Екатерина Перченкова - Прокотиков (сборник) Страница 20

– Борода?

– У Энгельса.

– А девочка?

– Ну, она будет Клара Цеткин и Роза Люксембург.

– Обе сразу?

– А что, ей подходит. Во-первых, Клара Цеткин и Роза Люксембург это как Карл Маркс и Фридрих Энгельс, неразлучная пара. Мы же не виноваты, что из трех котят только одна девочка. Придется ей за двоих отдуваться.

– А во-вторых?

– Во-вторых, она трехцветная, так что по масти и принесению счастья может сойти за двух кошек сразу.

– Ладно, – согласился Кимер. – Если так, то да. А откуда ты знаешь, что девочка только одна?

– Я же тебе показывал! – возмутился Сайс.

– Я не приглядывался, – отрезал Кимер.

– Тогда положись на мнение эксперта. Когда у меня была девушка, которая…

– Убедил. А к ветеринару когда их повезем?

– Утром.

– Не раньше полудня, – веско сказал Кимер, кивнув в сторону настенных часов, показывающих половину второго ночи.

– Убедил, – развел руками Сайс.

У ветеринара обнаружились три факта: во-первых, котята на удивление здоровы, кроме глистогонного пока не нуждаются ни в чем, а позже им положены прививки по возрасту; во-вторых, им около месяца; в-третьих, Фридрих Энгельс тоже девочка.

– Упс, – беззлобно прокомментировал Кимер.

Сайсу было абсолютно нечего возразить, и он приуныл. Впрочем, ненадолго:

– Зато через пару недель можно будет их пристраивать.

– Это да. Кто будет Розой, а кто Кларой?

– Все остаются на своих местах. Уже назвали Фридрихом.

– Может, тогда Фрида?

– Исключено! – когда ему было надо, Сайс тоже умел звучать внушительно и категорично.

Через пару недель, в двадцатых числах мая, Сайс, как договорились, раскидал по форумам объявления, снабдив их картинками. Сам нащелкал крошечной мыльницей, ползая и перекатываясь по полу вокруг котят. С точки зрения фотографического искусства картинки были так себе, но котята на них выглядели совершенно умилительно. Кимер тоже внес свой вклад в обеспечение их будущности. Почитав форумы котовладельцев, он составил подробную инструкцию, включив в нее технику безопасности и рекомендации по питанию, сроки и списки прививок и телефоны лучших ветеринарных клиник города. Распечатанные в трех экземплярах и аккуратно подшитые в пластиковые папки, они должны были стать приданым вместе с любимыми мисками и игрушками. Кимер вручил их Сайсу и уехал на производство.

Ровно через полчаса раздался первый звонок. Затем, почти без перерывов, еще два. Довольный Сайс отправил сообщение Кимеру и начал ждать.

За Карлом Марксом приехала ухоженная аккуратная женщина средних лет с дочерью-подростком, тощей, нескладной и настроенной очень скептически, но именно дочь крепко ухватилась за переноску с котенком и настояла, что будет нести его сама.

За Кларой Цеткин и Розой Люксембург – молодая женщина, белокожая и черноволосая, удивительно застенчивая, но ласковая, как теплое молоко.

Сайс был уверен, что оба котенка попали в надежные руки, и отдавал их с легким сердцем, вручая вдобавок миску, игрушку и инструкцию.

Будущий хозяин девицы Фридрих опоздал на пятнадцать минут. Казалось бы, мелочь по столичным меркам, да и Сайс никуда не спешил, ждал его прихода дома, в тепле и уюте, сидя за компьютером и потихоньку работая работу, прерываясь, чтобы позвонить приятелям и сообщить о своем скором – буквально с минуты на минуту! – освобождении от обязанностей кошачьей няни. За эти пятнадцать минут Сайс успел много сделать по работе и много раз прерываться, это был его обычный стиль и в работе, и в жизни, ему так было удобно. За эти пятнадцать минут девица Фридрих успела заскучать, впервые в жизни оказавшись без брата и сестры, и расплакаться. По крайней мере, Сайс опознал ее неумелое мяуканье как горький плач. Он подвинул к ней ногу, и девица Фридрих вскарабкалась по джинсам и свернулась в клубок на его коленях. Сайс вздохнул и накрыл ее ладонью – только кончик хвоста и одна кругленькая лапа остались снаружи. Фридрих затарахтела так громко, как ни разу до этого.

Кимер и Сайс возились с котятами, сколько нужно котятам, но не брали на руки без практической необходимости. И так хватало чем заняться: вынуть из клетки, посадить в клетку, почистить уши и глаза, вытереть попу, повторить три раза. Котята прекрасно обходились обществом друг друга, играли, дрались, грелись, сбившись в кучу, и мурлыкали друг другу. Сейчас маленькая кошка Фридрих впервые в жизни спала на руках у человека, и ее тонкие коготки впивались и отпускали, и снова впивались в его кожу сквозь джинсы в неторопливом ритме «молочного шага».

