Татьяна Розина - Жара на Кипре Страница 2

Теперь такой девушкой стала Алина. За что получала приличную подпитку к своему студенческому бюджету. Первый раз с Сусловым дался ей не просто. Пришлось прилично накачать себя спиртным, прежде чем она смогла поцеловать его в губы, хотя он и был тщательно выбрит, и изо рта пахло дорогой жвачкой. Но Суслов при всём своём макияже и ухоженности всё равно был старше Алинкиного отца. Но на удивление, секс с Сусловым Алине понравился. Правда, она обычно закрывала глаза, чтобы не видеть его колючих глаз, рябоватого лица и тонких губ. Алина выпивала виски с тоником, выкуривала пару сигарет, закрывала глаза… и всё получалось замечательно. Она представляла, что занимается любовью с кем–то из порно журналов, в достатке валявшихся у Суслова. Сам процесс происходил с богатой выдумкой участников и приносил полное удовлетворение обеим сторонам. Алина, имевшая немалый опыт по этой части, с удовольствием заметила, что у пожилых мужчин, каким ей казался Суслов, есть масса достоинств. Он не спешил, не торопился, как это делали её ровесники. Суслов любил, чтобы всё происходило по порядку. Начинал он с лёгкого заигрывания, казалось, нечаянного касания кожи кончиками пальцев. Затем переходил к поцелуям, едва дотрагиваясь губами шеи или плеча, от чего у Алины разбегались по телу в разные стороны мурашки. Постепенно он переходил к покусываниям, пощипываниям Алининого тела, и, наконец, довольно–таки резким укусам, рвущим уже не чувствующую боль разгоряченную кожу. Суслов не обрывал начатое, пока не завершал действие, похожее на священный обряд, совместным оргазмом, от которого летели искры из глаз. Алина называла это фейерверком.

Но Суслов оказался не только потрясающим любовником, а и внимательным партнёром. Он баловал Алину мелкими подарками, типа конфет в дорогой упаковке или флакончика приличных духов. Поэтому вскоре Алина привыкла к Суслову, который не казался ей уже таким неприятным и староватым. И даже испытывала к нему симпатию.

Алина засмотрелась на своё зеркальное отражение и не заметила, как вода стала выплёскиваться через край. Пышная пена падала на голубой коврик, лежащий перед ванной. Девушка опомнилась и грациозно, будто кто–то мог её увидеть, перешагнула через край и легла в белую пену. Она попробовала дозвониться до Настьки, которая проводила вечер с большим Петром. Алина, желая помочь подруге, смогла организовать той встречу с Хозяином в сауне. Хотелось узнать о результатах, но телефон подруги не отвечал.

— Неужели сразу в койку? Вот, шалава, — не зло подумала Алина, прислушиваясь к длинным гудкам, раздающимся в ухе.

Наконец она положила трубку рядом с собой, около банок с шампунями, и прикрыла глаза. Тёплая вода успокаивала тело. Сытый желудок убаюкивал. В умывальнике мерно, капля за каплей, падала вода из плохо прикрученного крана.

Алина услышала звук открываемой в прихожей двери.

— Суслов пришёл, — подумала она радостно.

Прислушиваясь к шагам в квартире, Алина продолжала лежать с закрытыми глазами. Она знала, что Суслов догадается поискать её и тут. Скрипнула дверь, и Суслов тихо вошёл в ванную. Алина, не открывая глаз, протянула свои длинные и тонкие руки в его сторону. Он взял её пальцы в свои большие и сухие ладони и стал целовать. Поцелуи медленно переходили к запястьям. Суслов прихватывал губами кожу на руке Алины, становясь всё более страстным. Вскоре он уже не целовал, а кусал кожу своими острыми зубками. Поцелуи превратились в настоящие укусы. Вдруг Алина почувствовала, как тонкая поверхность на её запястье хрустнула, и по руке потекла горячая и липкая струйка крови. Алина с ужасом открыла глаза и увидела прямо перед собой лицо. Это был не Суслов. На Алину смотрел Кирилл из параллельной группы, не дававший ей проходу вот уже несколько месяцев. А с тех пор, как она въехала в квартиру к Суслову, парень постоянно торчал под подъездом. Теперь Кирилл улыбался своими большими, фиолетовыми глазами, а рот его был измазан кровью. С Алинкиных рук, которые всё ещё держал Кирилл, капали красные капли. Падая в голубую воду, они разливались по ней розовыми кругами. Сознание Алины стало распадаться. Она снова закрыла глаза, так и не успев что–то сказать.

3

«Секс–бомб, секс–бомб» — мелодично запиликала известная мелодия из телефонной трубки, лежащей рядом с Алиной на кромке ванны, вырывая девушку из дрёмы. Она, лениво открыв глаза, сонно промямлила: — Аллё…

— Малыш, я задерживаюсь. Буду поздно. Ложись спать без меня… — услышала Алина приятный голос Суслова.

