Джон Макдональд - Обреченные Страница 22

Я заявила, что и за тысячу баксов не вернусь к этим мерзким придуркам. Он заверил нас, что туда мы не пойдем, и был очень настойчив. Наконец уговорил, повел нас по коридору; мы очутились в маленькой спальне. Мы с Мэри-Энн сели рядом на кровать. Он встал напротив, облокотился на бюро, скрестил руки на груди и передвинул сигарету в угол рта.

– Я не собираюсь извиняться за то, что сделал, – начал он. – Меня ввели в заблуждение. Откуда вы родом, девочки?

Мы не хотели говорить, но он все из нас вытянул, постепенно, понемногу, и незаметно мы уже сами, перебивая друг друга, наперебой рассказали ему все. Он слушал и кивал.

Ни одна из нас не забудет того, что было потом. Он нахмурился и долго молчал, пуская дым. Наконец заговорил:

– С вами все ясно. Вы просто симпатичные девчушки-близнецы из Огайо. Молодые, здоровые и неиспорченные. Я мог бы выставить вас на посмешище. Но после того, что произошло у меня в номере, предпочитаю дать вам хороший совет. Ваш Деккер – та еще штучка. Подобрал двух славных девчушек и попытался сделать из них этаких блондинистых стерв. Он научил вас походке и повадкам дорогих шлюх. Превратил вас в стриптизерш. Бурлеск – не такая плохая штука. Немало хороших комиков начинали в бурлеске. Они пробились, потому что им хватило ума изменить вульгарный стиль и вырасти над собой. А вашему Деккеру суждено навсегда остаться глуповатым клоуном в мешковатых штанах, «рыжим». Я так понял, девочки, вы хотите работать в шоу-бизнесе. Послушайте моего совета: убирайтесь! Слух у вас есть, но голосочки слабые. Танцевать по-настоящему вы не умеете и не научитесь, потому что для этого нужна природная грация, которой ни у одной из вас нет. Что вы можете? Ходить по сцене, демонстрируя потрясающие фигурки, да хлопать глазками? Вам нравится то, что вы делаете с Деккером? Возвращайтесь домой, выходите замуж, рожайте красивых деток. Не перебивайте меня! Вы, конечно, можете продолжать и дальше выступать с Деккером, и я в точности могу вам предсказать, что с вами будет. Вы будете выступать до тех пор, пока окончательно не пропьете голоса. Будете танцевать, пока не начнете расплываться. К тому времени старина Деккер сойдет со сцены, и податься вам будет некуда. Что вам останется? Только разбитые сердца. Вам не понравилось, что мы приняли вас за шлюх? Чему вы удивляетесь? Благодаря урокам Деккера вы и выглядите как пара шлюх. Мы пригласили вас к себе, рассчитывая повеселиться. Что ж, веселья не вышло: вы нас даже пристыдили. – Он вытащил визитную карточку, что-то нацарапал на ней и сунул карточку в руку Мэри-Энн. – Вижу, что сейчас вы не склонны воспринимать добрые советы. Но послушайте меня хотя бы вот в чем: бросайте вы своего жалкого клоуна! Будете в Нью-Йорке – зайдите к моему другу. Адрес написан на карточке. Он устроит вас выступать в какой-нибудь ночной клуб – конечно, после того, как отучит от идиотских ужимочек, которые привил вам Деккер. Может быть, вам повезет и вы будете выступать в кордебалете, носить дурацкие юбочки с блестками и поддразнивать богатых клиентов.

Назад мы возвращались в такси. Мы уверяли друг друга: Джимми Энгус спутал Божий дар с яичницей. Но вообще-то продемонстрировал нам наше будущее. То, чем мы занимаемся, – практически дорога на кладбище. Энгус показал нам наши могилки. На одном могильном камне написано: «Ники», а на другом – «Рики».

Фил ждал нас в номере; он очень волновался, как все прошло. Мы сказали, что Джимми Энгус просил нас позвонить ему, когда мы будем в Нью-Йорке. Фил так просиял, словно выиграл в лотерее.

На следующий день мы стали уговаривать Фила отказаться от стриптиза. Но это оказалось так же легко, как отнять у него левую руку.

Слова Энгуса доходили до нас постепенно. Мы все обдумали. Ники первая произнесла вслух то, что мучило нас обеих:

– Слушай, детка. Энгус на пальцах объяснил нам, в какой помойке мы живем. Он словно открыл форточку и впустил свежий воздух. Но как сказать Филу? Как?

Мы знаем, как он на нас рассчитывает. И знаем, о чем он мечтает. Новость убьет нашего малыша. Он все надеется ухватить удачу за хвост, пока еще не слишком поздно. Но с тех пор мы стали воспринимать его слова по-иному и по-другому переглядываемся. Поняли, какие мы дешевки, и нам стало стыдно. Сообразили наконец, что нас одурачили. Из нашей игры ушла жизнь, и аплодисменты утратили для нас свою прелесть. Фил, кажется, пока ничего не замечает. Мы с сестрой близнецы; нам в голову одновременно приходят одни и те же мысли. Мы как-то разом поняли: для того чтобы вернуть себе радость жизни, нам требуется самая малость: забыть огромный номер в отеле «Прадо», набитый психованными киношниками, которые приняли нас за шлюх, потому что именно так нас научили держаться".