Когда наконец раздался звонок, Сайс пошел открывать дверь, левой рукой осторожно прижимая Крошку Фри к животу – он решил, что так мягче и, наверное, теплее, чем к груди.

– Здравствуйте. Извините. Я передумал. Оставлю себе. Извините. Очень неудобно получается. Я могу компенсировать вам проезд. Вы автобусом?

– Я на машине.

– Ну, бензин.

– Спасибо, не надо.

– Ну, может быть, чаю?

– Нет, спасибо. Обойдусь. Кто ж так делает?

– Вы даже без переноски… – вдруг заметил Сайс.

– В машине, – пожал плечами несостоявшийся владелец Крошки Фри, и Сайс сразу понял: врет.

Боже, как хорошо-то, подумал он, закрывая дверь, совсем ненадежный человек, и неприятный к тому же. Крошка Фри потерлась щекой о его ладонь, и он понял, что она вполне разделяет его мнение. Теперь он испугался задним числом и так же мгновенно испытал острое чувство облегчения и благодарности. Пронесло, всех их пронесло – Крошку Фри от какой-то жуткой и темной судьбы, его самого – от непоправимой ошибки и от того, что в его жизни не случилось бы этого теплого тарахтящего комка, по-хозяйски ласково когтящего его живот.

Ничего особенного не случилось, но Сайс чувствовал себя так, как будто заново родился. Он быстро удалил все объявления из сети, а тем, кто еще звонил в тот день, радостно сообщал, что все котята пристроены и больше нет и не предвидится.

Вечером приехал Кимер. Его лицо было немного более мрачным, чем обычно. Он молча сел ужинать, и Сайс не решился сказать ему, что в квартире, которую они снимают пополам, на равных и «без детей и животных», теперь его, Сайса, произволом на постоянной основе проживает кошачий ребенок. В конце концов, подумал он, найду себе другое жилье… или другого соседа.

Кимер, конечно, сосед очень удобный и даже, как выяснилось, отличный человек, но если выбирать между ним и Крошкой Фри… Тогда не стоит тянуть, решил Сайс ровно в тот момент, когда Кимер, взяв кружку с чаем, направился в свою комнату.

– Э… – протянул Сайс в его удаляющуюся спину.

– Хм? – остановился Кимер, не оборачиваясь.

– Тут это. Сейчас.

Сайс метнулся в комнату и вернулся, держа в сложенных лодочкой ладонях Крошку Фри. Она щурилась и зевала, вытягивая кругленькие лапки, и чувствовала себя вполне уверенно и надежно в полутора метрах над полом в этих руках.

– Вот, – сказал Сайс и увидел, как расцветает лицо Кимера.

– Я думал, ты всех отдал. А я даже попрощаться с ними не успел. Я же не думал, что их сразу в первый день всех заберут, везде же пишут, как трудно пристроить «подобранцев», да еще в кризис и перед отпусками…

– Я тоже не думал.

– Это из-за твоих фотографий.

– Я ее не отдал.

– А что не сказал?

– А что ты не спрашивал?

– А почему не отдал?

Сайс замялся.

– Просто. Не отдал и все. Она моя.

– Ничего себе заявление. Это я ее принес.

– Надо было сразу себе брать.

– Я не догадался.

– Ну, вот и все.

– А теперь догадался. По справедливости…

– Ладно, пока живем тут, она наша, а там посмотрим, – подвел черту Сайс, потому что некоторые вещи действительно решаются только сами собой и течением времени, больше ничем.

– Ладно, – согласился Кимер. Видимо, он понимал так же.

– А хозяйка? – спросил Сайс, осторожно прощупывая почву.

– Ты ее уговоришь, – отмахнулся Кимер. – А если нет, найдем другое место. Квартир в городе полно.

Сайс так и сел на стул от его внезапной лихости.

Кимер поставил кружку на стол и присел на корточки. Сайс вздохнул и передал Крошку Фри в подставленные ладони. Она зевнула и принялась вылизывать бок.

– Наверное, мы кошачьи, – задумчиво сказал Сайс. – Мы – кошачьи люди.

Так оно и было. Два года спустя Кимер стал встречаться с одной девушкой по имени Маша, а через несколько дней обнаружил, что у нее живет трехцветная Мурка, вылитая Клара Цеткин и Роза Люксембург. Через месяц он переехал к ним жить, а еще через год они с Машей поженились.

Сайс устроился на другую работу и стал часто ездить в командировки. Крошка Фри, выросшая к тому времени в полную чувства собственного достоинства Фриду, лоснящуюся, полосатую, с отчетливо прописанной буквой «М» на лбу, не оставалась без присмотра. В первый раз ее приютило на время семейство Кимер. Но Фрида с сестрой не ужились, поэтому Сайс стал приглашать к ней кошачью няню. Когда няня появилась в первый раз, он сразу ее узнал. Это она тогда приезжала с мамой за Карлом Марксом, ныне Василием – он весил восемь кило и не помещался в кресле.