслись по безлюдной трассе, пролегающей через барханы, на фоне заходящего солнца. В песчаных дюнах юлой закрутился аджинабадак— небольшой песчаный вихрь, вкручивая, как в мясорубку, сухие кустарники...

Мимо проплывали древние захоронения кочевников, высохшие деревья с разноцветными ленточками на ветвях. В небе одиноко кружил пернатый хищник, высматривая добычу. Перед лобовым стеклом машины вилась синей лентой трасса, разрезая желтое покрывало пустыни.

В приоткрытое окно врывался раскаленный воздух. Спасаясь от жары. Сева расстегнул рубашку и расслабленно откинулся на сиденье.

Володя не смотрел на дорогу. Прикрыл ладонью глаза и тяжело дышал. Нефедов в открытое окно попытался на камеру снять парящего ястреба.

— Толя, закрой, — попросил Володя.

Огорченный Нефедов закрыл окно и упаковал камеру в чехол.

Кулагин задремал. Поежившись, Володя передернул плечами и ладонью смахнул пот со лба.

Красный диск солнца, наполовину утонувший в песке, окрашивал бесконечные холмы в оранжевый цвет.

Вдруг Володя увидел на дороге, где-то далеко впереди, быстро идущего спортсмена с факелом над головой. Володя прищурился:

—    Скороход, что ли? Что-то далеко забрался... — «Волга» неслась со скоростью сто двадцать километров в час, однако путник не становился ближе. Он то появлялся, то исчезал в дымке испарины.

—    Мираж! — не отвлекаясь от дороги, буркнул водитель.

Стемнело мгновенно. Теперь был виден только небольшой кусочек несущегося навстречу асфальта.

Володю знобило. Хотелось остановиться, размять ноги, покурить, но он знал — станет только хуже. Надо быстрее доехать. А сейчас немного отвлечься, подумать, помечтать... заснуть—как ребята... Но не получалось.

Он погружался в тяжелую зеленую муть. Вместе с темнотой она заполнила салон машины и теперь пропитывала каждую клеточку его тела. «Ничего, это закончится. Главное — не останавливаться».

Наклонившись к нему, Паша негромко ответил:

—    Иди к себе, я приду. Все будет хорошо.

Володя резко встал и направился к лестнице. Девушка-портье выскочила из-за стойки и протянула Володе раскрытый блокнот:

—    Распишитесь, пожалуйста.

—    Не сейчас! Паша, скорее!

Он быстро поднялся по ступеням. Прошел по коридору мимо спящей за столом дежурной по этажу. Открыл дверь, вошел в просторный номер, поставил гитару на одно из кресел, упал на кровать лицом вниз и застонал.

* * *

Ожидая лифта, Паша подбрасывал в руке ключи от номера. Он с досадой процедил сквозь зубы:

—    Началось!

—    Что началось? — не понял Кулагин.

—    Ну а как ты хотел? — не обращая внимания на Севу, сказал Нефедов. — Чудес не бывает.

* * *

Вслед за расселившимися гастролерами в холле гостиницы появился Михалыч. Всю дорогу он сопровождал бригаду москвичей, следуя за ними на двухкилометровой дистанции. После пятичасового переезда ныла спина, хотелось спать, но он решил сделать обход и первым делом отправился на «прослушку».

На коммутаторе гостиницы дежурили связисты— Геннадий и Сергей. На столе стояли два магнитофона, один был подключен к телефонной панели.

—    Докладывай! — кивнул Михалыч Геннадию и взял журнал для оперативных записей.

—    Пока не спят. Было два звонка.

—    Они звонили? Куда?

—    В Ташкент, в филармонию. И еще скорую вызвали, — отрапортовал Геннадий.

—    Зачем скорую? Кому?

—    В номер к Высоцкому. Сказали, что у него колика почечная. Вот слушаем, — он указал на Сергея, сидевшего в наушниках, — пока не приехали.

—    Дай мне. — Михалыч стянул с Сергея наушники.

* * *

Володя нервно расхаживал по люксу, не находя себе места.

Постучали в дверь. Вошел Леонидов.

—    Ну что? — метнулся к нему Володя.

—    Все, сейчас будет...

