Мейв Бинчи - Самый лучший папа Страница 26

Эмили представила девушку родителям Ноэля быстро и кратко.

— Чарльз и Джози очень хорошие люди, Лиза. Они затеяли доброе дело. Они занимаются сбором средств для возведения памятника святому Иарлафу. Не будем отнимать у них много времени. А это Лиза. Она хорошая приятельница Ноэля по колледжу. Сегодня она очень помогла мне с Фрэнки. А вот твоя прекрасная внучка, Джози. Она очень хотела увидеться с тобой.

— Бедняжка.

Джози взяла девочку на руки, а Чарльз лучезарно улыбнулся, откладывая в сторону свой неаппетитного вида сэндвич.

Зайдя к себе в комнату, Эмили достала бутылку вина.

— Обычно я не пью в присутствии Ноэля, но сегодня особенный день, — сказала Эмили. — Мы подождем, пока ты соберешь вещи, и потом выпьем за обедом.

— Вы, наверное, устали, — Лиза решила, что говоря об особенном дне, Эмили намекает на бешеный темп утра.

— О, нет, — поспешила заверить ее Эмили. — Я хотела сказать, что сегодня — день серьезных решений для всех нас. Поэтому не обойтись без бокальчика вина.

Сидя в новом ресторане, Антон расписывал новое меню и говорил о Лизе.

— Надо ей позвонить, — процедил он с мрачным видом.

— Ты всегда знаешь, какие слова подобрать, Антон, — дипломатично сказал Тедди.

— Это не так просто, как кажется, — вздохнул Антон, доставая телефон.

Мобильный Лизы был выключен. Он набрал домашний номер. Ответила мать девушки:

— Нет, мы не знаем, где она. Она не появлялась со вчерашнего вечера, — сказала женщина обычным голосом, без тени беспокойства. — Она не ночевала дома сегодня, так что…

— Что? — нетерпеливо переспросил Антон.

— Ну… Ничего, — хозяйка квартиры замолчала. — Вам известно, что Лиза уже не маленькая девочка. Глупо беспокоиться о том, где она. Может, ей что-то передать? Мать Лизы умудрялась вещать голосом, в котором удивительным образом сочетались безразличие и любезность, — это очень раздражало Антона.

— Не стоит, — отрезал он и повесил трубку.

Дама пожала плечами. Она собиралась подняться наверх, когда в двери появился муж.

— Лиза говорила с тобой? — начал он с порога.

— Нет. Я не видела ее. А что?

— Значит, поговорит, — сообщил он.

— О чем?

— Прошлой ночью произошла неприятная ситуация. Я не думал, что она дома. Она застала меня с женщиной.

— Прекрасно, — жена изобразила на лице полное презрение.

— Она очень расстроилась.

— Но почему?

— Она лишена твоего безразличия ко всему — вот почему.

— Она вернется. Дверь в ее комнату открыта. Там все ее вещи.

Мать Лизы говорила отстраненно, как о чужом человеке.

— Конечно, вернется. Ей некуда идти.

Женщина снова пожала плечами.

— Она всегда делает то, что хочет. Как все… — сказала она и вышла.

— Куда мы отвезем ваши вещи? — спросил Динго у Лизы.

— Пока мы просто оставим их в фургончике, если вы не возражаете, — прошептала Лиза. У нее кружилась голова от сегодняшних событий.

— Но где вы собираетесь жить? — продолжал интересоваться Динго.

— Пока не решила.

Лиза понимала, что со стороны могло показаться, будто она просто не хочет отвечать на вопросы, но на самом деле она говорила правду.

— А где вы собираетесь спать сегодня ночью? — не унимался Динго. Он хотел получить ответы на все интересующие вопросы.

Лиза почувствовала сильную усталость.

— Почему вас называют Динго? — спросила она, чтобы прервать этот поток вопросов.

— Потому что я прожил почти два месяца в Австралии, — ответил мужчина с гордым видом.

— А почему вы вернулись?

Надо отвлечь этого любопытного Динго, чтобы он меньше расспрашивал ее саму.

— Мне стало одиноко, — сказал Динго. — Вам тоже будет одиноко, вот увидите. Живя с Джози и Чарльзом и читая молитвы по десять раз на день, вы будете вспоминать о своем доме и тосковать по нему.

— Живя с Джози и Чарльзом Линч? Нет, об этом не может быть и речи, — в ужасе воскликнула Лиза.

— Ну, так куда мне отвезти, когда вы соберете вещи? Кстати, а вот и ваш дом.

