Лиза Уэлш - Берлинский фокус Страница 24

Коля продолжал, забыв о зрителях. Он погружался в воду и взмывал вверх в сиянии брызг, словно ради собственного удовольствия.

Ведь я прошел огонь и воду,О да, всю трудную дорогу,Я повторяю в эту ночь:Никто не сможет нам помочь

Наконец он отпустил перекладину и ушел под воду с головой, скрывшись от глаз публики. Затем всплыл на поверхность и уставился в разверзнутые небеса, как человек, поглощенный горем.

Все скоро кончится, о боже,Будь сильным, и я буду тоже,Отброшу все сомненья прочьВ эту жаркую ночь.[18]

Последняя дорожка скрипнула, пластинка остановилась, свет на сцене погас. Внезапно огни вспыхнули, Коля выпрыгнул из ванны, сделав кувырок в воздухе, и встал, раскинув руки, согреваясь в бурных овациях. Вода ручьями стекала с него на пластиковый коврик. Я оглядел зал и под светившейся надписью «Выход» заметил Уплу. На мгновенье наши глаза встретились, и она отвернулась.

Может, музыка, может, выпитое пиво остудило мой собственный восторг, но, глядя на финальный поклон Коли, я вдруг почувствовал, как на меня накатывает тоска.

Я поймал взгляд Сильви, она засмеялась, продолжая хлопать, и наклонилась ко мне:

– Вот чего не хватает нашему шоу – немножко сексуальности.

Слово «нашему» меня удивило, но пол задрожал от топота зрителей, и я подумал, что она права.

Дикс сидел в дорогом угольно-сером костюме – «Армани», «Версаче», «Шанель», мать ее, или что-то в этом духе. Он был похож на богатенького младшего брата того небритого и немытого мужчины, который прилип к рваному креслу в квартире Сильви. Он поднял кружку:

– За наше партнерство.

Его довольная улыбка почему-то меня раздражала.

Сильви налила себе белого вина из вычурного кувшина.

– За наше партнерство! – Она махом осушила полбокала и снова потянулась к кувшину.

– За партнерство, – поддержал я и сделал большой глоток пива. Никогда не любил число три.

Четвертый бар для нас с Сильви, первый для Дикса. Он абсолютно трезв, но виду него такой, будто он готов потакать чужим глупостям. Дикс едва притронулся к пиву, но заказал еще выпивки. Я спрятался за стаканом и улыбался между глотками, уговаривая себя не впадать в бешенство.

Сильви больше не походила на несчастную жертву в руках маньяка: блестящие волосы, мягко обрамляющие лицо, припудренная кожа цвета слоновой кости – и только красная помада напоминает о кровавом пятне на ее теле. Стилизованный макияж удачно контрастировал с черным атласным платьем. Чудное сочетание, что-то вроде шлюхи, обвиненной в убийстве, на суде. Она отпила еще на пару пальцев.

– Удачный вечер?

Дикс улыбнулся, не проронив ни слова. Я не стал уточнять, почему в два ночи он в костюме и все еще трезв.

Из предыдущего бара мы с Сильви ушли минут тридцать назад: она хотела успеть на шоу. Я допил пиво, Сильви взяла меня под руку, и мы вывалились на улицу, оглушенные воздухом, выпивкой и новой дружбой. Прямая осанка Сильви заставила и меня расправить плечи, и мы пошли быстро и торжественно, как солдат и невеста к алтарю.

Мы пришли в клуб со спичечного коробка, на который мы играли в покер. Над входом розовым неоном светилось «Ein Enchanted Nachtreview», и знакомая игривая дамочка в треугольном бокале пускала розовые электрические пузыри.

Не держись мы за руки, я бы, может, и не заметил, что при виде вывески Сильви замедлила шаг, и хотя она продолжала оживленно болтать, я чувствовал нарастающую тревогу, с которой она смотрела на вход. Я подстроился под нее, она шла все медленнее и наконец остановилась:

– Подожди. Хочу посмотреть, кто дежурит.

Она уставилась в темноту. Вышибала встал в дверях, держа в руке сигарету, и прищурился на свету.

– Отлично. – Она отпустила мою руку и быстро пошла через дорогу. – Пойдем.

Сперва я решил, она что-то напутала. Вышибала преградил вход с каменным лицом, заложив руки за спину, не реагируя на прелестные улыбочки Сильви и ее скороговорку с единственным понятным мне словом «bitte».

Я старательно делал трезвое лицо, не понимая, кой черт занес меня в страну, где я не знаю даже правил торговли спиртным.

– Вы spraken ze английски?

– Уильям, все нормально, мы с Бодо старые друзья. – Сильви понизила голос и мягко сказала: – Пожалуйста, Бодо.

