Клим Каминский - Рассказы Страница 14

Моренги считали, что сумма всех составляющих мира — величина постоянная, не зависящая от его слагаемых, но только от успешности сопротивления мировому «ничто». Так и в человеке его 360 оболочек — это неизменное количество. Женщина, носящая лишь 120 оболочек-покровов, 240 остальных постоянно расходует на созревающий у нее в утробе плод. Это созревание происходит беспрерывно, и мужчина дает младенцу только путь наружу. Женщина, рожавшая одну девочку (не двойню), считалась слабой. Как это представление соотносится с уменьшенным числом покровов у мальчиков, непонятно.

Некоторую ясность можно внести также в вопрос, столь волновавший исследователей все предыдущие годы, а именно: Если человек представляется моренгам как совокупность сосуществующих статических и динамических оболочек, то что же эти оболочки окружают? Какому содержанию они придают форму? Ответ на это дает автор «Волжского Екклезиаста» в недавно расшифрованном 36-м стихе («И ты, и я — пустой орех…»).

«Ничто» человека, описываемое в этом стихе, подобно восточному Дао характеризуемое только негативными терминами — невидимое, неслышимое, непознаваемое, небольшое, немалое и т. д.; это «ничто» по природе своей тождественно мировому «ничто», и существует от него раздельно, представляя сущность в себе лишь постольку, поскольку окружено множеством защищающих покровов-оболочек. В каждом влияющем ренге должна присутствовать хотя бы одна, иначе эти два «ничто» сольются, как вода сливается с водой, и бытие человека прервется навсегда. Хочу еще раз подчеркнуть этот взгляд на человеческую, нашу с вами, природу: мы есть часть мирового «ничто», окруженное покровами «нечто». И существуем мы только пока в извечной борьбе «нечто» с «ничто» последнее не одержит верх.

Таким образом, первые, пока еще весьма и весьма нетвердые шаги в изучении загадочного народа моренгов сделаны, и остается надеяться на последующие исследования, которые дополнят и расширят наши представления о жизни и необычной форме воззрений этого племени, жившего столь уединенно и столь бесшумно исчезнувшего с лица Земли. Хотелось бы завершить эту лекцию словами безымянного автора «Волжского Екклезиаста»:

Пытливому откроются двери,Мудрый не ведает стен.