Алан Силлитоу - Бунтари и бродяги Страница 2

Тут можно читать бесплатно Алан Силлитоу - Бунтари и бродяги. Жанр: Проза / Современная проза, год -. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте Knigogid (Книгогид) или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.

Алан Силлитоу - Бунтари и бродяги читать онлайн бесплатно

Алан Силлитоу - Бунтари и бродяги - читать книгу онлайн бесплатно, автор Алан Силлитоу

Как только я говорю себе: «Ты первый парень на земле», — и как только я выскакиваю на мокрую от ночной росы траву ранним утром, когда даже птицы еще не проснулись, я принимаюсь думать, то есть делать то, что мне нравится. Я мотаю круги как во сне — поворачиваю по узкой тропинке, не замечая этого, перепрыгиваю через ручьи, не зная, что они у меня под ногами, здороваюсь кивком головы с пастухом, не видя его. И точно, быть бегуном на длинную дистанцию — это отличное развлечение. Главное, что рядом нет никого, кто бы капал тебе на мозги и указывал, что надо делать; нет и какого-нибудь магазина, который наводит на мысли о том, что его можно было бы обокрасть; и нет переулка, по которому хотелось бы удрать. Иногда мне кажется, что я никогда не чувствовал себя таким свободным, как в эти утренние часы, когда я выхожу из тюремных ворот, бегу трусцой по тропинке и огибаю толстенный ствол векового дуба в конце дороги. Все вокруг мертво, и это хорошо, потому что оно замерло перед тем как ожить, а не наоборот. Во всяком случае, мне так кажется.

Представьте себе, еще мне кажется поначалу, что я промерз до мозга костей. От холода я не чувствую ни рук, ни ног, вообще ни одной части своего тела, и я воображаю, что я — призрак, который не знает, что мир существовал до него, и даже не подозревал бы о существовании этого мира, если бы не видел его смутные очертания сквозь утренний туман. Хотя некоторые и называют это настоящей пыткой холодом, о чем пишут своим мамочкам в письмах, я считаю по-другому, потому что знаю: не пройдет и полчаса, как мне станет тепло. За это время я как раз добегу до центральной дороги и поверну на тропинку среди ржи к автобусной остановке, и разогреюсь, как печка, и буду счастлив, как собака, нашедшая мозговую кость. Это хорошая жизнь, говорю я себе. Главное — не сдаваться всем этим копам, начальникам колонии, короче, всем этим добропорядочным господам с мерзкими физиономиями. Топ-топ-топ. Уф-уф-уф. Шлеп-шлеп-шлеп — я бегу по твердой земле. Воздух поет вокруг меня, ветки кустов иной раз пытаются зацепить меня, но я не даюсь.

Сейчас мне семнадцать лет, а когда они выпустят меня отсюда (конечно, если я не сбегу и если не случится чего-нибудь непредвиденного), они постараются сделать так, чтобы я тут же пошел служить в армию. Но скажите мне, чем армия отличается от того места, где я сейчас нахожусь? Нет, эти ублюдки меня не обманут! Я видел бараки недалеко от того места, где жил, и если бы там не было парней в форме с винтовками, вы ни за что не отличили бы их казарму с высокими стенами от нашей колонии. Ну и что, что эти парни могут раз в неделю пойти выпить пива? Меня отпускают бегать три раза в неделю, а это в тысячу раз лучше, чем напиваться.

Когда они впервые сказали мне, что я буду бегать один, и за мной не будет ехать надзиратель на велосипеде, я им не поверил. Они называют свое заведение современным, образцовым и прогрессивным, однако меня не проведешь: эта колония для несовершеннолетних — такая же, как все остальные, о которых мне приходилось слышать. Ну, разве что, они разрешают мне бегать одному. Исправительная колония для малолеток так и останется колонией, как бы они не старались ее «преобразовать».

Поначалу я хныкал и говорил, что меня надо сперва откормить, а потом уже заставлять бегать каждый день по пять миль на пустой желудок. Но они постарались убедить меня в том, что это — не такое уж отвратительное занятие (впрочем, я это знал и без них) и сказали, что я — отличный спортсмен. Меня даже похлопали по плечу, когда я заявил, что оправдаю их ожидания и постараюсь выиграть для них Кубок и Синюю ленту в соревнованиях (проходящих, между прочим, по всей Англии) в беге на длинную дистанцию по пересеченной местности среди несовершеннолетних, отбывающих срок в исправительных колониях. И воспитатель, совершая обход, спросил у меня таким тоном, как будто я был его скаковой лошадью: «Все хорошо, Смит?»

«Да, сэр», — ответил я.

Он покрутил свой седой ус: «Ну, как идут твои тренировки?»

«Я решил бегать дополнительно после обеда, сэр», — сказал я.

Пузатому пучеглазому ублюдку мои слова, похоже, понравились. «Вот и хорошо. Я знаю, ты завоюешь нам этот кубок», — сказал он.

И я ответил ему: «Я сделаю это, честное слово».

Нет, я не завоюю им кубок, даже если этот усатый придурок возлагает на меня все свои надежды! «В конце концов, плевать я хотел на мечты этого кретина», — подумал я про себя.

