Оксана Робски - Casual-2: Пляска головой и ногами Страница 18

– Надо будет подумать об этом…

– Что именно?

– Да не бойся. Ладно, до понедельника.

Приезжаю на телевидение. Гримерка.

– Молодой человек! Я же вам сказала – мне нужен темный тон! Как загар!

Передача о гламурной жизни.

– Я взял тон цвета вашей кожи. – Гримеру лет двадцать. Он похож на девочку.

– А мне не надо цвета моей кожи! Мне надо – загар!

– Ну, ладно, что вы волнуетесь?

– Это я еще не волнуюсь!.. – угрожающе предупреждаю я.

Звоню Регине.

– Ты почему Наташу не вызвала?

– Забыла. Извини, тут столько народу звонит…

– А теперь из меня тут делают венецианскую маску!

Гример фыркнул, как котик, понюхавший валерьянки.

– Извини. У меня тут у самой…– вздохнула Регина.

– А что у тебя?.. – И гримеру: – Покажите мне сначала эти тени!

Юноша положил передо мной коробочку и вышел.

– Да мой чего-то… Наорал на меня, сказал, везде бардак, куда ни глянь – журналы с твоими портретами, ему, видишь ли, сесть негде. Довел меня до слез.

– Слушай, а можно мне уйти? – Я вижу в зеркало, гример шепчет что-то на ухо девушке в черном парикмахерском фартуке.

– Да ты что? У них же эфир через полчаса, они же никого не найдут в замену!

– А если у меня голова разболелась?

– Ну, выпей таблетку…

– Я не хочу таблетку.

Подошел гример.

– Вы знаете, не надо меня докрашивать, у меня голова разболелась, я поеду…

Я встала.

– Как? – Он даже обиженного из себя строить перестал. – Подождите, я редактора позову.

Редактор поймала меня в дверях.

– Извините, – сказала я, не останавливаясь, – я, наверное, вас подвожу, но… извините…

– Не дай вам бог, чтобы вас кто-то так подводил, – проговорила редактор мне вслед. И тихонько добавила: – Стерва.

Еще одно интервью на «Веранде». И – домой.

Сначала я увидела его машину. Она остановилась как раз у того окна, возле которого я сидела.

Потом вошел он.

Я отвернулась.

– Если вы не возражаете, мы устроим такой блиц-опрос? – говорит журналист.

– Не возражаю, – говорю я очень вежливо и красиво улыбаюсь.

Он подходит к нашему столу.

– Привет! – говорит он. – Я не помешал?

– Вы можете начинать. – Я по-прежнему улыбаюсь, как мумия из Антошкиной книжки про Карлсона.

Не обращаю на него никакого внимания.

– Да-да! – Журналист щелкает кнопкой диктофона, переводит взгляд с меня на Александра. Восторженно улыбается. – Вы меня не помните? – спрашивает его журналист. – Мы с вами вместе на одной передаче работали.

Я с улыбкой, которую пришили к лицу, не поворачиваю голову. Смотрю только на журналиста.

– Да, помню, вы теперь что, в газете? – слышу его голос. И проваливаюсь в него, как в пропасть.

– Я работаю для разных изданий! – радуется журналист. – А вы к нам не присядете? Я помню, какой резонанс был, когда вы с телевидения ушли! Все лучшие люди тогда ушли…

– Нет, спасибо, в другой раз, – говорит он. И уходит.

– Больше и не осталось на телевидении профессионалов, – вздыхает журналист, провожая его взглядом.

– А я? – спрашиваю я и при этом смотрю ему прямо в глаза. Издевательски.

– Ах, да! – спохватился фанат Александра. – Вы-то, конечно! Поздравляю с дебютом. Когда второй блок снимать будете?

– Скоро. Давайте ваши вопросы.

– Вы мечтали о славе?

– Нет. Да. Не помню. Наверное, все мечтают о славе.

– А как вы думаете, ваши книги, ну, одна пока, переживут вас? Вы бы хотели этого?

– Мне слишком рано думать о том, кто кого переживет.

– А если все-таки представить… Какую бы надпись вы хотели увидеть на своем надгробном камне?

«Перед тем как стать надгробным, этот камень убил зануду – журналиста в ресторане «Веранда».

– Она умерла счастливой 120-летней старушкой на руках у любимого.

– Хи-хи, – сказал журналист.

– А у вас какая? – спросила я.

«Я однажды работал с величайшим телеведущим всех времен и народов. Аминь».

– У меня… ну, не знаю. Такая же, наверное.

– Старушкой бы хотели? – участливо интересуюсь я.

– Нет! Нет! – Он замахал руками.

Я посмотрела в окно. На месте его машины парковался «BMW ХЗ».

– А почему вы решили написать книжку?

– Мне не интересен этот вопрос.– Я не отвожу взгляда от окна. – Я на него отвечала за эти полгода чаще, чем за всю жизнь произносила свое имя.

– Но читателям интересно…

Из «ХЗ» выходит блондинистая девушка в меховой безрукавке.

