Павел Кочурин - Изжитие демиургынизма Страница 25

Деревня общинная держалась во всем равенства. Чтобы у всех все было похоже. И ославит того, кто больно выказывается. Отец укорно оговаривал завистников: "Одинако-выми нищие и разного рода побиќрушки и те норовят быть непохожими. А уж мужику-то и Бог велел трудом выделяться одному от другого".

Саша что-то выглядывал, зыркал глазами. И Дмитрий Данилыч подался соблазну подзадорить его. Повел по огороду. Подошли по узкому межниќку к яблоням, где стояли пчелы.

— Огород вот, фруктовые деревья, пчелы, все это отдых для меня, — объяснял Дмит-рий Данилович.

— Теперь можно пчел держать. А то было по два домика, не больше, — высказал Са-ша, будто бы одному ему известное. — И яблони, сад, тоже сажай, налогом не облагаются. А то вырубали из-за этого налога.

— Какая в наших местах нажива от сада. Да и от огорода, и от пчел. — Мимоходом бросил Дмитрий Данилович. И оживился: — А душе вот отраќда, вокруг тебя тобой сотво-ренный мир особенный, коего у другого нет.

— Огород оно, конечно, надо иметь, — рассудил Саша. — Не каждому это дается. Бол-гары, говорят, да корейцы, те огородники. Наталья моя не в ладах с этим… Огурцы, поми-доры у тебя вот в цвету, а у нас только в лист пошли.

— По малу и снимаем, — сказал Дмитрий Данилович об огурцах с каким-то уже озор-ным весельем. Подошел к грядке с опущенной пленкой и соќрвал три зеленых с пупырыш-ками огурчика, и три покрасневшие помиќдорины, протянул Саше. — Вот попробуйте. И Наталью Петровну, и мать угостите, свои деревенские, не привозные.

Саша взял, подержал их в руках как диковинку, сунул в карман. Дмиќтрий Данило-вич уже с каким-то выхвастом подзадоривал, поддразнивал:

— Вот тепличку перестроим, улучшение сделаем. Нынче-то не усќпели, а на будущий год огурчики, помидорчики и все другое к Рождестќву будут. Огородничество, оно, мужское дело. Советую вот…

— Такого и верно что, у прежних помещиков и тех не было, — рассмеялся Саша ка-ким-то своим укорительным смешком. — В колхозе вот тоже не обзавелись теплицей, а у вас, Кориных, в крови всех опережать. — Проблуждали глаза по домикам ульев под ябло-нями и спрятались.

— В деревне, в том же колхозе, как жить иначе без своего ладного хозяйства, — тая усмешку, проговорил Дмитрий Данилович. — Ныне такое поощряется, а придет время и обяжут иметь свой огород. Машины вот уже для этого изготовляют, мини-трактора для личного хозяйства. На грядке-то своей лучше землю видишь, глядишь и колхозную нау-чишься цеќнить. А у кого к этому интереса нет, валяй в город. В этом тебе тоќже ныне сво-бода, паспорт-то небось в кармане.

Саша с полуоткрытым ртом уставился на Дмитрия Даниловича. Этот Коќрень всегда его подзуживает, подковыром.

Меняя тон разговора, Дмитрий Данилович продолжал задорить Сашу:

— Иван на днях интереса ради чужестранные помидоры из райцентра привез. Смешно: в деревне овощи из города да еще заграничные!.. Так такому не дивиться и со стыда не краснеть мужику-крестьянину. Пусть он и колхозник. Недотепы мы что ли ка-кие-то, или уж совсем облениќлись, без своей головы?..

Саша затаенно молчал: вот же уже и колхозом Корень недоволен. А Дмитрий Да-нилович не мог удержаться: — Пойдемте, Александр Ильич, тепличку вам покажу, — уж донимать, так донимать Сашу, подумалось с незлобивым усмехом.

Прошли за баньку, в левый угол огорода, куда в вечер падали солќнечные лучи. Низкое, шалашом застекленное строение. Метров восемь в длину и пять в ширину. Высо-та посредине в рост человека.

— Коли такое хозяйство вести, то и в колхозе некогда работать, сил не хватит, — нев-нятно проговорил Саша, невольно выдавая свои мысли, завистливо осуждающие Корня.

— Котелок в баньке для обогрева стоит. И дом от него отопляется, — продолжал Дмитрий Данилович, не обращая внимание на высказ Саши. — Горячая вода через теплицу идет, бассейн в бане обогревается. — Разќжигал уже с каким-то азартом Сашу-Прокурора. — Как вот тут судить, Александр Ильич, по-буржуйски это, или, может, по-коммунистически. К светлому будущему стремление поперед других… Или по-христиански: кто имеет, тому больше дается, а кто не имеет, у того последнее отќмается, как вот в писании-то речено… — Саша удивленно поднял глаза, приоткрыл рот. Похоже на то хотел свое суждение высказать, но чего-то остерегся. А может ждал, чем Корень еще выдаст себя. И Дмитрий Данилович, угадывая помыслы Саши, сказал: — С Иваном мы колхозе работаем не жалея сил. А это не совсем бы и ладно. Надо и для себя побольше времени оставлять. Почитать, помечтать, с людьми поќбеседовать. Свою жизнь мирскую разумом крепить.

