Ярослав Кузьминов - Раздвоение Страница 21

Скоро в барах его стали узнавать, пару раз завсегдатаи «включали бычку» и он торопился удрать, чтобы его не избили. Он переключился на дискотеки по выходным.

Поразмыслив, он уточнил причины своих проблем: у него не было машины, и он знакомился с девушками одного с ним возраста. Следовало обратить внимание на старших школьниц, они не так привередливы и часто готовы раздвинуть ноги просто потому, что мужчина старше их на несколько лет.

Школьницы, населявшие дискотеки, охотно шли на контакт и флиртовали, но боялись садиться в такси и ехать к нему домой. Те немногие, что добирались до его постели, в последний момент начинали нытье на тему «ну, я не уверена, может быть, мы еще немного подождем».

На уговоры первой такой девочки он повелся, надеясь установить «долгие отношения, основанные на взаимопонимании». Для него это означало регулярный секс без лишних усилий. Девочка засыпала его восторженными похвалами «ты не такой, как все это быдло» и «с тобой очень легко». Она принялась каждый день звать его на прогулки. Времени у него часто не было, потому что три раза в неделю он, после смены в салоне связи, бежал в провайдер, чтобы заступить в вечернюю смену монтажников. Она обижалась, когда он не мог, а когда он соглашался, визжала от восторга и заваливала смсками: «Я так жду! севоднешней встречи!:):):)». Она водила его по дворам и прокуренным подъездам, где хлестали пиво ее сверстники, и хвасталась перед ними «моим парнем, его зовут Сережа». Однако ближе к ночи она каждый раз находила причину, по которой не могла остаться у него и должна ехать домой. В течение двух недель у нее заболела младшая сестра, случился день рождения папы, приезд бабушки, «очень важная контрольная по математике» и расстройство желудка. Может быть, ей удалось бы дурачить Сергея несколько дольше, но ему случилось возвращаться на маршрутке домой с одним другом этой школьницы, который рассказал, что она постоянно находит себе «старших», но «никому не дает, сочиняет глупые отмазки», и в конце концов от нее сбегают.

После этого Сергей зарекся не ходить со школьницами «к друзьям, ну и просто потусить». Каждую школьницу, которую довозил до дома, он лишал девственности принудительно, несмотря на крики и укусы. Каждая из них, а их у него случилось четыре, после этого бежала в душ, рыдала, обещала настучать в милицию, но «ты сам понимаешь, что до утра я вынуждена остаться у тебя». Закончив рыдания каждая просила «что-нибудь выпить, лучше покрепче» и напивалась с поспешностью и выражением лица, гласившими: «влей в себя на халяву как можно больше, пока не отняли». Одна исчезла после первой же ночи. С двумя другими он провел три и четыре недели. Они приходили к нему в выходные, с готовностью и поспешностью напивались и отдавались, потом одевались и уходили. Сергею хотелось приводить их к себе еще и в будни, трахать и отпускать домой, как в выходные, но чёртова работа не позволяла. Причины разрыва с обеими были одинаковы. Они наглели и начинали, без спроса, приводить подруг и друзей, наобещав им бесплатной выпивки и «вписки». Сергей «друзей» не пускал, девочки обижались и вскоре его бросали.

С четвертой школьницей он провел несколько месяцев, с апреля по сентябрь, и это были, пожалуй, самые счастливые месяцы в жизни. Омрачало их только то, что за лето она трижды уезжала «на дачу к бабушке», отказываясь взять его с собой, и он оставался без секса на неделю и даже на две. В сентябре у нее начались занятия в университете, и она стала приезжать к нему заметно реже. Не прошло двух недель, как она снюхалась с неким скейтером, купила доску, сменила стиль одежды, раза два вяло звала Сергея в свою новую компанию, стала пропускать вызовы, не отвечала на смс и наконец призналась, что «по-настоящему влюбилась» в этого скейтера. В завершение монолога она сказала:

«Только, Сереж, правда, не обижайся. И не пропадай, ты тоже очень классный. Я хочу, чтобы мы остались друзьями». Разговор проходил по телефону. Похоже, она не нашла нужным тратить время на встречу. По крайней мере, она позвонила не сама, а послала смс: «Позвони мне как можно быстрее, это очень важно». На ее признание Сергей ответил: «Но ведь твой скейтер сопляк, и живет он вместе с родителями». Она возразила:

«У него очень милые родители, они меня любят, к тому же, мне от них до университета близко ездить». Сергей сказал глухо: «Надеюсь, ты одумаешься», и прекратил разговор, не прощаясь.