Рики закурила еще одну сигарету. Решение принято. Они доедут с Филом Деккером до Нью-Йорка, потому что бросить его сейчас – значит ранить его в самое сердце. Да, подумала она, все было бы ничего, когда бы было возможно ехать не останавливаясь. Когда мчишься без остановки, перестаешь думать. Но вот ломается паром, ты вынужден бездельничать и ждать, и непрошеные мысли снова и снова лезут в голову.

«Мы запрятали визитную карточку Энгуса так, чтобы Фил ее не нашел. Фил – маленький уродец, нелепый в своих нелепых красных шортах. Уродец с обезьяньим личиком, избитыми шутками и великой мечтой. Что будет с ним? Его жалко... Но с другой стороны, почему мы должны жертвовать собой ради его невероятной мечты?»

Рики глубоко затянулась. «Доехать до Нью-Йорка, а там объявить, что мы уходим? Нет, если уж разрывать с ним, нужно сделать это здесь и сейчас, под защитным покровом ночи».

Из темноты вынырнула Ники и оперлась о крыло машины.

– Одна кукуешь, детка? – спросила она скучным, бесцветным голосом.

– Сижу и думаю.

– Давай. Может, тебе, как новичку, повезет.

– Это шутка Фила.

– Детка, у нас с тобой все шутки от Фила.

– Мэри-Энн, я...

– Знаю, Рути. Меня мучает то же самое. Впереди у нас долгая жизнь. Он, конечно, душка.

– Так, может, сейчас?

– Сейчас темно. В темноте все кажется легче. Подумай, детка, как бы мы были безмятежно счастливы, не встреться нам этот Джеймс Энгус. Все, что было, кажется мне дурным сном. Именно сейчас я не в состоянии поверить, что выставляла напоказ свое красивое белое тело перед публикой. Интересно, что бы сказала наша бабушка?

– Ступай в дровяной сарай.

– Ты без ужина.

– Вот я смеюсь, но мне хочется плакать.

– Знаешь, а ведь ему тоже не по себе. Он забеспокоился. Почуял неладное.

– А что, если взять и выложить все одним махом? Может, так лучше?

– Нет, не стоит. Вдруг мы так расчувствуемся, что дадим слабину?

– Ну и как мы ему скажем?

– Ты только начни, а слова сами польются.

Они порывисто бросились друг к другу и крепко обнялись.

– Согласна? – тихо спросила Рики.

– Ладно. Так и сделаем. Сиди на месте. Он скоро пронюхает, где мы, и сам явится.

Ники тоже скользнула на заднее сиденье машины. Они сидели и молчали, слова были излишни. Через десять минут на дороге показался Фил Деккер.

– А, вот вы где! – произнес он, заглядывая в машину. – Кажется, я придумал отличный номер. Смотрите. Ники надевает юбку в обтяжку, стоит опираясь на фонарный столб, курит, крутит красную записную книжку, поглядывает на часы и притопывает ногой. В общем, ясно, что она ждет парня, который опаздывает на свидание. Я прохаживаюсь мимо, оборачиваюсь, напеваю старую непристойную песенку, а потом, знаете ли, этак небрежно, вразвалочку иду обратно. Затем...

– Фил, мы хотим поговорить с тобой, – перебила его Ники. – Сядь, пожалуйста, на переднее сиденье, повернись к нам и выслушай, что мы скажем.

– Что-то не так? Да не переживайте вы из-за парома. Рано или поздно переправимся. – Он сел в машину и повернулся к ним.

– Нет, Фил, тут другое дело, – начала Рики. – Вот... Мы ужасно признательны и благодарны тебе за все, что ты для нас сделал...

– Но, – продолжала Ники, – мы хотим соскочить.

Фил медленно достал сигарету, закурил. И не сразу закрыл крышечку зажигалки. Все какое-то время молчали, и это действовало на нервы.

– Может, вам кажется, что это так просто? – хрипло спросил наконец Фил. – Может, думаете, стоит вам щелкнуть пальцами, и дело сделано? Я знал, что вы что-то затеваете. Инстинкт меня не обманул. Что ж, позвольте кое-что вам напомнить. Если старина Фил не будет держать вас в узде, вы выдохнетесь за месяц.

– Что ж, посмотрим, – произнесла Рики, радуясь, что он выбрал такую линию поведения.

– Может, да, а может, и нет, – холодно парировал Деккер.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Опасно дурачить старика Фила. Думаете, я ничего не понимаю? Вас сбил с толку этот Энгус. Он понял, что может вас использовать. Так с вами и надо поступать – использовать, выжать, как лимон, и бросить. Он не даст вам ничего хорошего. Можете мне поверить. Черт, да я словно на ладони все вижу!