Сергей Карамов - Ностальгия Страница 20

Она сильно ударила трубкой на рычаг. Минуту посидела без движения, не смотря на притихшего Антона, потом включила радио на столе.

Послышался очень бодрый и приторно-слащавый мужской голос из радиоприемника:

«Советские люди с чувством глубокого удовлетворения приняли последние постановления Коммунистической партии и правительства Советского Союза. Советские люди все, как один, протестуют против агрессивной милитаристской политики Соединенных Штатов и Израиля. Центральный Комитет нашей партии и лично товарищ Леонид Ильич Брежнев выражают уверенность, что люди доброй воли, все, как один, в едином порыве солидарны с борющимся народом братской Палестины!»

Антон напомнил о себе:

– А я здесь… еще не ушел…

– Напрасно, – не поднимая головы, произнесла Антонина Федоровна, – вам следовало бы выйти, товарищ.

– Неужели?

– Разумеется. Прописка вроде есть, а паспорт не тот, товарищ.

– Как это не тот?

– Товарищ, выйдите! – потребовала Антонина Федоровна.

Тут Антона осенило:

– Постойте, если вы меня называете товарищем, то помогите мне по-товарищески!

Антонина Федоровна, наконец, посмотрела на унылое лицо Антона и сухо произнесла, чеканя каждое слово:

– Товарищ – это наше обращение в Советском Союзе! Но это не значит, что я должна помогать всяким без документов.

– Да у меня есть доку…

– Товарищ, выйдите! – Антонина Федоровна перестала смотреть на Антона, уткнувшись в свои бумаги на столе.

– Я местный, я…

– Товарищ, хотите, чтобы вас вывела милиция?

– Нет, но я хочу есть…

– Есть все хотят. Но надо и работать! Кто не работает, тот и не ест!

– Вот поэтому я хочу работать.

Вновь послышался приторно-слащавый мужской голос из радиоприемника:

«Советские люди уверены в завтрашнем дне, имеют стабильную работу, право на жилье. Они также имеют право в соответствии с нашей Конституцией на жизнь, учебу.

Советские люди все, как один, осуждают происки международной капиталистической системы, направленные против них, осуждают лживые и безответственные заявления жалкой горстки диссидентов, заявляющих, что, дескать, в нашей свободной стране Советов нет подлинной свободы! Позор таким отщепенцам!»

– Я хочу есть, я…

– Товарищ, все хотят есть!

– Я хочу работать, я…

– Товарищ, все хотят работать! Попрошу мне не мешать и быстро выйти!

– Я согласен даже на работу дворником! – выкрикнул Антон, уставившись на строгое лицо Антонина Федоровны.

«Советские люди с чувством глубокого удовлетворения одобряют появление в широком ассортименты товаров широкого профиля, товаров легкой промышленности. Сейчас настало время подумать о человеке и его нуждах...» – снова раздался слащавый радостный голос из радиоприемника.

– Помогите мне, пожалуйста! – взмолился Антон. – Ведь я коммунист!

Антонина Федоровна с удивлением подняла голову, уставилась на Антона:

– Товарищ коммунист, если вы в самом деле коммунист!

– В самом деле! – подтвердил Антон, краснея от волнения.

– Так, слушайте! Вы мне мешаете работать! – отчитала его Антонина Федоровна. – Мне наплевать на ваше желание есть! Подите отсюда вон! И так коммунисты себя не ведут! – После этой грозной тирады Антонина Федоровна снова уткнулась в свои бумаги, не смотря на просителя.

А приторно-слащавый мужской голос из радиоприемника продолжал:

«Советские люди довольны своей судьбой, стабильной работой, уверенно смотрят в завтрашний день! Они всегда единогласно и безоговорочно одобряют внешнюю и внутреннюю политику ЦК КПСС и советского правительства, направленную на мир во всем мире и дружбу народов всего мира! Советские люди гордятся своей родиной и счастливы жить в ней! Советские люди всегда уверены, что их нужды и чаяния всегда услышат партия и правительство, не оставит никого без внимания».

– Антонина Федоровна, пожалуйста, выслушайте меня… – тихо попросил Антон, сознавая, что его больше никто слушать не станет.

– Мне вызвать милицию? – строго спросила Антонина Федоровна, не поднимая головы.

– Нет! Я жил здесь, но я из будущего… я случайно сюда попал…

Антонина Федоровна перестала печатать, подняла голову и с интересом стала смотреть на покрасневшего Антона, который стоял перед ней. Через минуту раздумья она, наконец, сообщила свое мнение просящему ее помощи:

– М-да!.. Товарищ, а вы, значит, сбежали.

– Откуда я…

– Сбежали из сумасшедшего дома!

– Да как вы смее...

– Смею, товарищ кто-то там откуда! – закричала Антонина Федоровна. – А ну вон! Вон!

