Гийом Мюссо - Я не могу без тебя Страница 25

Включив зажигание, медленно трогается с места, проезжает по Морской набережной, сворачивает на Редвуд и мчится по мосту Золотые Ворота.

Габриель обожает этот подвесной мост и ездит по нему почти ежедневно. Ей нравится его красновато-оранжевый цвет, высокие опоры, взметнувшиеся к небу, и, как все жители города, она им гордится.

На душе немного полегче. Габриель ставит кассету с музыкой Лу Рида. Волосы развеваются на ветру, ей кажется, будто она летит над морем на крыльях, парит в небесах и вот-вот коснется солнца.

Но внезапно сильная боль пронзает тело, и опять внутри возникает ощущение пустоты. Вместо того чтобы притормозить, Габриель жмет на газ.

«Если мне суждено разбиться вдребезги на этом мосту, то никто об этом не пожалеет».

Он

Париж

1 час 30 минут ночи

Наушники в ушах, в лицо колючий ветер, Мартен несется на полной скорости, рассекая завесу дождя, по скользкой, как каток, трассе по окружному шоссе. Ворота Винсен, ворота Баньоле, ворота Пантен. Сотни, тысячи огоньков проносятся перед глазами, кружатся вокруг, путают, мешают, ослепляют. В наушниках звучит голос Бреля. Он воспевает любовь, бесконечное стремление к далекой звезде, сумасшедшую страсть двух старых любовников из Амстердама, или из Гамбурга, или еще откуда-то…

Мартен прибавляет газу, петляет между машинами, объезжает препятствия. Словно в лихорадке, мокрый от дождя, он упивается скоростью, как водкой. Несется все быстрее, рискуя жизнью, провоцируя судьбу, будто он больше не хозяин ситуации, не он принимает решение, словно отдал себя в руки неведомой силе, которая ведет его куда-то или к кому-то…

Они

Два гонщика несутся навстречу друг другу, но между ними пока – океан.

Две падающие звезды, устремленные в одну точку пространства.

Долгожданная встреча влюбленных, отложенная на годы.

Долгожданная встреча, но все еще может плохо кончиться.

Любовь и смерть – так тесно переплетаются[4].

Часть вторая

На улицах Сан-Франциско

14–

Валентина

Если двое очень любят друг друга, то у этой истории не может быть счастливого конца.

На следующий день

22 декабря

Над Атлантикой

– Вам принести шампанского, мсье?

Рейс № 714 держал курс на Сан-Франциско на высоте десять тысяч метров над уровнем океана. Самолет, как большая серебряная птица, парил над густыми ватными облаками. Мартен отказался от предложения стюардессы. Вокруг него пассажиры первого класса с аппетитом вкушали фуа-гра с финиками и жареные хлебцы с пряными травами. В кресле слева от него мадемуазель Хо, как обычно в сопровождении мускулистого сумиста, маленькими глотками попивала из бокала мартини «Бланко».

– Вы были правы, – признала она, вынимая картонный пакетик из папки для бумаг.

Мартен обратил внимание на папку, где аббревиатура «ФБР» сопровождалась еще более грозным «Конфиденциально».

– Вы получили результаты анализа отпечатка пальца Арчибальда?

Она кивнула и передала ему досье, предлагая ознакомиться.

– Позвольте представить вам Джозефа А. Блэкуэла, сидел в тюрьме Сан-Квентин под номером IB-070779, сбежал в 1981 году.

Мартен взглянул на толстую папку бумаг и почувствовал, как мурашки забегали по спине и напряглись нервы. Он решился открыть досье, и в глазах загорелись искорки.

Фотография, сделанная в комиссариате Сан-Франциско во время ареста некоего Джозефа Арчибальда Блэкуэла в ночь с 23 на 24 декабря 1975 года по обвинению в «причинении опасного ранения, связанного с риском для жизни». На черно-белом снимке – мужчина лет тридцати, под глубоко запавшими глазами – черные круги, измученный страданием взгляд. К протоколу прилагалась краткая биографическая справка на арестованного.

Родился в Фонтенбридже, рабочем квартале Эдинбурга, мать – портниха, отец – художник, не продавший за всю жизнь ни одной своей картины. Учился в школе, педагоги отмечали способности, но он был рассеян и недисциплинирован. В четырнадцать лет оставил учебу и работал на стройке, механиком в автомастерской, покрывал лаком гробы, разнорабочим в Школе изящных искусств в Университете Эдинбурга.

