Алексей Егоренков - Земля точка небо Страница 19

— Че ты колбасишься, — сказала Анжелика. — Это же шоу. Думаешь, мне сильно нравится, что я говорю тут?

— Девки, не хочу прерывать дискуссию, — отрешенно сказал режиссер в ухе. — Но, сука, время. Снова незнакомая женщина подняла хлопушку. На мониторах плясали неровные буквы, а позади Лизы звякнула и зажглась неоновая вывеска.

«В-А-У!».

— Добро пожаловать, в эфире «Вау!», я Анжелика Лето, и тема сегодняшней передачи: вау, он нашел всех ее парней. И вот, наступает ответственный момент, поприветствуем, у нас в студии ВАЛЕНТИНА! Серпантин. Аплодисменты. Свист. На сцену поднялась худая девушка с темно-русыми волосами, немного сбитыми на бок. Она подошла к Анжелике, зачем-то присела в реверансе и заняла кресло поодаль.

Восемь парней уставились на гостью с интересом — она была не из театрального.

— Спасибо, — девушка потупила глаза, но слегка наклонила голову, чтобы ее было слышно в подвешенный микрофон. — Прежде всего я хочу сказать вам спасибо. Вы все отличные ребята, я всех вас люблю. И спасибо тебе, Павел, за то, что ты собрал всех нас здесь…

— Валентина… — Павел запнулся и встал. Гостья встала и заговорила чуть громче.

— За то, что собрал нас здесь вместе, я страшно рада вас видеть…

— Валентина… — он сделал шаг к ней, приподняв руки.

— Я люблю вас, ребята, я люблю вас всех!

— Валентина, я… — сказал Павел. Из его глаз текли настоящие слезы. Семь парней тоже покраснели и готовы были разрыдаться.

«Интересно, как у них это выходит», — подумала Лиза.

— Я люблю тебя! — воскликнул Павел.

— И я тебя, — заверила его Валентина. Они упали друг другу в объятия. Восторг. Аплодисменты. Серпантин. Аплодисменты. Публика бушевала. Хлопала Анжелика, и парни тоже, и Лиза, к своему ужасу, тоже начала бить в ладоши, глупо улыбаясь оператору.

Маразм катился валом, он гремел и цвел, пока не истекли минуты, отпущенные графиком на финальную сцену.

— Ну что же, — Анжелика снова взяла поддельный микрофон и вышла к публике. — Это было просто супер, просто ВАУ, настоящий урок судьбы.

Пожелаем Валентине и Павлу удачи, их ждет романтический ужин в коттедже у озера, напоминаю, что это приз от наших спонсоров, «Дом недвижимости», вы ищете дом? Тогда бегом — в «Дом недвижимости» — а я прощаюсь с вами, это была Анжелика Лето, программа «Вау!», до встречи в эфире! Анжелика на секунду замерла, потом крикнула, повернувшись к гостям и семи парням.

— Еб, ТИШЕ нельзя?! Мне это говно потом переозвучивать! Так закончилась последняя сцена, но еще оставались первые.

Стремительный перекур, и шоу опять завертелось: гость мучился виной, Анжелика болтала, Элиза Фрейд несла чушь, парни спорили. Лизу уже едва держали ноги, а съемки всё шли, не думая прекращаться.

22 апреля 2003 года

Захлебываясь воздухом, он несся по тротуару. Уродливые спортивные штаны хлопали как парус, глаза заливал пот, а пыльный краденый скейт, который Максим прижимал к груди, то и дело норовил поддать ему в челюсть. Но самое главное: на хер все это было нужно? Бежать переулками от незнакомого придурка, страдать от гипервентиляции, и главное, на кой черт исполнительному понадобился этот скейтборд? Когда Макс, одетый как последняя рвань, выпутался из лимонных кафельных тоннелей «Кропоткинской», возле арки его поймал исполнительный продюсер.

— Сетку принес? Максим, чувствуя себя идиотом, показал ему теннисную сетку.

— Отлично, скорей, идти далеко.

— Если далеко, почему не на машине?

— Машина стоит еще дальше. Пробки. Они бегом миновали несколько переулков и вышли к подножью высокого спуска.

— Помоги, скорее, — продюсер взялся натягивать сетку между кленом и фонарем.

— Мы перегородили аллею, — сказал Максим, помогая развернуть тяжелый рулон.

— Сам знаю. Тут никто не ходит — карабкаться долго. Теперь слушай, — исполнительный выставил палец, не дав Максу заговорить. Он глянул на часы. — Ты стоишь вот здесь. Он взял Максима за плечи, отвел в сторону и выровнял. «Как со шкафом обращается, урод», — подумал Макс.

— Так, сейчас вниз будет ехать паренек на доске. Он влетит в сетку, а доска поедет дальше и остановится здесь, — продюсер стукнул носком кроссовка в бордюр. — Хватай ее и беги прямо туда, по улице.

