О'Санчес - Я люблю время Страница 18

– И косметичка на месте, а это уже немало. Все, Света, отложи горевать, закрыла сумочку и слушай Фила, он начальник. Так, Фил, ты-то зачем вниз спустился? Сердце-вещун подсказало?

– Точно. Вроде того. Я, когда на эскалатор встал, который совсем наверх ведет, оглянулся, смотрю – Светлана. Я ей махнул рукой, но она меня не заметила. Ты видела, что я тебя звал, рукой махал?

– У-у, нет. Я только и успела на часы поглядеть, да расстегнуть сумку…

– Ну вот. Я сошел с эскалатора наверху и жду, пока она поднимется. А ее все нет и нет. Этот поток прошел, потом второй – нет нашей Светланы Сергеевны среди пассажиров! Может, заблудилась, либо я обознался. Нет, думаю, нашу Свету – можно так? – ни с кем не спутаешь. Ну, я и спустился посмотреть.

– Да, слушай, и вовремя. Ты же меня спас! Я тебе так благодарна! Но какие мерзавцы – деньги украли!

– Новые заработаем, именно для этого, господа, мы с вами здесь и собрались, прошу не забывать. В работе, говорят, и время летит и горести улетучиваются. Света?

– Да, Филечка?

– Ты в порядке? Тебе к врачу не надо?

– Не то чтобы совсем уж в порядке… Но я здорова, никакие врачи мне не нужны.

– Хорошо. Еще по чашечке, потом на маршрутку – и…

– К заливу, туда, где презренная илистая Смоленка сливается с Великим Атлантическим… Работать, трудиться и опять работать!

– А почему презренная?

– Патамушта. По контрасту с Великой Невской Губой.

– Вил у нас поэт. Именно так и сделаем. Вопросы?

– Ой, маль… господа…

– Можешь звать нас «ребята», мы с Вилом не возражаем, да Вил?

– Ни капли. Что, Света?

– Я боюсь! А вдруг они на меня порчу навели, или сглазили? У мамы на работе один раз, тоже так, сотрудница остановилась погадать у цыганки…

Велимир хрюкнул в чашечку, но перебивать не стал, только подмигнул Филарету, который невозмутимо продолжал смотреть на Свету, якобы внимательно слушая…

«А на Светке, на Светлане Сергеевне, между прочим, на дивной груди ее, сидит здоровенное, в блюдце размером, пятно, обычным глазом невидимое. Это не порча, конечно, и не сглаз, но метка, маячок, по которой эта нечистая сволочь легко отыщет ее в любой толпе. Один раз попалась, села на крючок – долго мучительствовать будут. Людей обморачивать да вымучивать – тоже ведь дело непростое для них, в общем-то слабосильных тварей, да еще испитых временем и скверной. Но здесь спроворили, пометили… Теперь хоть переодевайся сто раз на дню, хоть в бане тело три, до дыр протирай – будет метка нечистая сидеть неделю, а то и две, мерзавчиков подманивать. Если, конечно, я не сотру, тем более мне это тьфу – и пальцем шевелить не надобно».

Велимир перехватил мимолетный Филин взгляд… – на пятно, или просто на грудь? Конечно, на пятно, что там и думать, уж коли он всю цыганскую банду замел, да еще на расстоянии почувствовал… Надо же как все счастливо совпало – ждал он ее с эскалатора, не дождался и проверять поехал!

Но Филарет не проявил ни малейшего беспокойства по поводу «нечистого» пятна, и Вил решил последовать его примеру. В конце концов будет даже и очень радостно встретить их вновь в более подходящем месте и окончательно разобраться.

– Все, никто ничего больше не хочет?… Я старший, я плачу, в виде почина. У Светы все равно денег нет, но это поправимо, а ты как-нибудь потом.

– Я отдам, я завтра же отдам, – девушка распахнула испуганные глаза сначала Филарету, потом Велимиру, словно бы ища у того моральной поддержки, если Филарет окажется неуступчивым…

– Угу. Наша прекрасная треть не понимает шуток и сочувствия. Светик, ничего отдавать не надо, мы с Филей все расходы разлохматим пополам, а потом компенсируем за счет фирмы, от лица которой мы сегодня орудуем. Сегодня и впредь, хотя и ненадолго.

– А почему ненадолго?

Велимир и Филарет рыскнули глазами друг в друга, но Света спрашивала на полном серьезе.

– Потому что мы с Вилом в своего рода командировке, чем раньше дело сделаем, тем раньше деньги получим.

– А я как же? – может быть, только что пережитое приключение было тому виной, или Света опять спросила, не особо задумываясь над смыслом своих слов, однако вопрос прозвучал и следовало как-то на него реагировать. Велимир загадал про себя, что Филарет не будет медлить, хитрить, спихивая ответ на коллегу – и угадал.

– Ты-то как же? А ты с нами.

Что означало это «а ты с нами»? Да абсолютно ничего не означало, но Света снова оперлась плечами на спинку стула, обмякла, заморгала часто-часто и благодарно улыбнулась, поочередно обоим.

