Олег Журавлев - Соска Страница 15

— Ну, положим…

— Не перебивай! Пусть у тебя большой опыт. Пусть тебе просто везет. Пусть это совпадение я тебе рассказываю про дело, с которым ты до меня познакомился. В это все можно поверить один, ну, максимум два раза!

Полежаев перевел дух и хрустнул плечами.

— Но это — симптонимично! И писать переставай, Степка, хотя бы на время. А то скоро тебя будет вообще не спасти.

— Угу. Будет хуже.

Полежаев схватил стул и сел напротив Степана, положив руки на спинку.

— Действительно, Степа, не было у бедняжек ничего общего, кроме одного: все они рано или поздно были знакомы с неким Громовым. Алексеем Павловичем. Знакомы близко, ну, ты меня понял. Мы покопались, и выяснилось, что как раз после знакомства с этим субчиком болезнь и появлялась. Не сразу, но появлялась. Правда, как выяснилось, общался он и с другими девицами. Но их почему-то не отравил. Ну и как ты сам догадываешься, нам бы его в работу, ан нету! Исчез. Сбежал. Во всероссийский давали, в Интерпол — все бесполезно. Ну а что, страна-то большая! А мир еще больше. Я даже грешным делом подумал, что «эти» его в оборот взяли. Ну, испарился человек, и все тут!

— Правильно подумал, Геннадий Сергеевич. По-моему тоже: взяли.

— Да? — Геннадий Сергеевич выпятил губу. — Ну, когда к «этим» в работу попадаешь… Одним словом, прекратились покушения, закрыли мы дело, а что поделаешь, главный подозреваемый в бегах, а недавно…

— Все началось заново.

— Угу. Может, коньяку рюмашку? У меня есть. Ну, тебе виднее. Тогда еще чашечку?

— Ну, давай.

Полежаев легко встал.

— Пятнадцать лет прошло…. Только на этот раз жертвы — тетки взрослые и все какие-то несолидные… Уборщицы, сторожихи, пьянь одна, все как на подбор, да и по характеристикам какие-то недобрые, с гнильцой и с прошлым.

Полежаев подлил Степану темно-красного чаю. Напиток казался немного загадочным, если долго в него смотреть.

— Одну прав родительских лишили, другая мальца своего подбросила, у третьей на почве нимфомании крыша поехала. Короче, таких особенно и не жалко, однако ж работать надо. Почерк тот же, ясен перец, Громов вернулся. Повзрослел, мишень сменил. Нашел на чердаке старую бутылку со смесью гремучей и давай за старое. Только на этот раз не невинных решил убивать, а, наоборот, дворы от поганых баб чистить… Симптомы те же: оволосение, буйство, беспамятство.

— Молодец, Сергеевич, все правильно. Только главного ты не понял. И знаешь, почему не понял? Тебе не хватает полета фантазии. А в этом деле, действительно, без фантазии не обойтись. Я все жду, что ты это главное назовешь, а ты никак, все вокруг да около. А оно поверх всего лежит, тебе только назвать осталось.

— И что же это?

— Ты мне скажи сначала, Гена, чего ты от меня конкретно хочешь? Виновного ты вроде нашел. Даже мотивчик у тебя теперь имеется: «дворы от поганых баб…» — а что я-то тебе сказать должен?

— Ну, вот как раз того, что «поверх всего лежит», мне и не хватает. Чувствую: всего один фрагмент отсутствует, чтобы картину целиком увидеть. Зато фрагмент этот, будет хуже, в самом центре. И без него как-то непонятно ничего. Почему отравлял? Чем отравлял? Куда исчез? Почему появился? Я от тебя химического состава отравы не прошу. Этим пусть врачи да химики занимаются. Мне принципиально понять хочется. Ну и отыскать Громова, конечно, не мешало бы. А то ведь он и фамилию, и внешность за эти годы поменял. Хотя если ты мне адрес дашь, будет проще, конечно. Э-хе-хех, Степа! Я это «что-то» чувствую… — Полежаев опять повел носом, отчего усы опустились вниз, — да уцепить не могу.

— Угу, не можешь. А оно у тебя в рапортах черным по белому. Только прочитать осталось. Давай-ка мне дело. И фотографии тоже.

Полежаев с готовностью пододвинул к Степану папку с надписью «Дело №». Правда, номера никакого у папки не было. Да и корочки были из плохого серого картона с тесемками из шнурков. Самое то, что надо для «эстетики» полежаевского кабинета.

— Ты все еще на бумаге работаешь?

— Ее пока никто не отменял. Ладно, иди сюда.

Полежаев раскрыл ноутбук Toshiba Satellite, который в его доперестроечном кабинете гармонировал разве что с числом в перекидном календаре на стене.

— Вот оно: электронное досье. Дай только пароль введу…

Он отгородился плечом и принялся тыкать в клавиатуру корявым пальцем. По интонации стало ясно, что усатого распирает от гордости по поводу «электронного» досье, да еще и защищенного хитрым паролем.

