Нора Робертс - Трибьют Страница 16

— Спасибо.

— Не понимаю, как я этого не заметила. Обычно я сразу же определяю опасных людей.

— Наверное, я это тщательно скрывал, потому что всю свою жизнь сам не догадывался об этом. Спальня для гостей закрывается на замок. Я могу дать слово, что попытаюсь выбить дверь только в случае пожара. Но даже в этом случае у вас будет достаточно времени — потому что мне еще никогда не приходилось выбивать двери.

— Если я когда-нибудь и буду ночевать в вашем доме, то не в спальне для гостей. А пока я остаюсь здесь. Вы опасный человек, Форд, — повторила она, не давая ему возразить. — А я непреклонная женщина. Мне не просто нравится тут жить — мне это необходимо. В противном случае я бы остановилась в ближайшем мотеле. А теперь мне нужно в дом. Я поставлю раковину, похожую на таз, с внешними трубами и настенной арматурой. Бадди не понимает меня — как и вы.

Он оглянулся на дом и покачал головой.

— В данный момент я не уверен, что кто-то вас понимает, кроме вас самой.

— Я к этому привыкла.

— Приходите, когда закончите, и мы заглянем в спортзал, — он подхватил сумку и фотоаппарат. Потом поднял бутылку. — У вас ботинки мокрые, — заметил он и пошел в сторону дома.

Силла посмотрела на свои ноги. Черт возьми, действительно мокрые. Хлюпая мокрыми ботинками, она направилась в дом, чтобы поговорить с Бадди.

Глава 6

Большую часть второй половины дня Силла потратила на осмотр унитазов. И выбор раковин. Она обсуждала преимущества плитки из травертина, гранита, известняка и керамики. В ее последней профессии, когда она занималась перестройкой домов, главным был бюджет. Она научилась придерживаться сметы, выбирать оптимальные варианты и смотреть не только на сам дом, но и на его окрестности. Небольшое отклонение в ту или иную сторону, и прибыль сдует, как порыв ветра пушинки одуванчика.

На этот раз все иначе. О бюджете забывать нельзя, но она перестраивает дом для себя, а не на продажу. Если она собирается остаться на маленькой ферме, строить здесь свою жизнь и карьеру, то предметы, которые она выберет теперь, будут окружать ее долгие годы.

Занявшись отделкой домов, она обнаружила, что хорошо чувствует перспективу, цвет, фактуру. Небольшая разница в тоне, форме или размере плитки для ванной для нее имела значение. Она могла часами выбирать подходящую конструкцию выдвижных ящиков.

И она обнаружила, что процесс выбора, как это ни странно, доставляет ей удовольствие.

Вернувшись на опустевшую стройплощадку, в которую теперь превратился дом, Силла улыбнулась при виде нового пола веранды. Она сделала это сама — а потом она сделает перила, балясины и покрасит все свежей белой краской, как и положено в деревенском доме. Наверное, белой. Или кремовой. А может, цвета слоновой кости.

Звук ее шагов по новым доскам веранды казался ей настоящей музыкой.

Она принесла в ванную образцы плитки, которые захватила с собой, и некоторое время прикладывала их к стенам, размышляя. Ей нравилось то, что получалось. Уютно, элегантно и просто. Как нельзя лучше подходит для гостевой ванной комнаты.

Блестящая бронзовая арматура, которую она уже купила и собиралась установить здесь же, прекрасно сочеталась с приглушенными тонами плитки и раковиной в старинном стиле.

Бадди возьмет свои слова обратно, когда все будет закончено, подумала она.

Она оставила образцы на полочке — ей хотелось еще раз взглянуть на них утром, при естественном освещении, — а затем, пританцовывая, отправилась в душ, чтобы смыть с себя дневную усталость.

Она пела, и ее голос эхом отражался от потрескавшейся, жалкой и доживавшей последние дни плитки ее собственной ванной. Но ни одна запись на студии или в павильоне для съемок не казалась ей такой удачной.

Когда Форд открыл дверь, Силла протянула ему странствующую между их домами бутылку каберне. Он взял ее, поднес к свету и увидел, что там осталось меньше половины.

— Вы любите выпить.

— Знаю. Это моя проблема. Может, сделаем по глотку, прежде чем отправимся смотреть на спортзал?

Она распустила волосы, отметил Форд, так что они спускались на несколько дюймов ниже плеч. Исходивший от нее аромат вызвал яркие воспоминания о жасмине, цветущем по ночам возле дома его бабушки в Джорджии.

— Отлично выглядите.

— И у меня отличное настроение. Купила сегодня три унитаза.

— Да, за это действительно следует выпить.

