Тим Лотт - Штормовое предупреждение Страница 18

Чарли качает головой:

— Гэри перевели из Лондона, а без него Барри никуда. Надо искать новеньких.

— Есть идеи?

Чарли пожимает плечами:

— Есть, но не очень…. Мой братец Томми всегда готов поиграть, но думаю, он слишком шустрый. И еще…

— И еще ты его не любишь.

— Да ладно, пускай. Но он будет плутовать, вот в чем проблема.

— Ну а твой сын? Он славный парнишка.

— Мо всегда просит, чтобы я после привел его домой. А это уже смахивает на заклание агнца.

— Для того агнцы и существуют. И потом: кто тебя научит лучше собственного отца?

Пройдя сквозь вертящуюся дверь, они оказываются в столовке. И тут же на глаза им попадается Майк Сандерленд, он один за столиком, перед ним огромное блюдо с лазаньей, он энергично жует и одновременно читает толстенную книгу. Он помощник редактора, иногда они вдвоем с Чарли "доводят" форму полосы. А все втроем часто стояли в пикете, болтали от нечего делать. Чарли и Ллойд относятся к нему с настороженностью. Слишком растягивает слова, жеманничает, слишком длинные патлы, слишком старательно изображает из себя циника. Майк поднимает голову и замечает, что Чарли на него смотрит, он приветственно машет рукой, Чарли не остается ничего другого, как махнуть ему в ответ. Майк жестом приглашает их сесть с ним. Чарли качает головой и подходит к Ллойду, уже вставшему в очередь за едой.

— Ну вот, проблема решена, — говорит Чарли.

— Не самый плохой вариант, — отвечает Ллойд.

— Вообще-то мальчик себе на уме, — сомневается Чарли. — Из тех, кто любит изображать из себя благодетеля.

— Смирение, говорит Господь. Смирись, и тебе воздастся. Примерно это я прочел в одной хорошей книжке.

— Пока мы торчим в очереди, он уже смоется.

— А не поучить ли его? Чтобы знал, чем пахнут азартные игры?

— Ему — урок? Да ты посмотри на него. Джинсы старые и заношенные. Ботинки не лучше, будто он их нашел в мусорном бачке. По ботинкам всегда видно, кто чего стоит.

— Ну не скажи… Часики у него потянут на несколько сотен фунтов. И эта манера тянуть слова… поверь мне, денежки у него водятся. И совсем дурачок, еще не битый жизнью. Но постоянно напрашивается.

— Нет, не верю я, что с ним стоит связываться.

— Сам рассуди, чудак. Он у нас социалист. Почитывает "Гардиан", и прочее, и прочее. Хочет завести себе карманного дружка среди черных, меня то есть. А заодно узнать, как живут люди в муниципальных домах, ты то есть. Чтобы все сразу. Хочет купить двух негров по цене одного. Так давай поучим этого прыткого, молодца, покажем ему, что такое "передел частной собственности" на практике.

— Меня от него трясет. Привет, Конни. Мне, будь добра, картофельную запеканку с мясом, горошек с морковью и фасоль. И, смотри, не жадничай. Я умираю от голода.

— Я всем кладу одинаково, — говорит Конни, стоящая на раздаче.

— Ну а тебе чего, Гарри Белафонте?[38] — Конни, отгороженная стойкой, оборачивается к Ллойду. Она очень бледная и вся на взводе — судя по тому, с каким остервенением она ложкой с длинным черенком перемешивает в бачке тушеную фасоль, взламывая застывшую коричневую пленку.

— А мне сосиску и пюре, — говорит Ллойд, подмигивая Чарли. — Толстую свиную сосиску. — Тебе нравятся толстые сосиски, а, Конни? Чтобы толстую длинную сосиску воткнули в твое пышное пюре?

Конни сует Чарли его тарелку, даже на него не взглянув, и начинает с любовным усердием накладывать картофельное пюре для Ллойда.

— Хорошие сосиски все любят, лапонька, но мне что-то в последнее время попадается всякая мелочь, смотреть не на что.

— Надо знать, с кем водиться, моя девочка. Ставь на Снежка, не промахнешься. Я люблю, чтобы была в теле. Чтобы было за что подержаться.

— Одна запеканка… одна сосиска и пюре… Дальше, пожалуйста!

Расплатившись за еду, оба дружно гогочут; теперь еще надо найти свободный столик. К досаде Чарли, Майк все еще тут, сидит и сидит. Недавно этот сопляк отрастил бороду и выглядит теперь лет на десять старше. Видимо, хотел изобразить из себя настоящего революционера, но на самом деле стал похож на Дейва Ли Трейвиса[39].

Ллойд и Чарли пробираются со своими подносами к его столу. Майк захлопывает книжку, и Чарли видит название: "Основы политической экономии".

— Все читаешь? Ты прямо как машина, — говорит Чарли, — которая у нас полосы переворачивает.

