Наталья Галкина - Вилла Рено Страница 21

— Грустная девочка.

— На самом деле очень даже жизнерадостная. Просто фотографируется, чувствует значительность момента, тогда редко снимались и надолго замирали перед камерой, по техническим причинам.

— А это кто?

— Младший сын академика Петрова, Всеволод. С ним не все ясно. Вот мальчик, вот отрок, а потом сразу дяденька полнеющий с усами и с бородкой; куда молодой человек девался?

— Что же вы не спросили у хозяйки семейного альбома, у внучки академика? Она бы вам, может быть, ответила бы, — промолвил исторический консультант.— Конечно, двадцать лет перерыв-то длился. Столь долгое отсутствие. Он был белый офицер. Сперва на юге оказался. Похоже, средний, погибший на станции, ехал его искать. Сперва Крым, потом Стамбул, то есть Константинополь. Читайте советского графа Толстого «Похождения Невзорова, или Ибикус». «Бег» Булгакова в памяти освежите. С Газдановым ознакомьтесь.

— Белый офицер? — недоверчиво спросил Савельев. — Почему я ничего об этом не знаю?

— Скрывали. Не афишировали.

— Фотографии в форме не имеется.

— Кто же до восьмидесятых годов держал в семейных альбомах фото белогвардейских родственников? Мода потом пошла, позже. Опасная тема приобрела трогательный оттенок к концу века.

— Стамбул? — озабоченно нахмурил брови Савельев. — Откуда же он потом взялся? В начале или почти в середине тридцатых?

— А его из Турции старший брат в Питер привез, — отвечал с готовностью Нечипоренко. — Академик хлопотал. То ли через Бухарина, то ли к Сталину обращался.

— Час от часу не легче, — хмурился Савельев. — Теперь белоэмигрант появился. Плохо. Плохо. Не есть хорошо. Я начинаю понимать, откуда растут ноги у детективных измышлений Вельтмана. А Эмиля Рено тут нет?

— Фотографии капиталистов, буржуев и эмигрантов в семейные альбомы советских времен не допускались.

— А этот буржуазного вида человек... лицо знакомое... разве не Рено? —-спросил Урусов.

— Это Хьюберт В., — отвечал Нечипоренко. — Известный английский писатель. Крупная фигура. К его словам даже Черчилль прислушивался.

— Черт, я надеюсь, хоть он им не родственник!

— Дружили. Хороший знакомый,

— Черчилль прислушивался? Ну и знакомство. Невестка из финских палестин, сын-белоэмигрант... что там еще?

— Еще письмо от каторжного профессора-епископа Войно-Ясенецкого. И ответ на письмо, само собой. Еще письма в Совнарком... да вот они...

— Все! —заорал Савельев. — Все! Хватит! Довольно! Хаман! Где помреж?! Где этот чертов помреж, эта вечно отсутствующая сатана?! А, пардон, я вас не заметил. Возьмите фото четырех девочек, найдите мне точно таких же девчонок. Оденьте один к одному. Чем быстрее, тем лучше. Остальные фотографии скопировать. Альбом верните хозяйке. Мы пошли наверх снимать сцену у фонтана. В ближайшие дни семейные истории не обсуждаются.

— А в каком порядке я фотографии в альбом вставлю? Вы же их вынули. Режиссер послал помрежа по матушке и, удаляясь, в сердцах швырнул в воду

окурок. Все побрели за режиссером, никто за окурком, естественно, не присматривал, а тот повел себя из рук вон плохо: сперва двинулся против течения, потом, подпрыгнув, вынырнул маленькой серебристой рыбкою, на секунду взлетел над водою и двинулся к клепсидре наверх, легко проходя заводи и пороги. Нечипоренко брел последним, поотстав, поеживаясь и вертя головою, потому что звенел у него в ушах серебристый хохот ненастоящего звонкого голоска.

ГЛАВА 22.

ХЬЮБЕРТ

Все сидели на открытой веранде нижнего полузаброшенного Дома управляющего и пили чай, когда прибежал Нечипоренко.

— Я видел телепередачу, — он чуть задыхался, запыхавшись, — о Николае Тесле. И все понял.

— Так, — сказал Савельев, — поехали. Сначала, пожалуйста, и с комментариями. Кто есть ху и ху есть кто. Кто такой Николай Тесла?

— Инженер Гарин! Я чувствовал, всегда чувствовал подспудно, что гиперболоид не пустая выдумка, что тут документальность имеется, тем более что была и другая, исчезнувшая, книга, роман Голосовкера о безумном изобретателе аппарата с лучами! И там, и там был прототип: Николай Тесла!

— Кто такой Голосовкер? — спросил Вельтман.

Вопрос остался без ответа, потому что Нечипоренко, захлебываясь, принялся объяснять, кто был героем романов и телепередачи.