— Я выбрала плитку для ванной, — продолжала она, идя за ним на кухню, — ручки для шкафчиков, светильники и ванну. Замечательную ванну в форме туфли на когтистых лапах. Удачный день. А хозяйскую ванную я хочу оформить в стиле ар-деко.

— Ар-деко?

— Сегодня я видела потрясающую раковину и подумала: вот оно. Туда нужно побольше хрома и синего стекла. Черная и белая плитка — а может, черная и серебристая. Немного металла. Джаз, ретро. Атмосфера расслабленности. Чтобы захотелось надеть шелковый халат с перьями марабу.

— Мне тоже всегда этого хотелось. А также хотелось знать, кто такой марабу и откуда у него перья.

— Не знаю, — засмеялась Сила, — но я могу купить этот халат просто для того, чтобы он там висел — как завершающий штрих. Это будет здорово.

— И на все это вас вдохновила раковина? — он протянул ей бокал вина.

— У меня так всегда бывает. Я вижу предмет, и он дает толчок моему воображению — я представляю, как будет выглядеть все помещение. В любом случае, — она подняла бокал, — у меня был хороший день. А у вас?

Она сияет, подумал он. Удачная поездка в магазин стройматериалов, или где она там была, и она сияет, словно солнце.

— Ну, я не покупал унитазов, но пожаловаться мне тоже не на что. Я поработал над сюжетом книги и даже умудрился изложить почти все на бумаге, — он смотрел, как она пьет вино. — Похоже, я понимаю вашу историю с раковиной. Я увидел вас, и это был толчок. А остальное строится вокруг вас.

— Дадите почитать?

— Конечно, только сначала кое-что подправлю.

— Как это нетипично для писателей. Большинство писателей, которых я встречала, относятся к двум категориям. Одни умоляют вас прочесть каждое слово, как только оно появляется на бумаге, а другие готовы выколоть вам глаз вилкой, если вы случайно увидите страницу неоконченной книги.

— Держу пари, большинство ваших знакомых писателей живут в Голливуде.

Силла на секунду задумалась.

— Вы правы, — согласилась она. — Когда я снималась, новые страницы сценария появлялись прямо во время съемок. Мне это нравилось. Это так непосредственно, и это держит тебя в тонусе. Казалось бы, ты просто излагаешь свои мысли на бумаге, но оказалось, что это довольно трудно — я поняла это, когда начала писать сценарий.

— Вы написали сценарий?

— Начинала писать. О женщине, которая достигла успеха на сцене, — взгляд изнутри. Взлеты и падения, карабканье наверх, триумфы и унижения. Пиши о том, что знаешь, думала я, а знаешь ты много. Мне удалось написать только десять страниц.

— Почему вы бросили?

— Я не учла одной маленькой детали. Я не умею писать. — Она рассмеялась и откинула волосы назад. — Если ты прочел миллион сценариев, это еще не значит, что ты сможешь сочинить хотя бы один. А из миллиона прочитанных мной сценариев примерно девятьсот тысяч были плохими, и поэтому я прекрасно видела фальшь. Как актриса я должна была верить в то, что пишу, — не заставлять читателя верить, а верить сама. Правило, которого всегда придерживалась Дженет Харди. Я не могла писать, потому что не верила. А вы верите.

— Откуда вы знаете?

— Я поняла это, когда вы стали рассказывать мне о новой идее, новом персонаже. И это видно по вашей работе — тексту и графике.

— Вы прочли книгу? — он удивленно посмотрел на нее.

— Прочла. Признаюсь, что сначала хотела просто пролистать ее, чтобы получить представление и не попасть впросак, когда вы спросите о ней. Но я увлеклась. Ваш Сыщик полон недостатков, мрачен, но он очень живой, реальный. Сквозь маску супергероя проступает его человеческая сущность, его страдания. Мне кажется, что именно в этом смысл.

— В самую точку. Вы заслужили еще одну порцию.

— Не стоит, — она прикрыла ладонью бокал, когда он потянулся за бутылкой. — Может, потом, за обедом. После того, как вы покажете мне тренажерный зал. Вы сказали, это недалеко.

— Да. Пойдемте посмотрим.

Он указал на плоскую дверь вишневого дерева, которая ее давно восхищала. Подвал, решила она и начала спускаться вслед за ним — ей всегда нравилось осматривать дома.

— И тут красивая лестница. Тот, кто построил этот дом, действительно… Вот это да!

Она замерла на нижней площадке лестницы, охваченная восхищением и чуть-чуть завистью. Отсюда через широкие стеклянные двери и окна открывался вид на склон холма и маленький, но милый внутренний дворик, вымощенный сланцем. Посреди двора спал Спок.