Я полез в карман, достал сорок евро, обнял Сильви за талию и вложил деньги в руку ее приятеля. Он посмотрел на меня с сомнением и открыл дверь, покачав головой скорее с грустью, чем раздражением. Сильви тронула его за руку, и он, по-моему, о чем-то ее предупредил. Но Сильви уже вновь была весела и беспечна. Она засмеялась и поцеловала его в щеку. Я ждал, что он нас выставит, но Бодо рассмеялся в ответ, стер с лица помаду и повторил предупреждение, мигом растеряв всю суровость. Я благодарно кивнул, и он скрылся в тени, бросив на меня оценивающий взгляд – смесь сочувствия и презрения. Так смотрят на простаков.

Видал я залы и побольше, но дизайнеров размеры клуба не смутили. Потолок и стены выкрашены в золотисто-розовый, из-под которого проглядывал красный; прозрачная изогнутая стойка бара кораллового цвета с арсеналом шампанского покруче, чем в самом навороченном клубе Сохо. На небольшой сцене в дальнем конце зала длинноногая девица в матросском костюмчике, при виде которого лорд Нельсон бы в гробу перевернулся скромно сидела на венском стуле и пела о том, что ее мать верит, будто дочка живет с монахинями.

Сильви выбрала столик у сцены, и я сел так, чтобы видеть выступление морячки – конечно, из сугубо профессионального интереса. Я оглянулся на вход: за стеклом маячил Бодо и следил за нашими передвижениями, видимо сомневаясь, что нас стоило пускать.

– Чего он хотел?

Сильви покачала головой:

– Ничего. – Она огляделась. – Как ты думаешь, что нужно сделать, чтобы нам принесли выпить?

Девица на сцене прогуливалась вокруг стула. Теперь, когда она встала, я убедился, что юбки на ней практически не было. Интересно, она в курсе, что забыла надеть трусы? Сильви проследила за моим взглядом:

– Она профессиональная балерина.

– Я так и подумал.

Сильви подняла брови и расплылась в улыбке, завидев новые алкогольные горизонты. Официантка в темно-розовой со светлой окантовкой форме, туго обтягивавшей ее фигуру, едва не заставила меня присвистнуть. Я выдал профессиональную улыбку, и она улыбнулась в ответ, собрав все штампы об ангелах Боттичелли в подарочную коробку и повязав большой бант сверху. Тут она заметила Сильви и нацепила рабочую маску. Она опустила глаза, приняла заказ и, вернувшись с выпивкой, равнодушно поставила на стол бокалы.

Я взял официантку за руку и, заглядывая ей в глаза, как можно обольстительней выдал:

– Dankersheun.

Она растерялась, взглянула на Сильви, будто прикидывая, стоит ли та пожизненного за убийство, и, уходя, пробормотала:

– Bitteschön.

Я поднял стакан, рассматривая сквозь стекло девицу на сцене:

– Как думаешь, стоит проверить на мышьяк?

Сильви метнула ядовитый взгляд в сторону официантки:

– С чего бы?

– Тебя здесь, кажется, не очень-то любят.

– Не волнуйся, таким сукам все зло возвращается.

– Плохая карма.

– Типа того.

Игривая морячка на сцене вращала бедрами, взмахивая подолом. Она оседлала стул, допевая песню, и я перевел взгляд с затененных юбчонкой прелестей на ее лицо.

Можешь папе сказать, я не прочь,Он бывает здесь каждую ночь,Только маме ни слова, ни-ни!

Она приставила ладонь к бескозырке, улыбнулась жидким аплодисментам и ушла со сцены, бросив взгляд на наш столик.

На сцене появилась наша официантка. Она улыбалась в окружении двух одинаково веселых и одинаково грудастых девиц. Все трое одеты в короткие шорты и открытые купальники, на головах – лихо сдвинутые котелки. Каждая притащила с собой стул, и они начали выделывать такое, что я испугался за их ляжки. Я знаю, что немцы не станут забавы ради играть со своей историей, все для туристов, жаждущих веймарского декаданса, но я не мог глаз оторвать от их вибрирующей плоти.

А вот Сильви, кажется, скучала. Она стрельнула у меня сигарету и стала громко рассказывать о костюмах, которые для себя придумала. На сцене троица исступленно елозила задами, а Сильви занимала меня разговорами об атласных корсетах и кисточках на сосках. Путешествие, несомненно, расширило мои горизонты. Сильви уже почти кричала, и я накрыл ее ладонь своей. Она тепло улыбнулась, торжествуя, что отвоевала мое внимание.

– Что скажешь?

– Скажу, что из-за тебя нас отсюда вышвырнут.

Она сурово взглянула на меня и вдруг вскочила и помахала кому-то рукой. И вот тут я увидел Дикса.

Дикс пребывал в своем обычном спокойствии, но Сильви лихорадило от возбуждения. Она описала ему шоу, играя за нас обоих, не смущаясь, что Дикс лишь кивал там, где она хохотала, правда, смеялась она за троих, переводя глаза с Дикса на меня в страхе, что не сможет удержать нас обоих, когда вокруг так много соблазнов.