Наталья Лайдинен - Израиль без обрезания. Роман-путеводитель Страница 24

– Пожалуй, я пойду спать, – сказала наконец я.

– Хочешь, я сделаю тебе настоящий бедуинский массаж? – предложил мне Алей. Я немного смутилась. Отец Алея никак на это не прореагировал, продолжая задумчиво смотреть в пространство.

– Мне надо раздеться? – обреченно спросила я, готовясь к расплате. По крайней мере, молодой мускулистый Алей был еще не самым худшим вариантом.

– Носки сними, – улыбаясь, сказал он.

Я послушалась. Парень осторожно взял в руки мои ступни и начал поглаживать, сначала легко, потом все сильнее. Я почувствовала, как из меня вытекала усталость и стресс последних дней.

Пару раз в жизни я делала китайский массаж точек на ступнях. Но то, что проделывал Алей, не шло ни в какое сравнение! Уже через пять минут я была расслаблена и готова абсолютно на все. Но Алей только продолжал улыбаться, не делая никаких попыток переместить массаж на другие части тела.

– Где ты учил английский? – спросила я сонно.

– Жизнь заставила, приезжих много, – ответил он.

Я еще находилась в состоянии легкой эйфории, когда женщины проводили меня на свою половину. Я рухнула на матрас и немедленно уснула, все еще продолжая испытывать кайф.

Меня разбудили очень рано и напоили горячим кофе с лепешками.

– Ну что, выспалась? – спросил через переводчика Алея глава семьи, пред жгучие очи которого я предстала.

– Еще как!

– Может, еще останешься?

– Да нет! – испугалась я. – Меня там, наверное, Шмуль обыскался уже!

– Шмулю привет! – степенно ответил отец и проводил нас с Алеем до порога палатки. При утреннем свете оказалось, что она больше напоминает восточный шатер. Неподалеку было нечто вроде загончика для верблюдов.

Алей помог мне взобраться на корабль пустыни, и мы двинулись в путь. Ориентируясь среди совершенно одинаковых ущелий и скал по абсолютно не понятным мне приметам, Алей уверенно шел в одному ему ведомом направлении.

– Ты знаешь, куда мы едем? – наконец спросила я, вспоминая о своих неприятных приключениях накануне.

– Обижаешь! Я тут родился и вырос, знаю каждый камень. Никто не ориентируется в пустыне лучше бедуинов! Это у нас в крови. А хочешь, я тебе воду тут найду?

– Да ладно! – усомнилась я. – Тут же одни камни!

Алей подмигнул мне, и минут пятнадцать мы ехали молча.

– Тут! – вдруг сказал он, тормознув своего верблюда. – Можешь проверить.

Мы спешились и присели на корточки. Алей отодвинул камень и предложил мне самой вырыть ямку под ним. Я недоверчиво согласилась. Буквально через пару сантиметров песок под моими руками стал влажным. Я отошла на два шага в сторону и попробовала повторить то же самое, заподозрив обман. Но песок оставался сухим.

– Как ты узнал, что там вода? – спросила я, когда мы поехали дальше.

– Я не могу тебе объяснить. Я просто чувствую это. Меньше чем через полчаса мы будем у цели. Сейчас перевалим вот тот склон – и приехали. Кстати, Шмуль не один, – Алей прислушался. – С ним еще несколько человек.

Я притихла, изумленная. До стоянки мы доехали молча.

Шмуль увидел нас издалека. Он радостно замахал руками и побежал навстречу. Несчастный экскурсовод был взлохмачен, а его глаза слезились после бессонной ночи.

– Карина! Ты вернулась! Я уже хотел вызывать вертолет на подмогу, не знал, что делать! Что случилось? Алей, где ты нашел мою туристку? – От возбуждения бедный Шмуль переходил с английского на русский и иврит, потом наоборот. – Я думал, ты упала где-то в пропасть!

– Ей повезло, она попала к дружественным бедуинам! – заявил Алей. – Вчера вечером ее подобрали наши пастухи. Ты знаешь, ночи в пустыне сейчас холодные, могла и замерзнуть.

– Этого я и боялся! – взвился Шмуль. – Здесь же связи нет. Менеджеры в стельку упились с горя, везти их обратно я не мог. Развел костер, так и заночевали тут. Сами едва не окоченели! Ящик виски, наверное, выпили. И не лень было с собой волочить!

– Зато пригодился!

– Да уж…

– С тебя причитается! – ухмыльнулся Алей.

– Не волнуйся, все туристы, и группы, и индивидуалы, будут ваши! – заверил Шмуль.

– Договорились! – весело подмигнул бедуин и распрощался.

– Хороший парень! Сын местного уважаемого бедуина, старейшины, я с ними давно знаком, – посмотрел ему вслед Шмуль. – А уж как ты меня напугала, стрекоза! Я не знал, как Милке сказать, что ты пропала. И вообще, что это у меня туристы исчезать стали? То эта озабоченная бабулька, то ты теперь… К чему бы это?