— А как же… я тут в ванной, лежу… тебя жду… — проворковала девушка.

— Не переживай, приду, всё наверстаем. У меня ещё дела, — Суслов, не прощаясь, дал отбой.

Алина поднялась из пены и смыла её с себя, обдав тело колкими стрелками воды из душа. Затем она взяла махровое полотенце и стала вытираться.

— А здорово я про Кирилла придумала, не хуже той писательницы, что про жару на Кипре написала, — весело вспоминала Алина историю с прокушенными руками, промокая себя и продолжая любоваться своим отражением в зеркале. — Этот Кирилл дурак какой–то. Навязался. Я ему ничего не должна. Скажу Суслову, он пошлёт, кого надо, отучат шпионить за мной.

Вытеревшись, Алина бросила полотенце под ноги, и, перешагнув через него, вышла из ванной.

С тех пор, как Алина поселилась у Суслова, она перестала думать о том, чтобы спустить воду из ванной после купания, поднять брошенное полотенце или протереть лужи на кафеле пола. Каждый день приходила женщина, которая невидимой тенью носилась по квартире, подтирая, промокая, подбирая всё то, что бросили, разлили, разбили накануне. Обычно Алина не видела этой женщины. В то время, пока та убирала, Алина сидела на лекциях. Или спала на огромной кровати, устланной шёлковыми простынями. Не знала она, и как звали прислугу. Суслов, похоже, тоже не интересовался этим. Он, а потом и Алина вслед за ним, называли её просто «женщина» — «Завтра женщина придёт и уберёт», или «Женщина звонила, сказала, что заболела».

В спальне Алина остановилась перед зеркалом, вделанном в створку огромного шкафа. Она уже забыла про Кирилла. Подняв руки, чтобы расколоть заколку, Алина опять придержала их в волосах. Ей особенно нравилась эта поза. И без того высоко стоящие грудки становились ещё более идеальными. Алина расчесала рассыпавшиеся пряди щеткой, покрутилась, оглядывая то один бок, то другой. Встав в профиль, провела рукой по животу, словно прикидывая, достаточно ли тот плоский. Потом взяла баночку с питательным молочком и, налив понемногу на каждое плечо, стала растирать жидкость по телу. Запах персика, смешанного с каким–то неведомым экзотическим фруктом, разнёсся по комнате.

Закончив процедуру с расчесыванием и натиранием, Алина, оставшись абсолютно голой, легла. Она привыкла спать с Сусловым, не надевая рубашки. Он хотел чувствовать её молодое тело. Спальню натапливали так, чтобы было не холодно даже тогда, когда на улице стояли морозы. Сейчас же, разгорячившись в горячей воде и растерев себя молочком, Алина не хотела укрываться. Она улеглась на кровать, прямо на застеленное одеяло. Тёплый воздух почти неслышным движением слегка щекотал кожу, поглаживая её. Алина немного полежала на спине, улыбаясь своим мыслям. Затем, перевернувшись на живот, приняла свою любимую позу и, обняв мягкую подушку, прикрыла глаза.

4

Сквозь сон Алина отчётливо услышала поворот ключа в замке.

— Суслов вернулся… — подумала она сквозь наваливающуюся дрёму.

Из комнаты раздались невнятные звуки и шорохи. Затем Алина услышала голоса мужчин. Они говорили тихо, почти шёпотом. Но Алина чётко разобрала два грудных баритона. Ни один из них не принадлежал Суслову.

Мужчины переговаривались, посмеивались и, одновременно с этим, непрестанно что–то двигали. До Алины доносились звуки открываемых шкафчиков, скрип дверок, падение каких–то предметов. — Они ищут что–то, — догадалась Алина, боясь шелохнуться.

Она продолжала лежать, утонув в пуховом одеяле, на животе, повернув голову в другую сторону от входа в комнату.

Мужчины, видимо, не найдя того, что искали, зашли в спальню.

— Смотри, Конь, какая куколка, — услышала Алина грубый голос совсем рядом.

— Ничего особенного, не лучше других, — ответил второй.

— А она не проснётся? — почему–то спросил первый.

— Нет, не проснётся. До утра будет в полном отрубе. Ряженая не подведёт. Что ей трудно, что ли, таблетку снотворного в стакан кинуть? За такие бабки, которые она за это получила, можно было всю упаковку затолкать в рот…

У Алины в голове понеслись мысли. Ряженой называли Галку Свиридову за то, что она вечно одевалась, как циркачка. Яркие тряпки, стекляшки, бижутерия. С Галкой Алина не то, чтобы дружила, но знакома была давно. И сегодня вечером как раз Свиридова случайно позвонила и напросилась в гости. Они посидели часа два, выпили…