– Берем такси… Вы с Вилом на почетные места, а я впереди. Уважаемый, отвезите нас на Васильевский, к заливу… Нет, к устью Смоленки, там, где метро «Приморская»…

В городе тепло, пожалуй и душно, а на краю города, на берегу залива – ощутимый ветерок, девушка даже прижала руки к груди крест-накрест, ладонями на локти.

– Светка, холодно что ли?

– Я тебе не Светка. Нет, просто я покойников боюсь, и вообще я сегодня никакая.

– А как тогда? – Вил и Света стояли у парапета, чуть поодаль от места происшествия, а Филарет пошел «на место», выяснять и сверяться с воображаемой картой…

– Что как тогда?

– Ну, если не Светка?

– Просто Света. Ой, он нас зовет… Вил, а Вил, я боюсь туда идти, можно я туда не пойду?

– Глупенькая, да там уже ничего такого нет, даже следов, только контуры мелом.

– Я тебе не глупенькая! Все равно боюсь… – Было видно, что девушка действительно вся дрожит.

Вообще говоря – это было не дело – брать ее с собой сегодня, девчонка натурально на грани нервного срыва и надо бы ее чуточку «зомбануть», хотя бы, убрать до утра эмоции, или слегка затупить, мучается ведь…

– Дай руку и пошли. Нас ждут деньги, женщины и южные моря! Пойдем, Света, пойдем, не бойся… Сейчас все осмотрим и пообедаем – с водкой, с цыганами…

– Не хочу я никакой водки. И уж тем более цыган!

– Ладно, без них. Тогда закажем красочный мордобой между столиками.

– И мордобоя уж тем более не хочу. Я спать хочу.

– Тоже дело. Ну, что, Филя?

Они сошли к Филарету, стоявшему на гранитной площадке у воды, спиной к заливу. Велимир соврал, конечно, насчет отсутствия следов: вокруг мелового контура хватало бурых пятен и подсохших сгустков, природа возникновения которых места сомнениям не оставляла. Велимир положил ладонь себе на локоть, поверх Светиной ладошки и рискнул впрыснуть в нее чуточку спокойствия. Так он называл это для себя – впрыснуть – хотя на самом деле, это, скорее, было действие ровно противоположное: он вытянул из девушки избыточный адреналин, немножко, самую чуточку убавил, только чтобы она не сорвалась в истерику… И главное, чтобы Фил не почуял.

Фил пристально посмотрел на обоих, втянул воздух, аж ноздри затрепетали, прислушался к чему-то внутреннему и разжал, наконец до белизны стиснутые губы.

– Вот такие пироги из мозгов.

– Меня сейчас стошнит.

– Потерпи, Света, деваться некуда. На, жвачку пожуй, полегчает… Ну как хочешь, тогда просто за Вила держись… Вот сюда он упал, вот под таким углом, чуть ли ни вертикально, но под углом. Не надо быть экспертом по баллистике, чтобы проследить обратную траекторию его полета по следам… по брызгам… Вил, что скажешь?

– Ни одной идеи, гражданин начальник. Ничего я не видел и не слышал. Но все подпишу.

– Смешно. Так что, думаешь, действительно как оно было? Накидывай даже самую несуразность, потом отсеем.

Велимир виновато почесал горбинку на носу, отогнул ладонь от лица.

– Да ни фига мне в голову не прет, ни одной мысли. Разве что его с вертолета сбросили. С частного неучтенного вертолета…

– Хорошо бы так… Я уже думал на эту тему. В Петербурге есть несколько штук в частном владении, как я слышал, в корпоративном или в частном, это не принципиально. Да только территория залива слишком хорошо контролируется, чтобы остался незамеченным пролет такого шумного транспорта… А следствие подобными сведениями отнюдь не располагает.

– Ну, ветром занесло.

– Вот это уже лучше, ближе к реальности. А еще?

– Тогда нет идей. А ты, Света, что думаешь? – Света ничего не думала, она уже, под предлогом поправить макияж, красила ресницы.

Все трое постепенно и неуклонно отходили прочь от неприятного места, пока не подошли к самой кромке набережной, где бойкий ветерок, пришедший с залива, конечно, пахнет гнилыми водорослями, но это в тысячу раз лучше, чем… Девушка, наконец, повернула к ним отреставрированное личико, которое, по большому-то счету, вообще не нуждалось ни в каком макияже, мимикой попыталась выказать живейшее участие в обсуждаемой проблеме, но Филарет уже не обольщался на сей счет. Велимир еще раз всмотрелся в морочное пятно на Светкиной груди: вроде как… Да нет, даже и не думает сходить или бледнеть, прочно посажено… Но пока на приманку так никто и не клюнул.

Это случится ближе к вечеру, когда они разойдутся по домам, и она останется без защиты… Вообще-то говоря, надо что-то решать, второго такого раза она может и не выдержать.