Там гаражный комплекс, легко затеряться. В милицию попадешь — не страшно, я тебя заберу. Главное, не трогай пацана. Это категорически. Не дай себя разглядеть и не потеряй доску, если хочешь сохранить работу. Максим не был уверен, что хочет этого, но продюсер не стал его слушать.

— Все, парень уже едет, я исчезаю, — сказал он и немедленно исчез, оставив Макса посреди аллеи. «Ну, пиздец», — думал Максим, стоя в позе вратаря. Реально. Полный. Кто-то врезался в сетку, так сильно, что с молодого клена посыпались ветки и листья. По асфальту навстречу Максу с грохотом несся черный скейт. Он громко хлопнулся о бордюр и замер.

Поколебавшись, Максим неловко сгреб доску в охапку и кинулся прочь. И вот он бежал, едва разбирая дорогу, слыша чужой топот и думая: Зачем? На хера? Кому он нужен, этот чертов скейтборд?

— Стой! Ну стой, козел! — визгливо ревел позади тот, кому скейт был определенно нужен. Максим случайно пропустил нужный переулок и хотел нырнуть в следующий, но его обнаружить не удавалось — дома с высокими окнами ложились в ровный коридор, и улица струилась между ними. «Только не тупик», — думал Макс. Черт, только не тупик. Да, это был тупик. Бетонный забор и запертые ворота. Развернуться и двинуть ему в голову, — решил Максим. Выбросить скейт и бежать. И на хер такую работу. Между забором и домом виднелся узкий проход, и Макс бросился в него. Пробежав сквозь запах мочи, обнаружив гору строительного мусора, он взобрался наверх и замер. Перед Максимом расстилалось целое море из рубероида, переложенного рядами бетонных плит. Это и был гаражный комплекс, точнее — крытый паркинг — но Макс оказался не внутри, а наверху.

Повсюду торчали железные поганки дымоходов, гудели отдушины, выгибались дугой ребристые трубы. Гадливо ступая по хрустящему покрытию, он пробирался вперед, пока не заметил бетонную шахту. Макс укрылся в ее невысокой тени, обнял доску и сел, пытаясь тише глотать воздух. К-БАХ! К-БАМ, К-БАХ! Максим зажмурился, но лишь оттого, что в лицо брызнула колючая бетонная крошка. Он слишком выдохся, чтоб переживать, и только вяло удивился: пистолет? Макс не бывал под обстрелом раньше и вел себя, как пешеход на разделительной полосе. К-БАХ! К-БАМ-М! «Не задело бы», — подумал он и подавил усталый зевок.

— Выходи! — донесся истошный рев. — Выходи, сука! Выходи!

Выходиэ-гэ-гэ… Тьфу. Недоразвитый какой-то.

— Сука! — пищал и ревел тонкий голос. — Я всё! Папе расскажу всё! «Черт», — подумал Макс. Черт, черт, я отобрал, меня заставили отобрать вещь у ребенка! Ему стало противно и стыдно. Максим почти решился встать, сказать что-нибудь уместное и вернуть пареньку скейт. Но у ребенка имелась другая игрушка, и Макс не осмелился.

— Да ты слышишь хоть?! — вопил голос. — Ты знаешь, кто мой папик? Он прокурор, ты понял? Он про-ку-РОР! Бетонная пыль оседала на доску. Максим зажал манжету в кулаке и вытер лакированную поверхность. Ему захотелось принять душ.

— Нет, это правда, — сказал исполнительный продюсер. Они сидели в кафетерии у сухого замшелого фонтана. — Отец прокурор, сын звезда хип-хопа. Вот так. Ты что пьешь? Я капуччино.

— М-м… айриш-кофе?

— Угощаю. Макс прикурил сигарету. Он уже переоделся в нормальный костюм, а грязные уродливые шмотки остались в машине подальше от глаз. Еще принять душ — и порядок.

— Парень увлекается тем и этим… экстремальный спорт, — сказал исполнительный продюсер. — И пускай бы. Если бы не прямой эфир сегодня вечером.

— И?

— Мне говорить, во сколько нам обошлось бы любое происшествие?

— Эфир? — Максим коснулся щеки большим пальцем. — И что, по-другому нельзя?

— Я вообще бы переехал доску машиной, да она стоит почти столько же.

— Она — скейтборд что ли? — Макс толкнул доску ногой.

— Тихо. Мне еще сдавать ее вечером. Принесли бокал айриша, и Максим присосался к нему, чувствуя, как виски пробирается в застывшие сосуды.

— Вопрос основной, — нарушил тишину продюсер. — Искренне — как тебе работа? Макс облизнул стеклянный обод.

— Искренне, — сказал Максим, глядя в густое небо за окном. — Так себе. Продюсер только улыбнулся.

— Хотя было интересно, — добавил Макс. Да, и если пересказать Лизе. В него стреляли… Опять же, стреляла знаменитость.

— Продюсеры у нас — это рабы. Хотя отдача есть, — заметил исполнительный продюсер. Максим облизал сладкий ободок и причмокнул. Отдача была. Определенно.