Абсентис - Под другим углом. Рассказы о том как все было на самом деле Страница 20

В это время отец Густав заметил, что церковный служка делает ему какие-то знаки руками, пытаясь привлечь его внимание. Священник досадливо поморщился. Вероятно, случилось что-то серьезное, поскольку все знали, что отец Густав терпеть не мог, когда его отрывали от проповеди. Сначала проповедник хотел сразу спуститься и выяснить причину беспокойства, но решил перед этим перейти к рассказу о рае, чтобы его прихожане не потеряли нить рассказа.

— Посему, дети мои, ежели уверуете вы в чудеса Господни всей силой, отрекшись от заблуждений разума, то ад не грозит вам, но встретит Господь вас в небесных обителях своих, и будете вечно пребывать в раю. Ибо дано будет верным уготованное Богом от начала мира место, где обитают души праведников и святых после земной смерти и до всеобщего воскресения. И будете в раю, не зная ни болезней, ни печалей, ни воздыхания, ощущая одно лишь непрестанное радование и блаженство. Каков же этот рай небесный, обитель благодати, или первое небо, где обитают души праведников, дано ли нам предвиденье? Да, имеем мы такое свидетельство от святой Перпетуи, которая мученически погибла, будучи растерзанной огромной и свирепейшей коровой, посланной сатаной. Святая мученица описывает нам рай небесный как обширный прекрасный сад, наполненный дивными древами, благоухающими цветами и чудно поющими птицами…

Отец Густав блаженно закатил глаза и в то же время краем зрения уловил слезы радости и надежды у некоторых прихожан. Проповедник аккуратно заложил страницу своей проповеди и склонился с амвона к поджидавшему его остиарию.

— Отец Густав, там ваша корова на соседней улице забодала кузнеца насмерть, — прошептал привратник. — Он, конечно, сам пьян был… Но вам надо срочно подойти туда. Там народ собрался.

— Но нельзя же из-за этого бросать проповедь на половине! — горестно прошептал отец Густав, раздосадованный таким явным проявлением козней сатаны. — Какой там еще народ собрался? Весь богоугодный народ в храме, а не по улицам шастает…

Отец Густав расстроился не на шутку. Первый раз за все время служения ему приходилось прерывать проповедь. Только ему удалось зажечь вдохновенной речью прихожан, так теперь из-за какой-то скотины… Да и корову тоже жалко, с ней-то что случилось? Проповедник склонился еще ниже и прошептал остиарию:

— Вот что мы сделаем. Я сейчас быстро схожу и вернусь, а ты пока почитай дальше проповедь о рае из моей книги, начни с новой заложенной страницы. Ты ведь давно хотел стать чтецом вместо покойного Херстера? Этот опыт приблизит тебя к возможности принять священный сан со временем.

— Да, отец Густав, я уже много месяцев каждый день тренируюсь в чтении! — радостно прошептал остиарий, давно мечтающий о небольшом повышении, но уже начавший терять надежду. — У меня все прекрасно получится!

— Сейчас, дети мои, я должен отлучиться ненадолго, ибо таков промысел Господень, — обратился священник к пастве, — а наш новый чтец прочтет вам описание истинного рая, которое я для вас подготовил по свидетельствам святых мучеников…

Отец Густав сделал драматическую паузу, изобразил на своем лице покорность промыслу Господню и сошел с амвона.

— Сутану не забудь одеть! — шепотом предупредил остиария отец Густав, быстро идя к выходу.

Минуту спустя чтец в черной сутане степенно взошел на украшенный мозаикой и резьбой амвон, взял лежащую там книгу и открыл ее на заложенной странице. «Когда же это отец Густав успел напечатать свою проповедь?» — удивился было чтец, но быстро подавил лишние сейчас мысли, сосредоточился и стал зачитывать проповедь хорошо поставленным и проникновенным голосом:

— В отличие от нашего, хлеб у них растет на колосьях в виде готовых булок…

Паства внимательно слушала чтеца, затаив дыхание. В глазах у прихожан привычно засветились огоньки истинной и глубокой веры.

Эффект Бабочки

Тогда он начал клясться и божиться, что не знает Сего Человека. И вдруг запел петух. И вспомнил Петр слово, сказанное ему Иисусом: прежде нежели пропоет петух, трижды отречешься от Меня. И выйдя вон, плакал горько.