– Посмотрите в Интернете. А вы с ним правда работали? – киваю я в сторону выхода.

– Да… было время. Я его вообще, можно сказать, всю жизнь знаю.

– Как это?

– А мы жили в одном доме. Я, правда, потом женился и уехал, а он так до сих пор там…

– Это какой дом-то?

– На Арбате. Пересечение с Садовым. Знаете, где супермаркет?

Знаю. Мы там познакомились.

– Ну, все? – спрашиваю я и встаю, не дожидаясь ответа. – Я вам по телефону надиктую, если еще что-нибудь понадобится. Okay?

20.44. Еще не поздно. Антошка еще не спит.

Он спрашивает меня, когда приедут в гости бабушка с дедушкой.

В садике на Новый год он будет Чиполлино. Он хочет, чтобы бабуля посмотрела.

Он в своей комнате. Они с няней раскладывают на полу какую-то игру.

Я вспоминаю, как он вошел в ресторан. «Привет, я вам не помешал?»

Он проезжал случайно.

Или не случайно? Я ведь почти каждый день на «Веранде» интервью даю.

А если бы я сказала: «Привет»?

– Нет, Антошка, арбуз – это фрукт, – говорит няня, – его надо вот сюда.

– Что это у вас? – спрашиваю я.

– Игра! – кричит мой сын. – Бабуля подарила!

– А что надо делать? – Я рассматриваю деревянные дощечки.

– Если правильно распределишь фрукты и овощи, то станешь садовником, – радуется Антон.

– Так… – няня берет в руки очередную дощечку, – маракуйя… это… овощ!

– Это фрукт, – говорю я и выхожу.

– Проиграла! – слышу я счастливый голос моего ребенка.

Звоню маме.

– Как у вас дела?

– Хорошо, едем путевки покупать. В санаторий, и на Новый год там будем.

– Дорого?

– Так… не очень дорого…

– Ну, сколько?

– Слушай, какая разница? Я же у тебя деньги не прошу?!

– Я просто так спросила. Мам, почему нельзя ответить?!

– Так, все? А то меня папа ждет, вон одетый стоит в дверях… Тебе привет.

Она положила трубку, не прощаясь. Я перезваниваю.

– Алло? – говорит она так, словно спрашивает: «Что еще?»

– Мам, знаешь, у тебя когда будет хорошее настроение, ты мне сама звони, ладно?

– Нет, ей обязательно надо довести меня? – спрашивает мама – видимо, папу.

Гудки.

Сижу в своей комнате, в темноте. Если бы он позвонил, я бы не ответила. Нажала на букву «П». Высветилось «Пух». Стерла номер. Проверила. В списке: Петр, Пулат, Раиса.

Пуха нет.

Пододвинула к себе ногой какой-то журнал.

«Шестнадцать вопросов от наших читательниц». Первый: «У меня на лице все время скатывается пудра». Решение: «Попробуйте закреплять макияж термальной водой!» Второй: «Я все время потею». Решение: «Смените дезодорант!»

Я представила себя редактором этого журнала. Передо мной – длинная очередь из девушек. Они мне жалуются. Я им помогаю. Они уходят с просветленными лицами.

– Что мне делать? Тушь на моих ресницах ложится комочками? – плачет девушка.

– Не краситься! – ласково говорю я. – Ты и так красивая. Только сделай пластическую операцию, подправь нос. И не бойся! Хуже – не будет.

Набрала номер Регины.

– Не могу, – шепчет она. – Мой дома! Ничего срочного?

Звоню Марине Сми.

– Ой, моя дорогая, – радуется Марина, – у меня новость!

– Да? – мрачно интересуюсь я.

– Мы обсуждаем день свадьбы!

Всего-то десять публикаций в желтой прессе, оказывается, способны творить чудеса!

– Он сделал тебе предложение?

– Да! Да! Да!

– А Василиса?

– Орет, что ей нужен дом на Рублевке.

– А он?

У меня вторая линия. Графиня Вишенка.

– Я н-н-н-не поздно?

– Честно говоря, я уже сплю.

– К-к-как наши дела?

– Я думаю, нормально.

– П-п-подписываем?

– Да.

– К-к-когда?

– Давайте прямо на следующей неделе. Я потороплю юриста.

– Х-х-х-х-х-хорошо.

Не буду выкупать дом. Куплю на эти деньги другой – на море.

Ветер бился в окно. Вздыхала вьюга.

Я строила планы целую ночь.

Ничего из того, что казалось мне таким возможным вечером, мне не было нужно утром.

Я не хочу дом на море.

Я хочу, чтобы он позвонил мне.

А я бы не взяла трубку.

Кто вообще решил, что Ева любила Адама?

Сидим с Региной в офисе «Снежной Королевы». Они продают дубленки, шубы, вообще всякую одежду.

Вице-президент вещает про то, что они выбирают лицо для своей рекламной компании.

Вице-президент похожа на топ-модель. Ее зовут Вика.

– Реклама-наружка по всей Москве плюс в журналах, и ролик по телевидению, – мило улыбается Вика.