В двадцать лет записался в Королевский воздушный флот, сначала механиком, потом успешно прошел курс обучения и получил диплом летчика. Пять лет спустя подрядился работать пилотом в гуманитарных миссиях. Сначала – «Летающие врачи», там занимался тем, что эвакуировал тяжелораненых и больных в Центральной Австралии. На нескольких фотографиях того времени он, с обветренным загорелым лицом, стоит рядом со старенькой «Сессной» на фоне пустынного пейзажа австралийской равнины. Потом «Крылья надежды» – сопровождал детей, нуждавшихся в срочной медицинской помощи, в Биафре. Санитарная помощь беженцам. Доставка фармацевтических препаратов и медицинского оборудования в Никарагуа. Транспортировка медицинских бригад и спасателей к месту землетрясения на Сицилии… Много вылетов ради того, чтобы принести людям надежду. Несколько капель воды, чтобы потушить пылающий костер. Но эти несколько капель ничего не меняют. Эти капли меняют все…

Мартен, словно загипнотизированный, перебирал фотографии. Вот, значит, каким он был в молодости, этот знаменитый грабитель – пионер гуманитарного движения, одинокий воин с изможденным лицом и впалыми глазами, в которых меланхолия сочеталась с готовностью бросить вызов, а в глубине отражалась тоска по настоящей любви.

Две последние фотографии выбивались из общего контекста. На одной из них Арчибальд и какая-то девушка обнимались на песчаном пляже, позади их плескалось синее-синее море, на дальнем фоне возвышались горы, покрытые снегом, виднелись развалины крепостной стены. Этот город был знаком Мартену до боли.

Заинтригованный, он перевернул фотографию и прочитал надпись, сделанную перьевой ручкой:

Антиб, январь 1974 г.

Никогда не отпускай меня от себя

Я люблю тебя.

Значит, Арчибальд проводил каникулы на Лазурном Берегу в тот самый год, когда Мартен там родился. Это открытие еще больше заставило его поверить в то, что их судьбы связаны.

Мартену стало неприятно от мысли, что он без спроса копается в чужой личной жизни, поэтому не без замешательства он остановил взгляд на подруге Арчибальда: молодая женщина, безусловно, красивая, ветер растрепал густые каштановые волосы и закрыл пол-лица непослушной челкой. Хороший вкус похитителя распространялся не только на произведения искусства…

Другая фотография представляла Арчибальда крупным планом на террасе какого-то провинциального ресторанчика. Мягкие лучи солнца, освещавшие его лицо, придавали ему мечтательное выражение. Черты лица не напряжены, глаза улыбаются. Лицо мужчины, который чувствует себя в полной безопасности. Он спокоен, счастлив, влюблен. Смотрит прямо перед собой, но не в объектив, а на того, кто снимает. Мартен был готов поклясться, что фотоаппарат в руках держит та самая Валентина. Ей и предназначалась его ласковая улыбка. Кто же эта женщина? И как получилось, что Арчибальд попал в тюрьму? За что?

Чувствуя, что его все больше захватывает эта история, Мартен продолжил читать досье: отчет о полицейском расследовании, лист обвинительного заключения, вердикт и протокол судебного процесса.

История началась холодной декабрьской ночью 1975 года. Эта ночь должна была стать одной из многих счастливых ночей. Но почему-то не стала, положив начало последующим драматическим событиям.

Сан-Франциско

Понедельник, 23 декабря 1975 года

5 часов утра

– Дорогой, проснись, мне больно!

Арчибальд вздрогнул и открыл глаза. Валентина рядом с ним на постели корчилась от боли. Она была на шестом месяце беременности. Не так давно у нее начались проблемы с желудком. Она потеряла аппетит, ее часто рвало. Врач, к которому она обратилась, сказал, что это обычный гастроэнтерит, но ей становилось все хуже.

– Мы едем в больницу, – решительно сказал Арчибальд.

Он наклонился к ней, погладил по лбу, по щекам, помог подняться. Накануне ночью Арчибальд вернулся из Африки. Его командировка затянулась на целых три дня, поскольку самолет не мог приземлиться в Штатах из-за погодных условий: беспрецедентная волна холода захлестнула страну от одного океана до другого, снежные бури свирепствовали повсюду, снег засыпал дороги и взлетно-посадочные полосы на аэродромах быстрее, чем его успевали убирать. Сообщение во многих местах на автотрассах было прервано, кое-где из-за обрыва проводов не было электричества. И так значительную часть рождественских каникул. Даже в Калифорнии холод разрушил привычный уклад жизни. Шесть дней подряд было очень холодно, некоторые аэропорты закрылись, дороги перекрывали из-за гололеда и аварий. Такого раньше никогда не было.