— Да в жизни я не видел этого человека, Господь мне свидетель! Небом клянусь и головою своею! — уже в третий раз побожился Петр. Вдруг он вспомнил о пророчестве и испуганно прислушался. Петух не пел. Петр подавил в себе возникшее было желание бежать, куда глаза глядят, и стал себя уговаривать, что он все делает правильно. Нет, отказ от Христа — не отречение, это лишь хитрый ход. Вот если бы петух запел сразу — это было бы недоброе знамение. А раз молчит — то все в порядке. Ведь на нем, Петре, как на камне, Иисус должен построить Церковь свою. Главой земной Церкви поставлен именно он, Петр. Ему доверены ключи Царства Небесного. Разве может он рисковать этой великой миссией, разве может подвести равви, не выполнить свое предназначение, заповеданное им? Наоборот, признать сейчас свою связь с Иисусом — это и есть отречение от всего того, что он должен сделать во исполнение наказов, это предательство Господа.

Успокоив себя этими нехитрыми софизмами, Петр облегченно вздохнул и не стал никуда уходить. Это была его ошибка. Уже через несколько минут он снова услышал шепот служанки первосвященника:

— Точно вам говорю, этот человек был с Иисусом галилеянином!

На этот раз Петр даже не успел обернуться, как несколько охранников первосвященника схватили его.

— Смотри-ка, у него меч под одеждой! — воскликнул стражник, начавший обыскивать Петра. — А не ты ли, разбойник, отсек ухо рабу первосвященника? Так и есть, меч в крови!

— Что же никто не поймал этого злодея сразу? — гневно спросил подошедший первосвященник. — Он отрубает уши моим рабам, а его даже задержать на месте не смогли? Есть ли этому оправдание у слуг моих?

— Их оправдание в подлости этого трусливого преступника, посмевшего поднять свою нечестивую руку на раба твоего, — почтительно ответил начальник стражи. — Злодей выскочил из-за кустов, напал на раба твоего Малха сзади, отрубил ему ухо и скрылся в темноте. Его даже не успели заметить.

— Забить камнями этого разбойника! — закричали все вокруг. — Смерть ему!

— Нет, лучше распнем этого злодея вместе с галилеянином!

— Распять его! — шумела толпа. — Варавву отпустить, а этого разбойника распять!

Петр в ужасе посмотрел на небо, которое вдруг затянулось свинцовыми тучами. И грянул гром.

Несколькими часами раньше в доме недалеко от дворца первосвященника молодая жена ждала своего супруга и задремала. Муж в этот вечер пришел домой позже обычного. В руках он держал жирного петуха.

— Смотри, дорогая, что я поймал около дома! Битый час за ним гонялся. Птица в Иерусалиме редкая, запрещенная, сбежала, наверное, от римлян из крепости Антония. Вот какой сегодня день удачный, даже на еде можно сэкономить, сама в дом пришла. Затуши-ка, жена, его на ужин.

— Пока я ждала тебя, мне приснился страшный сон, как будто мы вступили в какую-то секту. А потом главный жрец по имени Петр убил нас в наказание за то, что ты решил не отдавать ему все свои деньги. Ох, погубит нас эта твоя жадность когда-нибудь, — укоризненно покачала головой Сапфира.

— Может, погубит, а может, и спасет. Откуда нам знать? Неисповедимы пути Его, — философски рассудил Анания и свернул петуху голову.

Десятое доказательство

Отец Ферапонт выглянул из-под крыши автобусной остановки и вгляделся в кромешную темень. Шоссе было пустынно. Лишь вдалеке сквозь пелену дождя пробивался желтый свет фар. Это явно был не долгожданный автобус. Промокший Ферапонт сплюнул под ноги и вполголоса пробормотал что-то богохульное. А вдруг автобуса вообще больше сегодня не будет? Вот ведь сила нечистая, что понесло его в эту проклятую деревню? Как теперь домой вернуться?

Поравнявшийся с остановкой джип вдруг резко затормозил и остановился.

— Господи Иисусе, сохрани от разбойников! — испуганно прошептал Ферапонт и перекрестился. Переднее стекло у джипа опустилось, и у священника отлегло от сердца: за рулем он разглядел отца Сергия, с которым вместе проучился пару курсов в семинарии.

— Ферапонт, ты ли? — радостно воскликнул отец Сергий. — Сколько лет, сколько зим! Садись, подвезу. Куда путь держишь?

Обрадованный Ферапонт забрался в машину и рассказал, что возвращается из деревни Малые Хмыри, куда ездил посмотреть небольшой участок, который недорого продает отец Серафимий. А сам отец Серафимий там жить уже давно боится.

— Чего это он боится? — удивился отец Сергий.

— Бесов боится. Не нравится мне, говорит, это место, чую, что бесовщина там, но обосновать не могу.

— Бесов? — расхохотался Сергий. — Слаба, стало быть, вера у Серафимия. Если веришь в Господа всем сердцем и всем разумением своим, то никакие бесы тебе уже не страшны, как бы они тебя соблазнить ни пытались. Только глубокая вера дает от них свободу