Топ-топ-топ, шлеп-шлеп-шлеп. Я перепрыгиваю через ручей и бегу средь леса, где очень темно и обледенелые стебли травы царапают мне ноги. Да на что мне-то сдался этот чертов кубок, ведь он нужен только ему. Представьте себе, что вы стащили списки лошадей, которые участвуют в бегах, и поставили на лошадь, которую не знаете, которую даже в глаза ни разу не видели, а если бы увидели, то ни за что бы так опрометчиво не поступили. Так вот, он окажется в подобной ситуации, ведь я специально проиграю эти соревнования, потому что я не беговая лошадь. Но поймет он это лишь тогда, когда я буду уже в нескольких метрах от финишной черты, — конечно, если не слиняю еще до соревнований. Ей-богу, я сделаю это. Я — человек, и у меня есть и мысли, и тайны, и я живу своей собственной жизнью, о которой он ничегошеньки не знает, и никогда не узнает, потому что он дурак.

Возможно, вам покажется смешным, что я называю надзирателя колонии тупым ублюдком, хотя сам едва умею читать и писать, а он читает и пишет как профессор. Но то, что я говорю — чистая правда. Он дурак, а я — нет, потому что я знаю, чего он хочет добиться в жизни, а он не знает, чего хочу добиться я. Положим, мы оба умеем врать, но у меня это получается намного лучше, поэтому в конце концов победу одержу я, даже если умру в тюрьме в восемьдесят два года, потому что в моей жизни будет в сто раз больше радостей и страстей, чем в его жалком существовании. Я думаю, он прочел тысячи книг, и, насколько мне известно, даже несколько написал сам, но я знаю наверняка: то, что я пишу здесь, значит в миллион раз больше, чем все то, что когда-нибудь напишет он. Мне наплевать, что обо мне после этого будут говорить, потому что это правда, которую нельзя отрицать. Когда я вижу перед собой его армейскую рожу и когда слышу, что он говорит мне, я понимаю, что я — живой, а он — мертвый. Он — самый настоящий ходячий труп без признаков жизни. Если бы он пробежал с десяток ярдов, он бы рухнул замертво. Если бы он узнал хоть немного из того, что у меня в голове, его бы от удивления хватил удар. Сейчас эти ходячие покойники вроде него держат в руках парней вроде меня, и я готов поклясться, что так оно всегда и будет. Но, честное слово, мне больше нравится быть тем, кто я есть: воришкой, который вечно находится в бегах и занят тем, что таскает из магазинов пачки сигарет и банки с вареньем, чем стать сильным мира сего и превратиться в ходячий труп. Потому что, как только вы получаете над кем-нибудь власть, то сами превращаетесь в покойника.

Чтобы додуматься до этой мысли, мне пришлось пробежать несколько сотен миль, Богом клянусь. Но мне никогда не пришло бы в голову ничего подобного, если бы я запросто мог вытащить из собственного кармана банкноту в миллион фунтов стерлингов. Сейчас эта мысль снова пришла мне в голову. Да вы и сами знаете, что это правда, и всегда было правдой, и всегда будет правдой. И я убеждаюсь в этой истине все тверже каждый раз, когда вижу, как надзиратель открывает дверь и желает нам доброго утра.

Когда я бегу и вижу в холодном воздухе пар от собственного дыхания, как будто я выдыхаю дым от десятка горящих во мне сигарет, я снова и снова вспоминаю ту речь, которую произнес перед нами надзиратель, когда я сюда попал. Честное слово, клянусь, тем утром я так хохотал, что мне пришлось выйти на десять минут, потому что никак не мог остановиться. У меня даже закололо в боку, когда я вернулся назад, из-за чего надзиратель ужасно разволновался и послал меня к врачу, чтобы тот сделал мне рентген и прослушал сердце. Будь честным, говорит он, а это значит: будь таким же мертвым, как я, — и жизнь не доставит тебе больше боли, ты прекрасно проведешь время в исправительной колонии для малолеток или в тюрьме. Будь честным — и просиживай штаны в конторе за шесть фунтов в неделю. Так вот, за все то время, что я потратил на тренировки, я так и не понял, что это значит, и только теперь начинаю понимать, и надо сказать, это мне совсем не по нутру. Потому что после всех размышлений до меня дошла одна вещь: такая честность не имеет ко мне никакого отношения, ведь я родился и вырос в другом мире. Потому что надзиратель и люди вроде него не в состоянии понять, что я на самом деле честный, что я всегда был честным и всегда буду честным. Конечно, довольно забавно слышать это от меня. Тем не менее, это так, потому что я знаю, что значит слово «честность» по отношению ко мне. И я считаю, что на свете есть только один вид честности — мой собственный, а он считает, что только его. Вот из-за этого они и построили здесь этот поганый замок с высокими стенами и заборами, чтобы сажать туда парней вроде меня. Если бы у меня была власть, я не стал бы подыскивать место вроде этого, чтобы упрятать туда всех этих копов, надзирателей, дорогих шлюх, дельцов, офицеров и депутатов парламента; нет, я бы поставил их всех к стенке и пострелял, как они когда-то поступали с парнями вроде меня. Вот что они сделали бы, если бы знали, что такое быть честным, но они, слава богу, не настолько сообразительны.

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы
    Ничего не найдено.