Аллен Курцвейл - Часы зла Страница 21

Я бросился к компьютеру и ввел в него название «Часослов», который скорее всего являлся вариантом «Хроник». В ответ на запрос умная машина выдала мне свыше тысячи библиографических наименований. Но когда я добавил имя автора, на экране высветилась следующая надпись:

Данных по назв. («часослов») и авт. оден не зарегистрировано.

Тогда я решил не зацикливаться на Одене и начал работать с другими данными. Среди трудов, принадлежащих католической церкви, а также поэту Райнеру Марии Рильке, числились произведения под названием «Часослов».

Я снова обратился к помощи компьютерной базы данных. На экране высветились два издания. Первое хранилось в Чикагской научно-исследовательской библиотеке и было снабжено пространными комментариями. Второе, сколь ни покажется странным, находилось в нашей библиотеке.

Я дал волю фантазии. Может ли переименованная версия «Хроник инженера» содержать текст, описывающий содержимое ныне пустующего отделения в шкафчике Джессона? Я напечатал ссылку, заполнил бланк требования и позвонил сотруднику на выдаче.

— Вы не упомянули имени автора, — пробормотал тот в трубку.

— Автор неизвестен.

— Ну, в таком случае…

Я забрал требование, вписал в него для пущей солидности свой идентификационный номер и лично отправился к окошку выдачи. Служащий на миг оторвался от журнала и окинул требование беглым взглядом.

— Страшно не хочется вас напрягать, но нельзя ли ускорить процесс?

— Без помощи механика тут не обойтись. Эти трубки, по которым спускают заказы, вечно барахлят. — В знак доказательства он постучал по микрофону древнего аппарата.

Пневматическая почта передает послание, написанное на бумаге, со скоростью одна миля в минуту, но когда в этой системе происходит сбой, нужную книгу можно ждать часами. Через сорок минут после того, как я передал вниз мой бланк заказа, машина выплюнула его в металлический ящик с наклейкой «НВН».

Я снова пошел к окошку выдачи заказов.

— Пришел ответ «Нет в наличии». Может, послать повторный запрос и проверить?

— Не получится. Машина и без того сломана. Ничего не могу поделать.

Глава 19

Хотя я и сказал «саблезубым» из Саут-Бенда о том, что доступа у служащих справочной к хранилищу нет, но не объяснил — почему. Причина была в Динти.

После специального семинара, где библиотекарей обучали самым современным способам борьбы с кражами библиотечного имущества, он инициировал кампанию по ограничению доступа персонала в хранилище. Вооружившись леденящими душу статистическими данными по ущербу, который наносится библиотекам жуликами самых разных мастей, Динти убедил директора внести изменения в циркуляр под названием «Методика и политика для библиотечного пользователя». Были написаны и утверждены специальные памятки, отпечатаны формуляры, замки поменяли, а всем нам выдали новые нагрудные карточки с цветными фотографиями. Теперь всем сотрудникам, за исключением непосредственных работников хранилища, а также представителей руководства, доступ к полкам с литературой оказался отрезан, а получить этот самый доступ можно было с письменного разрешения начальства. Получалось так, что добраться до «Часослова» я мог только с разрешения Динти, поэтому решил воспользоваться менее официальными каналами.

— Все зубрите, мистер Парадайс? — Я нашел уборщика в чулане для щеток и метел. Он сидел на табуретке, склонившись над листком с номерами индексов.

— До начала праздника осталось меньше месяца, — ответил он, имея в виду своего рода соревнование, где библиотечный штат проверялся на знание десятичной системы Дьюи. Учитывая многолетний опыт работы мистера Парадайса, а также уникальную его память, он всегда представлял собой серьезного соперника для остальных. — И мне вовсе не хочется, чтобы Ирвинг Гроут выставил меня на всеобщее посмешище, как это было два года тому назад.

— Понял. От этого типа сплошная головная боль…

Уборщик перебил меня:

— Боль в шее или основании черепа классифицирована под номером 617.53. Большая часть текстов по медицине хранится на четвертом уровне.

— А как считаете, где можно раскопать вот это? — спросил я и показал ему бланк требования.

Увидев отметку «НВН», Парадайс скроил гримасу.

— Нет в наличии, вот как? А ты уверен, что хранители вообще искали эту самую книгу? И разве я не говорил тебе, сколько раз заставал этих бездельников за щелканьем костяшками домино и разглядыванием журналов с голыми девочками, которые понатаскал туда наш мистер Спиайт?

