Семен Данилюк - Мужские игры Страница 23

- Почему?

- Это важно? Впрочем, если хотите... АИСТ, завладев компанией, начал массовые увольнения.

- Ну и что?

- Этого не надо было делать. Я подготовила записку. Экономически сокращений можно было избежать. Чуть сложнее, правда... Меня не приняли.

- Не понимаю. Вы - аналитик. Вы свою работу сделали. При чем тут сокращения?

- Не по-божески это было.

- Однако оригинально. А то, что государство за счет ваших хитрушек потеряло несколько сот миллионов, - это по-божески?

- Да, вы правы: это тяготит. Но это иное. Не мы, так другие бы. Конкретные люди в правительстве ждали, кто им больше заплатит, чтоб обокрасть государство. Онлиевский больше украл, потому что больше заплатил. Но потом он начал обижать беззащитных. И значит, поступил против правды.

- Несколько причудливо, но канва понятна. - С таким неприкрытым ханжеством Забелин давно не сталкивался. - То есть вы идейный, так сказать, борец за правду на приватизационном фронте?

- Нет. Я работаю за деньги. И работа моя должна хорошо оплачиваться.

- Хорошо - это сколько?

- Много. Сейчас мне нужно сто двадцать тысяч долларов. Расчет, само собой, по результату.

- Почему именно?.. - Забелин поразился и астрономической сумме, и ее точности. - На коттеджик?

- Мне надо. Владимир Викторович сказал, что вы согласитесь.

- Силен он говорить. Юля, а вы замужем?

- Здесь все обо мне. - Нахмурившись, она вытащила из сумки и протянула дискету. - Вы ж все равно проверять будете. Так жду звонка?

- Вот что. Вы ведь к центру? - Что-то самое важное в странной посетительнице оставалось непонятым. - Подождите немного в приемной. Я вас подброшу. Заодно и поговорим поподробней.

- Надеюсь, это нужно для дела. - Было заметно, что вопрос о замужестве ее встревожил.

- Исключительно для дела.

"Кому ж ты для другого-то нужна?" - опасаясь быть пойманным на этой мысли, Забелин кисло улыбнулся.

После ее ухода он, поласкав пальцами полустертые кнопки электронного блокнота, извлек-таки старый, подзабытый файл и, не отрываясь от него, набрал телефонный номер.

- Налоговая полиция России, - ответил задеревеневший женский голос.

- С полковником Осиповым можно соединиться?.. Скажите - Забелин.

Через некоторое время послышалось осторожно-удивленное:

- Какие люди! - И - без паузы: - У меня тут совещание.

- Тогда о главном. - Старый опер задал тональность, и надо было под нее подстроиться. - Нужна помощь - хочу своего человечка внедрить в один НИИ под крышей налоговой инспекции.

- Какой там у нас счет был, два-ноль в мою пользу? - припомнил полковник.

- Вроде так.

- Ладно, как не порадеть родному человечку? Будет три-ноль.

- Нет проблем. - Повесив трубку, Забелин сделал пометку: в понедельник придется добавить к двум тысячам долларов на счете полковничьей жены еще одну.

Раздался телефонный звонок, и одновременно без стука вошел Дерясин.

- Стар! - закричала трубка голосом Макса. - Я по тебе соскучился.

- Как добрался? - Забелин постарался показать, что он не один. Но, как обычно, это не подействовало.

- Старый, не поверишь! В час ночи приполз. Провожал Наташку. Какой же она осталась чистой. Мы с тобой просто-таки жизнью искрошены. А она - удивительная. Будто и не было всего этого.

- Макс, я не один. - Он остановил сделавшего движение к двери Дерясина.

- Слушай, мы с ней на тротуаре, на заблеванном тротуаре "сухаря" на двоих раздавили.

- Максик!

- Погоди! Только представь! Ты поразишься, но она все еще верит в добро. Жить здесь - и верить! Фантастика! Но не хочет простить. Может, ты порадеешь? Да, поздравь, я теперь зам Мельгунова и начальник управления ценных бумаг института. Дослужился до степеней известных. Думаю, управление в департамент переименовать. Солидней. Теперь насчет вашей стычки...

- Макс! Заткнись же, наконец! Мне как раз надо с тобой увидеться. В теннис еще не разучился стучать?

- Мальчишка! Да я тебя одной левой! - Флоровский был левша.

- Тогда через два часа в теннисном клубе ЦСКА на Ленинградском. До встречи!.. - Забелин положил трубку. -Что, Андрюш?

- Вы что, Янку берете?

- Не выгонять же.

- Воля Ваша. Просто Клыня теперь просится. Вы ж знаете, втюрился он в эту кошку.

- И что думаешь?

- Он-то в теме. Обузой не станет.

- Тогда скажи - пусть подключается к Жуковичу.

Дерясин пожал костистым плечом, как делал всегда, когда что-то оставалось для него не до конца понятым. В последнее время был он мрачноват.

- Что, непривычно без дружка? - догадался Забелин. - А ты женись наконец. И времени хандрить не останется.