— Тесла — американец из Хорватии, жил в Соединенных Штатах, занимался термодинамикой. Одна из единиц в электротехнике в его честь называется tesla. Кроме всего прочего, интересовала его передача тепловой энергии на расстояние. Он создал некую установку, способную на десятки, нет, сотни километров перебрасывать тепловую энергию, не лазер, ну, натуральный гиперболоид! Но многие ему не верили, считали шарлатаном. Чтобы показать, как работает его установка, решил он то ли с севера Америки, то ли из Канады, то ли с одного из северных островов перебросить сгусток тепловой энергии через Северный полюс в район дислокации одной из известных экспедиций полярных, в коей участвовал один из главных его оппонентов и скептиков. Тесла собирался точно учесть координаты лагеря исследователей и катануть перед ними свою грандиозную термодинамическую штуковину с таким расчетом, чтобы экспедицию не угрохать, но убедительно всем показать космогоническое шоу, растопив льды и айсберги, а потом явиться с заявлением в прессу, мол, так и так, и свидетели имеются, целая экспедиция, — и всем сомневающимся носы утереть. Но что-то у него не заладилось в этом самом девятьсот восьмом году, ошибочка вышла, дело в науке житейское, маханула его огненная корпускула через Северный полюс да и жахнула по тайге российской в районе Подкаменной Тунгуски, явив миру знаменитый Тунгусский метеорит. В те времена, кстати, назывался он Туруханским метеоритом. Неудача, диверсия, нарушение границ, Тесла — молчок, само собой. Однако шила в мешке не утаишь, все равно в итоге все выплыло наружу. И вот что я подумал: как утверждал великий наш астроном Николай Козырев, химическая реакция ведет к изменению поля времени. Туруханский метеорит Теслы в девятьсот восьмом году сжег наше время, спалил к чертям. И вся наша история, развитие российское, подъем экономический, первый блин комом, пошло к чертовой бабушке. Вот.

— На телевидении совсем с ума посходили, — фыркнул Савельев. — Идиот на идиоте. Какую только хренотень не показывают. У них свои шутки. Мимо тещиного дома я без шуток не хожу, то ли хрен в окно просуну, то ли жопу покажу. Что вы нам всякую муть пересказываете, исторический консультант? Сплошная фантастика.

— А ведь фантаст в нашей истории фигурирует, — задумчиво произнес Вельтман.— И кто знает, не дошли ли до него в те времена слухи о неудачном эксперименте балканско-американского инженера Гарина? И не соединил ли он их мысленно с результатами опыта русской революции? Дело темное.

— Какой фантаст имеется в виду? — спросила Ляля Потоцкая. — Разве на Вилле Рено жили писатели?

— Имеется в виду Хьюберт В. На вилле, кажется, он не бывал Дважды приезжал он после революции в Россию, в 1920-м и в 1934-м, оба раза встречался с академиком Петровым, относился к нему с уважением и любовью. На фотографии, которую мы видели, он снялся с академиком, женой его, старшим сыном, невесткой Татьяной, двумя внучками академика; если я правильно помню, там еще присутствуют Ванда Федоровна и младший сын Хьюберта В. А в первый свой приезд останавливался он в петроградской гостинице Эмиля Рено.

— Между прочим, — заметил исторический консультант, — в одном из романов Хьюберта В. Тесла упоминается! Об этом, я вспомнил, шла речь в телепередаче. Так там и написано: великий американский электротехник Николай Тесла ловит непонятные сигналы с Марса, то есть впервые в мире вступает в контакт с инопланетянами. Фантаст явно интересовался опытами Теслы.

Хьюберт В. интересовался опытами Николая Теслы, но и не только; его привлекала, притягивала фигура самого изобретателя, как многие неординарные люди притягивали, одаренные необычными способностями или свойствами. Иногда Хьюберт приписывал этим способностям самое фантастическое происхождение.

Он собирал вырезки из газет, посвященные Тесле, хранил их в отдельной папке, большой, из новомодного пластика папке цвета бутылочного стекла или морской волны в бурю. По его распоряжению секретарь его выискивал такие статьи не только в английских газетах. В итоге на изобретателя собрано было достаточно внушительное, но, к сожалению, журналистское досье, не вполне достоверное, с дозой уток газетных, сенсационных прибауток, аберраций паблисити. Время от времени Хьюберт развязывал тесемки поблескивающей зеленцой папки; фотография Теслы лежала сверху, Хьюберт вглядывался в красивое лицо черноволосого, черноусого молодого человека. Из газет Хьюберт знал, что у Теслы ярко-синие глаза. Он смог и сам в том убедиться во время приезда фантасмагорического серба в Лондон, где тот читал лекцию перед членами Королевского общества.