У самого Чарли в заднем кармане лежит очередная книжонка Джеффри Арчера[40]. Майк с улыбочкой прячет книгу в портфель. Чарли ставит тарелку на белый пластик столешницы.

— Как дела наверху? — спрашивает Ллойд.

— Ходят всякие слухи, — говорит Майк.

— И какие же? — интересуется Чарли.

— Продавать собираются нашу лавочку, — чуть понизив голос, сообщает Майк.

— Ну это я уже сто раз слышал, — говорит Чарли.

— На этот раз, похоже, не врут. Я тут произвел кое-какую разведку. Ребята из "Гардиан" очень заинтересованы. Очень.

— Ну-ну, как говорится, браки совершаются на небесах.

— Есть кое-какие проблемы.

— А платить-то сколько будут? — спросил Чарли.

— Ну ты и циник, — усмехнулся Майк.

— Это еще не самое страшное, — говорит Чарли.

— Смирись, говорит Господь, — громко повторяет Ллойд, специально для Чарли. Кажется, вопрос насчет привлечения Майка к игре решен окончательно.

— Как дела, Чарли? Вид у тебя не очень.

— Чарли просто немного расстроился. Пришлось выяснять отношения с чиновниками. Из городской администрации, — поясняет Ллойд.

— Нуда? — Майк наклоняется и даже вытягивает шею, будто прозвучало нечто невероятное.

— Было дело, — говорит Чарли, разворачивая вилку и нож. — Устроили мне выволочку, сообщили, на что я имею право, а на что нет…

Майк сочувственно кивает и поворачивается к Ллойду:

— Как отдохнул, Ллойд?

— Нормально, — говорит Ллойд, поднося ко рту вилку с целой горкой пюре.

Майк опять энергично кивает, и наступает долгое молчание. Усы его влажно поблескивают — это от чая.

— Раздали им всякие планшетки, ручечки, и теперь они ходят важничают, воображают себя Наполеонами, — раздраженно говорит Чарли.

Майк улыбается и снова оборачивается к Чарли:

— Могу я тебя спросить… Как тебе в муниципальной квартире?

Чарли пожимает плечами.

— Жить можно.

— Не верю я этой Тэтчер. Ломает налаженную систему хозяйствования. Растранжиривает социальные фонды. Спрашивается, на черта?

Чарли, хмыкнув, достает из кармана "Дейли миррор" и пролистывает ее до пятой страницы.

— Она играет на самых пакостных свойствах человеческой натуры. А люди — в общем и целом — гораздо лучше. Поэтому ее ненавидят.

Чарли кивает, исследуя очередное фото. Эта Кэролайн из Шератона ему не очень. Никакой стервозности в улыбке. Такие его не заводят.

— У вас хороший район?

— Так себе, — говорит Чарли. — Полно всякой швали. Наркоманы и бездельники. Вроде моего сыночка.

— Не знал, что у тебя есть сын.

— Одно название. Ползучий плющ. Размазня вроде этого пюре, жалкая личность. Живет на пособие. В какой-то норе.

— В норе? — откровенно ужасается Майк.

Заметив неодобрительный взгляд Чарли, он делает нейтрально-благостное лицо.

— Передай соль, Снежок, — говорит Чарли.

При этих словах Майк хмурится и покусывает губу. Усы у него чересчур длинные, и в них застряли какие-то крошки.

— И как ты это терпишь? — очень ласково и вежливо спрашивает он у Ллойда.

Тот делает вид, что не слышит, и снова подносит ко рту вилку с горкой пюре.

— Ты полагаешь, что Ллойда можно так обижать? — спрашивает Майк теперь уже у самого Чарли.

— Так — это как, Майк? — говорит Чарли, переворачивая очередную страницу "Дейли миррор".

— Сам знаешь, — говорит Майк, — Снежком.

— Я обидел тебя, Снежок?

— Нисколько, Чарли.

— Ну… — уже менее уверенно тянет Майк, — не знаю… По-моему, это оскорбительно.

Он достает пачку папиросной бумаги, затем пачку табак и начинает сосредоточенно сворачивать самокрутку.

Чарли со вздохом сожаления отрывается от газеты и смотрит на Майка.

— Плохо ты знаешь людей, Майк. Живешь в другом измерении.

— Но это несправедливо.

Чарли вздыхает еще более скорбно.

— Ты хочешь сказать, что я расист?

Майк докрутил свою сигарету. Он берет ее в рот, раскуривает и затягивается.

— Это неизбежно.

— Неужели?

— Иногда человек в этом не виноват.

— И ты тоже?

— В каком смысле?

— Ты тоже расист?

— Я стараюсь им не быть. Я очень стараюсь, серьезно.

— Ты слышишь, Снежуля? Мы все расисты. Один Майк у нас чистый и пушистый.