Оксана Робски - Casual-2: Пляска головой и ногами Страница 17

– У меня маньяк, – шепчу я Регине во время рекламной паузы. Не хочу, чтобы стриптизер слышал.

– Да ты что? – ахает Регина. – Ты поэтому с охраной?

– Да. И есть мнение, что это кто-то из близких.

Мы обе почему-то смотрим на стриптизера. Потом – друг на друга.

– Блин, опять журналисты! Алло! Нет, это не она, это ее директор… да… да… отлична У нее 38-й итальянский. Спасибо. Я записала.

– Что? – спрашиваю я. Передача продолжается.

– Выйдешь в платье: пройдешь 5 минут по подиуму, и они платье подарят тебе.

– А что за мероприятие?

– Релиз по электронке пришлют. Завтра.

– Малыш! Ты меня волнуешь! – обернулась Катя к своему молодому (в прямом смысле) человеку. Он заплел из ее волос две косички и держал их пальцами, как два провода. От бомбы.

– Если человек талантлив, то он талантлив во всем! – провозгласила Регина, когда передача закончилась.

– Ну, а ты что молчишь? – спросила я Марину.

Марина подошла и обняла меня.

– Ты супер! – улыбнулась она.

– Не буду слушать автоответчик.

Сан Саныч сказал мне: не слушать. А запись – сразу к ним.

А может, он просто так позвонил? И ничего не сказал?

Или даже наоборот. Он, наверное, вообще в первый раз увидел меня. Он думал, что я толстая, старая и глупая. А я молодая, худая и с юмором. Он оценил. Позвонил и сообщил мне, что был лох. И просит мой автограф, и пришлет мне книжку.

Выхожу перед «Fresco».

У нас свидание. Специально смотрю на часы: 22.24. Ой, как жалко. На две минуты опоздала.

Уже вижу его в конце зала.

Его взгляд, как всегда, дотрагивается до меня. До моей шеи.

– Мусик! – отвратительно-пронзительный голос. Это моя бывшая подружка. Мы давно не виделись. С тех пор она перекрасилась в брюнетку, развелась и растолстела.

– Привет! – мы целуемся два раза, по-европейски.

– Что это? Ты теперь книги пишешь? – спрашивает она.

– Ну да, – устало вздыхаю я. – Только у меня нет с собой. Я всем говорю: пойдите в магазин и купите. А я 20% получу.

– Мусик! Я такую литературу не читаю!

– Ну, слава богу.

– И, прошу заметить, не пишу.

Он уже машет мне рукой из-за стола.

– Тебе и не надо, – говорю я.

– Ты думаешь? – Она демонстрирует свои идеально отбеленные зубы. – Или конкуренции боишься?

– Не боюсь. Только ты пока худеть будешь, я уже с таким отрывом вперед уйду! – Я улыбнулась и, слегка задев ее плечом, прошла мимо.

– Мусик! Мое достоинство в том, что мне даже худеть не надо: я уже с отрывом! – протянула она мне вдогонку.

– Кто это? – поинтересовался он.

– Подруга. Бывшая.

Когда ты богата и знаменита, людям гораздо проще понять, почему они тебя любят. И гораздо сложнее объяснить, почему они тебя ненавидят.

– И много у тебя таких подруг?

– Вообще-то нет. Я и про эту-то, честно говоря, забыла.

– В этом все и дело. А она – нет.

– Да. – Я улыбнулась. – Что будем есть?

Мы ели мясо. Банально и вкусно.

Никаких тебе устричных муссов и туренов из выжимки чего-то там…

– Расскажи, как провела день? – спросил он.

– Смотрела свою передачу по телевизору.

– Да? А что же ты мне не сказала?

– Ну… начал бы критиковать. Ты же профессионал!

Неожиданно для самого себя он довольно улыбнулся.

– А ты что, критики боишься? Если она конструктивная?

– Конструктивными бывают советы. А критика – всегда или злая, или глупая.

– Не согласен. Вино будем? – он попросил у официанта винную карту.

– А ты сейчас чем-нибудь занимаешься? – спросила я.

Позвонила Регина. Какой-то новый журнал хочет снимать у меня дома.

– Новый? Не соглашайся. И еще не соглашайся, если захотят снимать Антошку.

– Почему? – удивляется Регина.

– Ну, я же тебе говорила сегодня.

– А, из-за маньяка? Ты думаешь, это так серьезно?

– Просто не соглашайся.

– Ладно. Но в принципе новому журналу я сразу сказала: «Вряд ли».

Он заказал бутылку «Barolo Zonchera».

– Ну? – повторила я. – Ты чем сейчас занимаешься?

– Выбираю для тебя вино.

– Это твое основное занятие?

– Пока да.

– Что ж, надо стараться делать так, чтобы тебе твое занятие не надоело.

– Есть над чем поработать. Мы в Нахабино едем? Наконец-то?

– Когда?

– Завтра.

– Ну… Okay. Едем.

Мясо было с кровью. Как он любит.

– А ты не хочешь заняться каким-нибудь бизнесом? – спрашиваю я.