В очередную субботу он снова пошел на дискотеку. Однако он сделал ошибку, угостил текилой и пригласил на танец совсем неправильную «школьницу», в результате местные «братки» его избили, и он пролежал в больнице две недели.

К тому времени он уже завязал с салоном связи, и работал только в провайдере «Солнцево-Нет», поскольку там появились возможности роста, связанные с полной занятостью. Рост за несколько месяцев оказался существенным, но затронул, наряду с зарплатой, и круг обязанностей. Последнее время Сергей тратил на одну работу больше времени, чем до того тратил на две. Он с грустью вспоминал времена, когда мог выспаться целых два дня в неделю.

Попав в больницу, Сергей потерял возможность продвинуться выше. Вместо него начальником вечерних монтажных бригад сделали парнишку восемнадцати лет, устроившегося в компанию, когда ему было только пятнадцать. Это кадровое решение очень больно задело самолюбие Сергея. Он вспомнил с сожалением и стыдом, что в свои пятнадцать трясся над скудными карманными деньгами, и его самым ярким поступком стал подкуп двенадцатилетней девочки.

Сергей проглотил обиду и некоторое время работал так же усердно. Однако после отдыха в больнице режим нагрузки был невыносим. К тому же, наступил период совсем без секса. Он уже боялся появляться в барах и на дискотеках, поэтому прибег к последнему средству — местному форуму знакомств, для которого находилось немного времени днем, когда он сидел в офисе компании и отвечал на звонки клиентов (вечером он был начальником вечерней бригады, одной; а днем превращался в простого телефонного клерка).

Использовать работу для знакомств было бесполезно. Это разочарование постигло Сергея в первые недели после окончания института. В салоне связи он постоянно находился на глазах у других рядовых продавцов, и если бы попытался клеиться к посетителям, на него бы настучали, и он остался бы без работы. Такой случай с другим парнем произошел у него на глазах. В провайдере работа заключалась в том, чтобы ставить оборудование на крыши домов. Были ребята, которые ходили по квартирам и проводили кабель конечным клиентам, но и у них шансов познакомиться во время заказа не было. Сергей спрашивал об этом невзначай за бутылкой пива, и ему отвечали: «Ты что, обалдел?! Да они нас за скотов держат, какое знакомиться!»

Девушки с форума охотно переписывались с ним, но не горели желанием встречаться. Повторялась в миниатюре история с сайтами знакомств. Как он давно заметил, цели у девушек на этих сайтах были совершенно иными, чем у парней. Они нуждались в онлайн-потоке внимания, лести и смайликов. Вполне вероятно, думал он, у многих из них были долгие, устоявшиеся отношения, но для уверенности им требовалось наличие запасных аэродромов. Ему представлялось, как девушка в одной майке садится за компьютер своего парня после секса и флиртует на форуме со всеми подряд, пока парень моет член в раковине и потом ест на кухне разогретые в микроволновке котлеты, запивая пивом.

Из контингента форума, встретиться соглашались только пугливые любительницы фентези, в возрасте до шестнадцати лет. Они приходили на свидание с армией подруг и тащили его в известную на все Солнцево кондитерскую-кафетерий, чтобы за его счет наесться эклерами, творожными кольцами и лимонным чаем из автомата за его счет.

Кафетерий превосходил в популярности все другие кафе микрорайона. Он располагался на цокольном этаже жилого дома, соседствуя с мебельным магазином. Две продавщицы у прилавка выбивались из сил, чтобы справляться с очередью. Свежайший хлеб и сладкая выпечка пользовались отличным спросом. Прилавок занимал не больше четверти помещения, остальная часть была заставлена пластмассовыми столами и стульями, в разнобой по цвету. Как правило, все столы были заняты школьной молодежью. Только здесь школьники могли «посидеть» на жалкие родительские подачки, сэкономив на школьном завтраке. Чай и кофе из автоматов, установленных рядом с прилавком, стоили десять рублей, эклеры шесть, творожные кольца двенадцать, «картошки» четырнадцать, а большие рулеты с маком — двадцать пять.

В настоящих кафе, где цены были в десять раз больше, школьники чувствовали себя обязанными делать заказ, как, например, в сетевом кафе «Коффин-хауз», которое стильной обстановкой нагоняло на них благоговейный страх, и навязчивые официантки, требующие заказа каждые три минуты, принуждали их убегать, «пока ничего не случилось». В некоторых местах, с обстановкой гораздо более убогой, охрана делала предупреждение на входе, что посетители обязаны взять хотя бы один напиток, а если хотят сидеть долго, то два. В таких местах подавали только пиво, фисташки и водку, и все стоило начиная от ста рублей.