Иржи Марек - Паноптикум Города Пражского Страница 22

- Целую ручки...

Молодая дама посмотрела, нет ли кого на лестничной клетке, и дала молодому человеку знак следовать за ней.

- Вы всегда так смотрите на меня... - сказала она с каким-то странным упреком, закрывая за ним дверь. - Так ненасытно.

Он беспомощно развел руками:

- Я ведь...

- Не говорите ничего. Я знаю, что вы хотите мне сказать. Почтовый конторщик был рад, что даме это известно, так как сам он знал это довольно приблизительно.

- А я всю жизнь мечтаю положить голову в цветущую асфодель, закрыть глаза и чувствовать, как нас обоих пронизывает бесплотное предвкушение вечности. Знакомо вам это чувство, когда душа покидает тело и воспаряет ввысь?

У молодого человека вспотели ладони, и он произнес сдавленным голосом: -Да...

По правде говоря, с таким же успехом он мог бы сказать "нет".

Дама вдруг погладила его по лицу рукой, затянутой в тонкую темную перчатку. Так как молодой человек брился утром, к тому же наспех, под изящной перчаткой зашуршала щетина. Он покраснел и попытался поймать руку молодой дамы, но она сказала, отдернув ее:

- НеТ, нет... С моим мужем произошло несчастье. Вечером я приду к вам наверх!

Она открыла дверь, и ему пришлось выйти в коридор, а молодая дама, не говоря ни слова, вышла вслед за ним и сбежала вниз по ступенькам, спеша в больницу к своему супругу.

Этот могучий мужчина с волосатыми руками и грудью лежал на больничной койке совершенно беспомощный, без сознания. С ним сделали все, что полагается в таких случаях, сделали укол и стали ждать. Глубокое беспамятство временами отступало от больного, но дежурный врач считал этот случай практически безнадежным. Явная апоплексия, а она лечению не поддается. На всякий случай он распорядился поставить у постели больного ширму.

Во второй половине дня пришла молодая супруга. Впоследствии доктор вспомнил, что озадачило его в этом визите: она пришла вся в черном, как на похороны. Он даже засмущался, сообщая ей, что ее муж пока еще жив.

В палату к больному доктор ее не пустил, зато у себя в кабинете стал выспрашивать о родителях больного, о его болезнях в детстве, словно эта женщина, на двадцать лет моложе своего супруга, могла все это знать. Затем любезно проводил очаровательную вдову. Но почему, собственно, я называю ее вдовой, испугался он. Эта женщина вынуждает человека опережать события.

Вечером его позвали в лабораторию. Молодой практикант, студент, этакий доктор в зародыше, преисполненный честолюбивого желания доказать, на что он способен, подсунул доктору несколько бумаг. Результаты анализов...

- Ну да, коллега, я уверен, что вы все сделали как надо, - улыбнулся доктор. - Жаль только, что апоплексический удар нельзя распознать под микроскопом.

- Нет, пан доктор, это не апоплексия, - возразил долговязый юноша, на котором и белый халат-то еще сидел неловко. - Здесь кое-что другое, только я не уверен, может, ошибаюсь. Мне кажется, что я обнаружил в крови базофильные зерна.

Да вы знаете, что это такое?

Знаю, - сказал юноша с обиженным видом.

Доктор склонился над микроскопом. Вошла миловидная лаборантка, держа в руке пробирку с мочой.

- Ну что, есть? - нетерпеливо спросил молодой практикант.

- Да, вы были правы, - сказала девушка, не сводя восторженных глаз с долговязого юнца. - В моче есть свинец.

В лаборатории наступила тишина.

- Свинец, - произнес наконец врач. - Но это бы означало... Что бы это означало, он не договорил. Потом оба они, врач

и практикант, уселись рядышком за справочник по токсикологии и принялись повторять подзабытые или вовсе неизвестные им признаки отравления свинцом, которое давно уже стало редкостью.

Наконец доктор оторвался от книги:

- Ну хорошо, допустим, так оно и есть... Но как мог министерский чиновник получить смертельную дозу свинца?

Практикант лишь пожал плечами в ответ.

- Ладно, не будем спрашивать у больного, как этот свинец в него попал, а попытаемся вывести из его организма эту гадость. А всем остальным пусть теперь занимается полиция, - сказал врач и пошел в отделение, чтобы предписать совершенно иной курс лечения для этого загадочного пациента.

В это самое время молодая дама поднялась на пятый этаж и, преодолевая волнение, тихо постучалась. Когда молодой человек попытался обнять ее, она произнесла:

- Я хочу, чтобы наши души звучали в слитном аккорде. Любовь - это как смерть, дыхание ее так же упоительно. Давайте сядем и будем прислушиваться к тишине наших сердец.