– Бизнесом? Нет.

– Почему?

– Мне не интересно.

– А что интересно?

– Смотреть на тебя – интересно.

– Да? – Я кокетливо улыбаюсь. – А еще что?

Он перегибается через стол ко мне.

– А еще: целоваться с тобой.

– Да, я заметила, целоваться ты любишь… Ты, кстати, только целоваться любишь? – хохочу я.

– Завтра я тебе покажу, что я люблю.

– Ох, как интригующе!..

Он извинился и сказал, что должен на минутку подойти к соседнему столу. Там ему навстречу встал грузный мужчина в клетчатой жилетке и с заячьей губой.

Я смотрела на его телефон рядом с моей тарелкой.

Он смотрел на меня. Кивал клетчатому.

Я как-то очень медленно протянула руку к его телефону.

Взяла его.

Он что-то говорил своему знакомому.

Я нажала на кнопку SMS.

У него их много. Исходящих.

Все – по одному и тому же номеру.

Он смотрит на меня.

У меня дрожат руки.

«Зая, я опять приду поздно. Ложись спать. Люблю».

«Люблю».

«Люблю».

«Еду домой очень голодный. Но ты, наверное, не накормишь меня».

«Спасибо за ужин. Было вкусно. Правда, котлеты холодные. Но я заслужил. Люблю».

Я знаю, как люди тонут. Им не хватает воздуха, и они задыхаются. Они даже не очень понимают, что тонут. Они просто хотят дышать – и не могут.

Он смотрит на меня. Испуганно. Берет своего собеседника за локоть, словно хочет перебить его.

Я вскакиваю.

Телефон падает с колен на пол.

Я, наверное, бегу, но не замечаю этого. Я ничего не вижу, потому что глаза – как ванны, из которых вода льется через край.

– Мусик! – Пронзительный голос бывшей подруги. – Ты не поцелуешь меня?

Подбегаю к машине. Я оставила ключи на столе.

Желтое такси только что отъехало.

Я рыдаю в голос. Машу таксисту руками, дергаю дверцу. Оказываюсь на заднем сиденье.

Охранники прыгают в машину сопровождения, со свистом газуют.

Он выбежал из ресторана.

Я сижу сзади и плачу.

Он вернулся в ресторан? Оборачиваюсь назад.

Рядом с моим окном оказывается моя машина. Он – за рулем.

Показывает мне руками – остановиться.

Я что-то кричу ему в закрытое окно.

Он подносит руку к уху, он не слышит.

Я кричу еще яростнее.

Он смеется.

Я вижу эту картину со стороны.

Гонка. Он меня преследует. Я, рыдающая, выкрикиваю оскорбления, которых он не может слышать.

Он хохочет. Старательно.

Показывает: открой окно.

Водитель спрашивает, что ему делать.

– Не останавливайтесь! – кричу я и снова в закрытое окно: – Гад! Какой же ты гад! Ты меня обманывал!

У меня разрывается телефон. Я не отвечаю. Открываю наконец-то окно.

– Ты обманул меня! – кричу я в истерике.– Ты врал мне все время!

– Нет! – он качает головой. Мы едем на приличной скорости, ему надо еще смотреть вперед.

– Ты говорил, что давно не признавался в любви! А у тебя есть другая! Ненавижу тебя!

Моя машина сопровождения начинает отжимать его от такси.

– Ты неудачник! – ору я, и мои слова смешиваются со снежинками, которые сразу тают.– Ты только и способен на то, чтобы девицам головы морочить!

Моя охрана неожиданно жестко вклинивается между нами, его машина делает крен на обочину, я наконец-то беру телефон.

– Все нормально, – говорю я охране совершенно спокойно. Водитель разглядывает меня в зеркало. – Заберите у него мою машину. Я еду домой.

7

Как в кино.

Запись с голосом маньяка скачивается на компьютер. Вытягиваются все звуки, которые могли быть в то время, когда он надиктовал сообщение.

Сначала смутно, а потом уже четко я узнаю среди прочих шумов свой голос.

– Как телевизор, – говорит Сан Саныч.

– Это моя передача «Что хуже?», – объясняю я.

– А! Так у него, видишь, обострение, когда он тебя видит.

Он, конечно, не просил у меня автограф. Он мерзко шипел что-то про то, что я – овощ. А он – Садовник. Больной дебил.

– Выключи автоответчик. И не бери трубку. Мы должны вынудить его искать какие-то другие формы общения.

– Какие?

– У тебя не намечается какого-нибудь мероприятия? Распиаренного? Чтобы он знал, что ты там точно будешь?

– Не знаю… У меня в понедельник online-конференция с «Комсомольской правдой». Весь Интернет в анонсах. И на моем сайте, наверное, информация имеется.

– Да? Отлично. Я с тобой поеду. Диктуй адрес.

– Я не знаю адреса. Он у Регины.

– А Регина прямо все про тебя знает?

– Все. Она же мой директор.

Сан Саныч наконец-то выключил компьютер с шипящим голосом.