— Вам, конечно, виднее, — заметил я. — Ведь мне хранилища недоступны.

— Хочешь, чтобы я покопался, так, что ли?

— Никто лучше вас не знает наших закромов.

— Проблема в том, что сразу после обеденного перерыва я должен заняться почтовыми индексами. К тому же компрессор что-то барахлит, надо бы взглянуть. Но посмотрим, что тут можно сделать. — И с этими словами мистер Парадайс сложил бланк заказа в несколько раз и сунул в карман. — Пошли.

Он подкатил мусороуборочную тележку к главному входу в хранилище и отпер дверь, через которую я и вошел, мимо барельефа Данте и какого-то маловразумительного его предупреждения об аде.

— Ищи на третьем уровне, — сказал мне мистер Парадайс. — Эта твоя книжка, она скорее всего там.

Связь между хранилищем и адом была в действительности даже более драматичной и четко выраженной, нежели я поведал «саблезубым». И подземный мир Данте, и этот наш состояли из девяти уровней, они же круги ада; и то, и другое населяли мифические и исторические персонажи всех времен. И здесь, и там царили зло, одиночество и жестокость; и оба были построены на словах. Но между ними существовало одно значительное различие: библиотечные стеллажи не соответствовали строгому порядку Вселенной Данте, отчего в каком-то смысле наш ад был еще более инфернальным. Поскольку никто лучше человека не умеет устраивать хаос.

Чем ниже я спускался, тем более мрачной казалась царившая здесь атмосфера. Лестницы узкие, потолки низкие, духота и этот всепобеждающий запах тлена — так пахло от старых книг. В неисправных трубах пневматической почты что-то невнятно булькало и клокотало, в батареях отопления пощелкивало, и мне начало казаться, что я попал в гигантское механическое легкое. На третьем уровне бульканье и пощелкивание заглушили смех и стук костяшек домино.

При виде сотрудников хранилища я сразу же успокоился. Они не обратили на меня никакого внимания, что означало — я могу бродить здесь, сколько заблагорассудится, как прежде, до введенных Динти ограничений. По опыту прежних, легальных посещений, мне уже было известно, что к местной разметке следует относиться с изрядной долей скепсиса — бесконечные перемещения и периодические «прополки» делали их попросту бессмысленными. Даже более поздние указатели, нацарапанные на бумажных полосках, лишь туманно намекали на реальное местонахождение книги, найти которую было порой так же сложно, как нужный вам дом по указанному в справочнике адресу.

Скепсис мистера П. по поводу отношения сотрудников хранилища к работе оказался неоправданным. Книга действительно отсутствовала. Там, где следовало бы находиться «Часослову», я обнаружил деревянную палочку, обернутую бумажной полоской с надписью: «Отправлена в отдел реставрации».

Глава 20

— Короче, что завело вас в мои края? — Ирвинг Гроут сидел, склонившись над пергаментным свитком, у себя в лаборатории, но, услышав, как я вошел, поднял глаза. — Если собираетесь продолжать свою атаку на сборник церковных гимнов, могу сразу заявить: напрасная трата времени. Лично я уже выразил свое мнение по этому вопросу на собрании. Существуют правила, и оспаривать их бессмысленно. В следующий раз, когда устроите смуту на подобном собрании, вытащу вас на ковер перед исполнительным комитетом.

— Вообще-то я здесь по другому вопросу. — Я продемонстрировал ему бланк требования на «Часослов». — Похоже, эту книгу направили сюда, к вам, на реставрацию.

— А откуда вам это известно?

Я не стал рассказывать о несанкционированном вторжении в хранилище.

— Попросил людей проверить, на месте ли она. На полке ее не оказалось.

Держа бланк заказа рукой, затянутой в хлопковую перчатку, Гроут подошел к своему столу и открыл амбарную книгу.

— Что ж, на сей раз информация у вас правильная. Она должна быть здесь. — Он отпер решетчатую дверцу отсека, где хранились предназначенные к реставрации книги, нашел большую серую коробку и понес ее к рабочему столу с таким видом, точно она была набита взрывчаткой.

«Спокойно, — твердил я себе. — Не подавай виду, что ты здесь лично заинтересован».

— Не возражаете, если я взгляну на нее хотя бы одним глазком? — робко осведомился я.