Антон отступил на шаг от стола, напоследок решив сказать, показывая на настенные часы:

– Что-то у вас часики стали.

– Что-о?!

– Часы, говорю, неспроста остановились. Не ходят…

– А какое ваше… Вон!!

Антон махнул рукой, не став слушать больше крики взбешенной строгой дамы из отдела кадров и вышел.

Друзья все поняли, увидев грустное лицо Антона. Он ничего им не рассказал, стоя рядом с ними, опустив голову, минуту они помолчали. Потом Андрей предложил:

– Ну, пойдем отсюда.

Тогда Антон коротко рассказал им все, что происходило в отделе кадров. Вася с Андреем сочувственно вздыхали, старались не перебивать его. Выслушав Антона, Андрей высказал мнение:

– Думаю, никуда мы здесь не устроимся.

– Из-за паспортов?

– Верно… Из-за них самых. Куда ни сунься, дайте паспорт, все интересуются пропиской. Ох, уж эта крепостная система прописки, что-то вроде современного крепостного права! Правда, сейчас у нас прописка заменена стыдливым словечком «регистрация», но сути это ведь не меняет. По сути почти всё осталось, как и было. Нет, лишь в некоторых коммерческих организациях принимают на работу, не спрашивая о прописке или регистрации.

– Я попытался ей объяснить…

– К чему? – возразил Антону Андрей. – И ты же проситель, а она чиновник.

– Какой она чиновник? Мелкая сошка.

– Разумеется, мелкая, но всякая мелкая сошка мечтает занять начальственное кресло.

Не надо было с ней спорить. Не поймет…

Антон воскликнул:

– Я пытался ее вразумить!

– К чему? К чему показывать зубы, если ими стучишь от страха?

– Чего? – возмутился Антон. – Я вовсе не боялся! Я сказал, что я коммунист!

Андрей захохотал:

– И тебе это помогло?

– Нет… – уныло ответил Антон.

– Ладно, хватит… Пошли отсюда!

Друзья медленно поплелись по улице. По пути им попался газетный киоск, возле него тоже стояла очередь.

– Опять очередь, – почти простонал Вася.

– Отвык, значит, ты от них, как и я, – заключил Андрей, подходя к киоску.

Большинство стоящих в очереди покупали газету «Правда», кое-кто также покупал газету «Труд». Андрей решил встать в очередь. Вася и Антон стояли рядом. Через минуты две Вася спохватился и прошептал Андрею в ухо:

– Слышь, чего стоишь? У тебя ведь деньги не старые.

– Ой, а я забыл, – сказал Андрей и вышел из очереди.

– Товарищ, вы не стоите? – спросили Андрея стоящие сзади него в очереди.

– Нет.

Постояв еще минуты три, Андрей попросил газету «Правда» у одного покупателя, прочитал вслух ряд заголовков на первой полосе газеты, посмеиваясь и приговаривая:

– Окно в Европу легко можно закрыть газетой «Правда».

Однако покупатель газеты «Правда» не понял иронию Андрея и недовольно спросил его:

– Чего вы тут смеетесь? Нечего над нашей газетой смеяться!

– Да, я смеюсь, – отозвался Андрей, отрываясь от газеты и отдавая ее покупателю. – Уж давно таких газеток не читаю. Да и вам не советую.

Послышали возгласы из очереди:

– А вы какие газеты читаете?

– Что же нам читать?

Андрей усмехнулся:

– Раньше газету «Правда» читал между строк. С чувством глубокого удовлетворения.

– Это почему?

– Желал найти правду хоть между строк! А сейчас я эту газету не читаю. Сейчас читаю другие, например, «Новую газету».

Из очереди одна старушка выкрикнула, услышав разговор Андрея с покупателем газеты:

– Наверное, он читает американские газеты! И слушает «Голос Америки»!

– Иногда слушаю, – кивнул Андрей, – и «Голос Америки», и «Би-би-си», и «Свободу».

– Он шпион! – строго произнес другой покупатель, лет тридцати, лысый, одетый в черный костюм, белую сорочку и черный галстук.

– Никакой я не шпион, – ответил Андрей, после чего друзья потащили его в сторону от газетного киоска.

Вася возмущенно тряс руками и удивлялся:

– Ты чего, Андрей, спятил?

– Вроде нет.

– Нет, ты забыл, значит, где находишься? Сейчас кто-то из них вызовет КГБ и нас посадят!

Андрей усмехнулся и пошел вслед за друзьями.

Человек в черном костюме отошел от очереди, не купив газету, и пошел следом за друзьями. Вася приметил его и тихо сказал:

– Глядите, за нами наблюдают…

Андрей чуть обернулся и увидел того в черном костюме. Ему показалось, что преследователь очень похож на Зверева, который командовал своими людьми в черных масках: те же злые круглые глазки, то же хищное выражение лица. Только этот лысый, а у Зверева были волосы.