—    Давай, Павел, давай... А то случится что-то страшное.

—    Тебе отдохнуть надо... перед концертами.

—    Это не твоя забота. Ты делай свое дело...

Леонидов прошелся по номеру.

—    Хороший номер. С ванной? Ух ты, у тебя еще и приемник стоит.

Высоцкий упал на диван и бессмысленным взглядом уперся в потолок. Леонидов покрутил приемник, пытаясь поймать нужную волну.

—    Не ловит, сука...

В номер опять постучали. Леонидов вздрогнул и кинулся открывать. За дверью стояли дежурная по этажу и врач скорой помощи с медсестрой.

—    Здравствуйте! Вызывали?

—    Да, проходите, пожалуйста.

—    Что случилось?

Леонидов растерянно развел руками:

—    Да вот, видите, острая почечная колика... была... У нас с собой вообще-то врач, но...

—    Ну, давайте посмотрим...

Врач подсел к Высоцкому на диван, пощупал пульс, раскрыл саквояж, достал прибор для измерения давления. Высоцкий зло смотрел на Пашу.

Паша сделал вираж вокруг врача:

—    Вы не могли бы просто оставить нам лекарство, все уже прошло, но вдруг снова...

В номер без стука вошел Нефедов.

—    Здравствуйте! Нефедов! — Он протянул руку доктору. — Можно вас на минуту в эту комнату?

Он отвел доктора в соседнее помещение. Леонидов двинулся вслед за ними. Володя мрачно глядел в потолок.

Медсестра приставила стул к дивану и начала заполнять вызывной лист.

—    Фамилия?

—    Высоцкий Владимир Семенович, 1938 года рождения, Москва, Малая Грузинская, двадцать восемь, тридцать, — процедил он сквозь зубы.

—    Завтра на концерте будет первый секретарь обкома, мы не можем сорвать...

—    Такие лекарства очень строго учитываются... Запрещено, это подсудное дело.

—    Ну, давайте не будем формальничать... Завтра мы вас тоже приглашаем. С женой и детьми. А главное, не беспокойтесь! Мы заплатим!

—    Что?!

—    Сколько скажете. Не беспокойтесь, все будет хорошо.

Слушая разговор в наушниках, Михалыч вдруг заметил, что магнитофон не записывает.

—    Пленку экономишь? — обратился он к технику Сергею.

—    Да нет, мы записываем только телефоны.

—    Кто приказал?

—    Да всегда так.

—    Вот это, — Михалыч постучал по наушникам, — тоже пиши. Все пиши!

—    А думает, тварь, что он принципиальный... — поддержал его Нефедов.

Володя повернулся к ним с перекошенным от боли лицом.

—    Павел! Твою мать!.. Ты же обещал, что будет...

—    Володя! Не горячись, что-нибудь придумаем...

—    Что ты можешь придумать?

—    Володя! Потерпи, дорогой... клянусь тебе...

Нефедов протянул Высоцкому стакан воды и таблетки.

—    Володя, выпей.

—    На хрена мне твои таблетки?! Ты понимаешь, что я умираю? У меня сейчас... жилы лопнут!

Володя вскочил и заметался по комнате. Распахнул раму. Казалось, он вот-вот выскочит в окно. Перепуганные Леонидов с Нефедовым схватили его за руки.

—    Володя, милый, все билеты проданы, мы не можем отказаться...

Вдруг Нефедов свистнул в два пальца. Повисла пауза. Паша и Володя замерли.

—    Сейчас я все сделаю... — Он с азартом потер руку об руку.

—    Да что ты сделаешь? — заорал Леонидов. — Ты уже сделал! Какого хрена ты ничего не взял?! Что ты вообще можешь?! Приехал!.. Турист!..

У Нефедова глаза блестели как у сумасшедшего.

—    Пошли! — Он схватил Леонидова за рукав. — Володя! Еще десять минут.

—    Толик, помоги мне! — простонал Володя и рухнул на диван.

Нефедов выскочил из номера и побежал по коридору. Леонидов едва догнал его.

—    Ты почему ничего не взял с собой? — спросил он на ходу.

—    Я что, дурак — с собой такие препараты таскать?

Они задыхались — разговаривали на бегу.