– Они мне предлагали остаться еще, – пошутила я. – Я подумала, может, принять такое чудесное предложение? Люди гостеприимные!

Шмуля эта новость явно не обрадовала.

– Да, у бедуинов любому путнику можно жить трое суток без объяснения причин, – проворчал он. – Гостеприимные они, даже чересчур! Только этим часто разные бандиты и воры пользовались. Вот теперь старейшин обязали регулярно в полицию докладывать про всех странников. И про тебя доложили бы…

– О! Нашлась наша пропажа! – зычно хмыкнул протрезвевший менеджер Саша, подходя к нам и хлопая меня по плечу. – Ну и ночка была! Натуральный экстрим. Мы тут чуть не сдохли от холода.

– И от страха! – допивая что-то из бутылки, добавил другой. – Думали, это кранты! Правда, будет что ребятам в офисе рассказать!

– Мне очень стыдно! – сказала я. – Зато такие снимки получились!

– Черт бы тебя побрал с твоими снимками! – в сердцах сказал Шмуль. – В следующий раз за руку водить буду и фотоаппарат отберу, чтобы неповадно шляться где попало было! Ладно, будем собираться в обратный путь. Милка там, наверное, тоже c ума сходит. И за джип, и за верблюдов неустойка будет…

Еле живые, мы кое-как добрались до нашего джипа. Шмуль долго ругался и любезничал с владельцем верблюдов. Однако ему предстоял еще непростой разговор с Милкой.

– Фу, еле уболтал, – облегченно сказал он после беседы с моей подругой. – Рассказал, как ты к бедуинам попала, а мы тебя спасали.

Всю обратную дорогу Шмуль не мог успокоиться и распекал меня, как школьницу.

– Ты что, не понимаешь, где мы? Что с тобой могло приключиться?

– Эти арабы были весьма доброжелательны, даже предложили еще остаться. А Алей сделал мне настоящий бедуинский массаж…

– Массаж мозгов тебе нужен, Карина! Бедуины – не арабы, ты их смертельно оскорбишь, если так назовешь.

– Но говорили-то они на арабском!

– И что? Друзы тоже говорят на арабском. Бедуины – потомки наббатеев, которые жили тут когда-то. У них даже царство было, знаменитая Петра – его древняя столица. Ученые проводили исследования, они даже генетически от арабов отличаются. Но бедуин бедуину – рознь. Тебе повезло, что попались те, которых я хорошо знаю, они зарабатывают на туристах. А если бы другие?

– И что бы было?

– Да что угодно! – вскипел Шмуль. – В Израиле становится колоссальной проблемой исчезновение молодых женщин, особенно репатрианток из бывшего СССР. В районе Беэр-Шевы просто бедствие. Бедуины увозят их в пустыню, и они бесследно пропадают! Случаев – десятки! Галилейские бедуины – еще ничего, их к земле привязать удалось. А эти-то – кочевники…

– Как это – привязать к земле? – удивилась я.

– А так. В Израиле целый план разработан был, как этих бродяг на землю посадить. Им давали кредиты на домики, с условием, что там надо прожить не менее пяти лет, после чего кредит прощается. Так что они делали: ставили рядом с домами свои палатки и жили там своим укладом, а годы шли. Потом эти дома сбрасывали за бесценок. Только на севере план удался, там сейчас кочующих бедуинов нет. А в пустыне – пожалуйста! Ты сама видела.

– А какая у них тогда религия?

– Ислам, – вздохнул Шмуль. – Мало кто знает, но Саддам Хусейн – как раз из бедуинов. И Муамар Каддафи тоже. Он этим гордится. Непростые они ребята, бедуины!

Несколько дней я приходила в себя после приключений в пустыне. Наконец в интернет-кафе нашла возможность написать Лоле в Москву, а заодно отослала моему самолетному знакомому эксперту Арону фотографии икон. Интересно, что он скажет? Наверное, иконы – действительно подделки, но так, на всякий случай…

В среду вечером Милка огорошила меня неожиданным сообщением:

– Завтра я еду к каббалистам, в Цфат. Едешь со мной?

– Еду, конечно! А что ты будешь у них делать?

– Вообще-то я тут серьезно увлеклась каббалой, это такое древнее мистическое учение, – вздохнула Милка и закурила. – Сначала была такая эйфория, мне казалось, я знаю ответы на все вопросы. А потом бамс – и тупик. Оказалось, для каббалы надо иврит хорошо знать. И не тот, на котором мы все после ульпанов тут трещим, а настоящий. В этом языке мистика есть. Знаешь, там числа, буквы, их соотношения… Голову сломать можно! Нормальному человеку лучше в это сразу не лезть.

– А в Москве курсов сейчас полно, типа «каббала за три дня». Книжек тоже много…

– Да фигня это все! Настоящая каббала открывается немногим избранным. Говорят, только еврейские мужчины после сорока, которые глубоко знают Тору, могут приступать к изучению каббалы.