— Вас-то кто упрекнет, — промямлил Саша, сбитый с толку. И недоуќменно переспро-сил: — Но как вот это, кто имеет, тому больше дается. За счет отнимания у других что ли?..

— Отнимать-то грешно, это не по-божески. Отнятое впрок не пойдет. А вот кто тру-дится больше, тому больше и дается. Одно к одному и прибавляется, а коли нет прибытка трудом, так и то отнимается, что неправдой далось… Взять вот пчел: один домик — один мед, а два уже вдвое больше. И все тебе, имущему, — с веселостью высказал Дмиќтрий Да-нилович. — Но и другого больше, — тут же оговорился, — зависти черной от неимущих, сгла-за… У меня вот сад, огород добрый, скотиќна, ульи. На лето родня наезжает. Из города ни-чего съестного не веќзут, от меня в город берут. А к кому-то со своей едой ездят, как из-за моря с лакомствами.

Дмитрия Даниловича подмывало окуражить Сашу тем, с чем он сам, прокурор, председатель сельсовета, парторг колхоза яро боролся. В серьез с ним говорить о том — толку мало. Мнит себя стражем власти. А так вот подковырнуть, может светлая мыслишка в темной голове и блеснет. И то сказать, коли все одинаково нищие, то кому о Родине печься. И чья она — нищих…

Саша, опустив глаза, бычился. И Дмитрий Данилович понял, что только разжег в нем черную силу-выть. Все Жоховы как бы насажены на вредоносную ось угодничества и затылоглазия. Они еще и теперь "опора" демиургызма, новой особы отмирающих поряд-ков.

От Саши тоже не ускользнула перемена в настроении Дмитрия Даниловича, твер-дость его взглядов. И как бы снисходя до осознания принятия и друќгими суждений Корня, он проговорил:

— Что тут против сказать, если оно только для себя… Но есть таќкие, что втридорога дерут за эти свои… помидорчики там, огурчики, цветы вот, другое что. Этим и наживают-ся…

— Какая от этого нажива, — рассмеялся Дмитрий Данилович. — А коќли покупают то, что и не продавать. Значит нужда в том… Мед вот, к примеру, очень полезный. Я держу ульи, а другой нет. Идет за медом ко мне. А какой мне резон дешево-то продавать, свой труд не ценить?.. Кто-то там "дерет". У него берут, ну и я "деру"… А было бы всего у всех много, и не "драли" бы. Может быть и делились… Кто вот тут виноват?.. Лень нас и губит. И зависть больно ленивых к труженикам. От лени человек и умом скудеет, к пороку тянется. И какого только зла не творит. А ты вот терпи таких.

— А почем мед-то продаешь, — спросил Саша, вроде как обрадовавшись признанию Дмитрия Даниловича. — У тебя-то, известно, мед хороший, — как бы смягчил свой выспрос. — Другие вот сахаром пчел кормят, плуќтуют…

— У меня мед печатный, — сказал Дмитрий Данилович, опять поддаваясь соблазну подтрунить над Сашей. — За мой и надо дороже брать… Да вот времени не хватает на про-дажу. Родню снабжаю за их труды, экспќлуатирую.

Подошли к яблоням, возле которых стояли ульи. Пчелы сновали из улќья и в улей. Некоторые сворачивали со своего пути, кружились над гоќловой, чувствуя присутствие чужого человека. Дмитрий Данилович заметил сердитость пчел, но виду не подал. Про-должил разговор о меде:

— Мед нашей местности особо славится. Луговой, цветочный. Или вот с тех же лип, ив. Советую заняться, увлекательное дело и от суеты пустопорожней ограждает, — глянул на Сашу, отмахивающегося от пчелы, усмехнулся глазами. Сказал пчелам, глядя на леток домика:

— Ну успокойтесь, успокойтесь, никто не навредит вам. — Но одна пчела не больно хотела успокаиваться, кружила с жужжанием над головой Саши, будто о чем остерегая. — А вы смирно стойте, — обратился он к Саше, — думайте о пчелах как о друзьях своих. Они и примут тебя. И сами вот заведите, — снова предложил Саше, — с Божьей тварью надо в добре быть.

— Да где там завести, — отозвался Саша. — Тут ведь и домики надо, инструмент раз-ный иметь…

— Да и бочки липовые, — опять подтрунил Дмитрий Данилович, — в чем попало хра-нить добро не годится. В Починке один старик делает такие бочки, но к нему находишь-ся. Я-то сам мастерю.

— Неужто мед бочками вынимаете, — удивленно высказал Саша.

— А вот считайте сами. Пуда по четыре с каждого улья. А с этого вот и больше, — указал на розовый домик, возле которого остановились. — Десять ульев… Мед-то сам в бочку вливается. Барыш, можно сказать, без особого труда.