Конечно, каждый проводит свои ночи на свой лад. В больнице, на белой постели, тяжело дышал могучий человек, прислушиваясь к шуму вечности. Поверхность его кровяных телец покрывалась фосфатом свинца.

Утром, подавая сообщение из больницы об этом отравлении, пан Бружек спросил:

- Пан советник, угодно вам будет самому с этим разобраться или мне взять это дело на себя?

Видите ли, пан Бружек, все это может оказаться чепухой на постном масле, не больно-то я доверяю докторам, разумеется, кроме наших судебных, - рассудительно сказал пан советник. - Отравление свинцом. Это было модно в средние века.

Я, с вашего позволения, пан советник, помню об одном отравлении свинцом, но то был печатник из Либени, а потом был еще один на Просеке, у которого еще с войны остался под лопаткой свинцовый осколок гранаты.

Ну, тогда вам и карты в руки. Только будьте осторожны, пан Бружек, как-никак, начальник министерского отдела. Но, скорее всего, ничего интересного не обнаружится.

Вот таким образом это неинтересное дело попало в полицию, и обращались с ним соответственно, без интереса. Как раз в то время пан Бружек был занят по горло: два разбойных нападения у Либенского моста, кража со взломом в Кобылисах, - короче, до свинца ли было? Разве что иногда между делом ему приходило в голову: хоть он и начальник отдела из министерства общественных работ, а вполне мог напиться по ошибке какой-нибудь свинцовой дряни... Дело в том, что сам пан Бружек однажды чуть не хлебнул лизолу, который его экономная супруга налила в бутылку из-под содовой воды; вот почему свои рассуждения он начал с обычного бытового варианта.

Потом - в самый разгар другой работы - ему пришло в голову, что министерство общественных работ ведает крупными стройками и распределяет выгодные заказы среди разных соперничающих фирм, а в таких делах от начальника отдела многое зависит... Значит, есть и другая возможность - месть. Но будь это месть, в ход пустили бы другой, быстро действующий яд. Свинец же работает страшно медленно, пана Бружека уже проинформировали, что его нужно вводить в организм не один месяц.

А что, если тут замешана женщина? Когда эта мысль посетила его, он наконец-то отправился в министерство, чтобы познакомиться с секретаршей господина начальника отдела.

Он был разочарован: его встретила пожилая дама с колючими глазами.

-Что вам угодно? - спросила она с профессиональной вежливостью.

-Просто так, осмотреться, если позволите. Я из полиции.

Пан Бружек вошел в кабинет, устланный ковром, в котором утопала нога. Да уж, подумал он уныло, у них здесь побогаче, чем у нас в управлении. Вы только посмотрите, на журнальном столике лежат сигары, в шикарной коробке, кури кто хочет и сколько хочет.

-Откуда эти сигары?

-Я их покупаю в табачном магазине напротив, а откуда им еще быть? - удивилась секретарша.

Что еще вы покупаете?

Вино.

Покажите.

Без особой охоты секретарша открыла шкафчик. Пан Бружек присвистнул. Там стояла целая батарея бутылок, вина самых лучших марок, полицейским сотрудникам они могли только сниться.

- Это я забираю с собой, - коротко сказал он.

- Я думала, вы пришли собирать информацию, - заметила эта язвительная особа.

- Я, любезная пани, пришел собирать информацию о том, что ел и пил ваш шеф.

- Он был очень неприхотливый, умеренный... Апоплексический удар - это что-то совершенно немыслимое, - вздохнула она.

- Еще более немыслимо то, что это не удар, а отравление. Так что вы мне эти бутылки заверните.

Пан Бружек утонул в комфортабельном кожаном кресле, знаком предложил секретарше сесть напротив и, не обращая внимания на то, что она изумлена и готова вот-вот разреветься, стал выспрашивать ее о разных интересующих его вещах. И чем больше он выспрашивал, тем более странной и любопытной выглядела эта история, которая поначалу казалась такой заурядной. Достаточно поглядеть на эту женщину, с какой любовью она рассказывает о своем шефе, как он в последнее время все жаловался на боли и слабость, как он худел. Он начал чаще пить вино, вот это самое вино.

- И все время плохо себя чувствовал... И дома тоже был такой несчастный!

Слезы текли по ее лицу, оставляя за собой следы. Смотри-ка, уже в годах, но все еще следит за собой, и косметикой пользуется. Кому это она хочет понравиться?

Из министерства пан Бружек вернулся поздно. Он приехал на министерской машине и приволок с собой пакет размерами не меньше мешка с рождественскими подарками. Когда он выгрузил на стол все эти бутылки и сигары, детективы, отдыхавшие в дежурной комнате после обхода, уважительно закив; л головами.