Степан подсел к экрану компьютера.

— Пароль «Гена52», что ли?

Полежаев в ужасе замер.

— А ты откуда знаешь?

— Так… Я же инопланетянин. С неадекватными способностями.

— Надо заменить, — обиженно пропищал Полежаев. — Вот, смотри, здесь фотки, а здесь остальное.

И, чтобы не мешать бывшему коллеге, покинул помещение, сославшись на отсутствие сигарет.

Степан раскрыл досье с фотографиями. В нем находились две виртуальные папки, названные усатым лаконично: «До» и «После».

Степан кликнул на папку «До» и просмотрел одну за другой все фотографии.

Жертв оказалось двенадцать. Отсканированная крупнозернистая фотобумага. Под каждой из фотографий имелась фамилия: Наташа Дмитриева, Лена Астафьева, Геля Каташвили… Открытый наивный взгляд «Те» девчонки, из прошлого. Степан ответил им улыбкой, и аж комок в горле поднялся. Пошленькая красная помада, смешные челки. Эпоха «до Интернета». Ни сотового телефона, ни «Фабрики звезд», зато чувства яркие, а порывы искренние.

В папке «После» помещались те же Наташи и Лены, вот только от прежних девчонок у них остались разве что имена.

Покрытые волосами девушки были засняты либо в моменты отупелой прострации, глядящие прямо перед собой, либо в моменты буйства. Ни одного прямого взгляда в объектив, а только схваченные фотографом пустые глаза с черными точечками-зрачками.

В моменты буйства контуры были нечеткими: объективу не удавалось зафиксировать эти сгустки разрушительной энергии.

Одна из фотографий была разделена на две части. В левой была запечатлена по-доброму скромная больничная палата с минимумом мебели и медицинских приспособлений. На уголке кровати в робкой позе сидела девушка с длинными распущенными волосами и смотрела куда-то в пол. Степан проследил за ее взглядом. В том месте, куда он падал, ничего не было, даже ножки от тумбочки. Руки девушка сложила на коленях, ее лицо оказалось в тени. Девушка и девушка. Просто сидит. Просто задумалась о возлюбленном… В правой же части была запечатлена та же самая палата, но только после пятиминутного буйства пациентки. Интерьер подвергся разрушению, как будто в помещение залетел тайфун и его там заперли.

Степан некоторое время оцепенело разглядывал снимки, пока не почувствовал приступ тошноты.

— Да уж, Алеша, постарался ты… — пробормотал он.

Пятнадцать лет спустя. Новые жертвы злоумышленника были сняты цифровым фотоаппаратом и не сильно контрастировали «до» и «после». Степан увеличил несколько фрагментов. Бабы, которые попались убийце на крючок, были и вправду не топ-модели: дерзкий туповатый взгляд, пухлые губы, на которые хотелось повесть кожуру от семечек, когда ее там не было, золотые коронки. Подхваченный вирус обезобразил их еще больше, но по большому счету особой жалости не вызывал. «Скорее наоборот, — подумалось Степану, — лучше звериная дикость, чем тупая человеческая спесь».

Затем Степан пробежался по рапортам и без труда обнаружил то, что искал.

Когда Усач вернулся, то застал его играющим в шахматы на скорость в Yahoo.games. Невидимый соперник, который находился где-нибудь за океаном или ближе, в Екатеринбурге, Рязани или соседнем доме, не только успевал ходить, но и поливать Степана грязью на английском в доступном тут же чате.

— Медленный у тебя Интернет, Сергеевич.

— Да? А я не замечал…

— Ну, еще бы ты заметил, будет хуже.

— Это ты потому что проигрываешь? Плохому танцору…

Закончив очередную партию, Степан убрал доску и ткнул пальцем в экран.

— Ты, Сергеевич, не обратил внимания на главное. Или не захотел обращать из врожденной целомудренности. Читай!

— Погоди-погоди…

Полежаев нацепил очки.

— Читаю. По свидетельству знакомых и близких, Надежда Баскова имела с подозреваемым половые отношения.

— Молодец. — Степан развернул новое окно. — Читай.

— Людмила Варова призналась, что состояла с подозреваемым в интимной связи…

— Плохо читаешь, без интонации. Читай здесь.

— По словам подруги потерпевшей, сокурсницы Татьяны В., Галина Холодная имела с Громовым… Ну и что? Я же тебе сразу сказал: он с девчонками был в близких отношениях. Что с того?

— А вот что. Слушай и не говори, что не слышал. Первых двух Алеша Громов «замочил», сам того не подозревая. Не удивляйся, сейчас сам поймешь. У юноши наступил период полового созревания, он начал спать с женщинами. Презервативы пятнадцать лет назад использовали реже, чем сейчас. Если бы ты, Сергеевич, копнул поглубже в этом направлении да проанализировал бы список всех партнерш нашего пассажира, то выяснилась бы странная закономерность… Полежаев, не вижу на лице понимания.