- И вы туда же, - пробурчал Андрей.

- С Рублевым на днях виделся на фуршете. Спросил о вас с дочкой. Говорит, сам жду не дождусь. Кстати, неудобно всё его спросить. Почему Инна носит материнскую фамилию?

- Так они с Иван Васильичем разбежались, еще когда Инка не родилась. Ну, та как бы со злости Инку на свою фамилию и записала. Вы, кстати, Алексей Павлович, не проговоритесь в банке. Она, дуреха, ото всех скрывает. Хочет, чтоб вроде как без отца добиться.

- Ладно, ладно. Не самый большой болтун. Так до свадьбы-то доживу?

- Куда ж деваться... Да, там у вас в предбаннике какая-то плохушка дожидается, - припомнил Дерясин, выходя.

Подзабывший о Юле Забелин, хмыкнув, поднялся. Пора было выезжать.

В приемной над Яниным столиком навис и что-то интригующе шептал в ушко Жукович. Шептал явно непристойности, потому что на раскрасневшемся Янином лице установилось выражение веселой сконфуженности.

При виде шефа Яна поспешно поднялась и выжидательно застыла.

- До понедельника, - коротко попрощался Забелин, пропуская вперед заждавшуюся Лагацкую.

- Так вот насчет Екатерины Второй... - Жукович замолчал, внимательно посмотрел на помертвевшую Яну и, понимающе скривившись, удалился.

В баре теннисного клуба ЦСКА было прохладно, звучала неспешная мелодия, потягивали соки остывающие после горячего душа игроки. Внезапно тихая эта гармония была нарушена - из коридора донеслись быстрые шаги, и в сопровождении растерянного администратора в бар прямо в мокром пальто ввалился взъерошенный Флоровский.

- Ну и паскудная у вас, доложу, погодка. - Он неодобрительно оглядел посетителей бара, не обеспечивших надлежащий климат, разглядел поднявшего в углу руку Забелина, нашел глазами барменшу: - Соточку "Камю", лапуся.

- Не круто ли перед игрой? - удивился Забелин.

- А ничего, чуток адреналина впрысну. Заодно и шансы уравняем. Ты хоть ракетку-то за эти годы держать научился, мальчишка?

Стало, увы, ясно, что адреналиновая подпитка началась задолго до того.

- Что в институте?

- В институте как раз хай-класс! Старперов наших повидал. Постарели без нас, это что-то. Но не изменились - лопочут о науке, о социальной справедливости, черт знает про что. И что поразительно - продолжают работать, черти! Для них это теперь, я так понял, вроде наркоты. Успел, к слову, темки просмотреть. Ты не поверишь, Стар, но не соврал Мельгунов. Таких парочка разработок на подходе - просто, я тебе доложу, прорыв. Правда, с год как застыли. Мельгунов, бедолага, извелся. Может, оттого и на тебя полкана спустил. Финансово-то - полная жопа... Ах ты, солнышко, - растекся обаянием Макс при виде подошедшей с бокалом барменши. - Просто умаслила. Может, присядешь?

- Не положено. - Барменша быстро отошла.

- Максик, здесь приличное место. И заигрывать с персоналом не принято. - Забелин успокоительно кивнул сидевшему невдалеке главному администратору. - К тому ж ты, как я слышал, Натальей полон.

- А, Наташка! Послала она меня без затей.

- Так вроде говорил - " вся из себя воздушная", "сухаря" на двоих"?..

- Вчера "сухаря". А сегодня по зрелом размышлении послала. Подкатился я к ней насчет ресторации. Не прошло. Хватит, говорит, отгулялись. Да и права! За эти годы и сына одна вырастила. - Одна?

- Одна, - жестко отрубил Максим. - Это поверь мне. Старик Макс в таких делах не ошибается. Есть еще, как выясняется, женщины в русских селеньях. Но, увы, - богатыри - не мы! Э, правду глаголят, что нет у человека злейшего врага, чем он сам. Так что удел мой теперь сиротский. Предлагаю по этому скорбному случаю бабцами какими-никакими аварийными на двоих утешиться.

- Ты с чем приехал, Макс?

- Тебя ободрать.

- Я не о том. Для чего в институт пошел? Ведь не собирался.

- Пожалуй, и не собирался. А теперь хочу попытать, нельзя ли вытянуть? Говорил же, обрыдло под себя тянуть. Дело-то и впрямь святое.

- Куда как святое. Благодетелем погарцевать. Опять же перед Наташенькой хвоста распустить, - Забелин добился того, чего хотел, - задел его за живое. - Фейерверки устраивать - это твое авторское право. Но ты хоть представляешь на минуточку, что это такое - вытащить оборонный институт из финансовой ямы? Это не бумажки на бирже фиксировать. У тебя есть программа, план хотя бы?

- Мы люди стихийные. Но мощных стихий!

- Окстись, не перед Мельгуновым выступаешь. Знаешь, какие деньги нужны, чтоб институт поднять?