— Я буду через десять минут, Динго.

Она вышла из машины.

— Эмили сказала, чтобы я пошел с вами и помог вынести вещи.

— Она, верно, думает, что управляет всем миром? — сердито сказала Лиза.

— У других это получается намного хуже, — весело сказал Динго.

Динго быстро управился: перенес одежду в фургон и развесил на специальной стойке, которая имелась в его машине. У него оказалось несколько коробок, в которые он упаковал компьютер, папки и другие мелочи Лизы.

Как оказалось, вещей у нее не так уж много.

В доме было тихо, но девушка знала, что отец дома.

Она заметила, как в его комнате слегка дрогнули занавески. Он не вышел, чтобы остановить ее. Не попытался объяснить, что она видела прошлой ночью. Отчасти так даже легче, но он лишний раз доказал, что ему безразлично — останется дочь или уйдет.

Когда они закончили сборы, она снова увидела, как в комнате отца дернулась занавеска. Как бы плохо ни складывалась жизнь у нее самой, это не входило ни в какое сравнение с жизнью, которую вели ее отец и мать. Она написала записку и оставила ее в коридоре.

«Оставляю ключ. Я навсегда уезжаю из этого дома. Желаю вам всего наилучшего и счастья. Кэти ничего не знает о моем переезде. Когда я обоснуюсь на новом месте, вышлю адрес. Лиза»

Никаких «целую», «люблю», «до свиданья», никаких объяснений. Она окинула дом равнодушным взглядом — именно так смотрела на все ее мать. Недавно Кэти сказала, что Лиза становится похожа на их родителей и что ей нужно поскорее уезжать.

Лизе хотелось сообщить Кэти о том, что она наконец вняла совету сестры, но лучше подождать, пока не найдется новое жилье. И что бы там ни думал Динго, и как бы сильно ни уговаривала ее Эмили, она не станет жить на Сент-Иарлаф-Крещент с Чарльзом и Джози.

Когда Лиза вернулась в дом Линчей, Эмили спросила, как все прошло, и обрадовалась, что без скандалов. Она боялась, что Лиза наговорит родителям лишнего.

— Я не собираюсь с ним разговаривать больше никогда, — сказала Лиза.

— Никогда — это очень долго. Давай поставим картофель в микроволновку.

Лиза утомленно опустилась на стул и наблюдала, как Эмили деловито суетится на кухне дома, который она сделала своим. Девушку вдруг словно прорвало. Она выложила, что прошлой ночью видела у отца проститутку, что Антону она не нужна, что у нее нет денег, жилья и она отказалась от карьеры. Лиза говорила обо всем сдержанно. Она не проявила слабости, не плакала. В Эмили было что-то успокаивающее. Американка кивала головой и соглашалась со всем. Она задавала правильные вопросы, которые не вызывали неловкости или напряжения. Лиза никогда так ни с кем не разговаривала. Наконец поток слов иссяк.

— Простите, Эмили. Вы полдня занимаетесь моими проблемами. У вас, наверное, есть какие-то свои планы.

— Я позвонила Ноэлю. Он будет к пяти. Я отвезу Фрэнки на Честнат-Корт и тогда Динго сможет заняться делом.

Лиза удивленно посмотрела на Эмили.

— Каким делом, Эмили? Что-то я не понимаю. Вы хотите предложить мне поселиться с Чарльзом и Джози? Честно говоря, я не…

— Нет-нет. Я вернусь к дяде с тетей на какое-то время, а там время покажет.

Эмили говорила так, как будто другого решения и быть не могло.

— Да, но… Все мои вещи в машине Динго. Где же мне остановиться?

— Думаю, вы сможете пожить с Ноэлем на Честнат-Корт, — ответила Эмили. — Это поможет решить все проблемы…

Глава шестая

Мойра Тирни хорошо справлялась с работой. Она всегда скрупулезно относилась к делу, прорабатывала малейшие детали. Ее кабинет мог служить примером для всех социальных работников: безупречный архив, упорядоченные файлы. Никто никогда не слышал, чтобы она жаловалась на завалы или отсутствие дополнительных рук. Это была ее работа — и она выполняла ее хорошо.

Рабочие часы социального работника никогда не укладывались во временной промежуток с девяти до пяти. Мойра знала, что ей придется навещать проблемные семьи и в нерабочее время. В сложных ситуациях без нее было не обойтись. Она всегда держала мобильный при себе и отвечала на все телефонные звонки. Ее коллеги привыкли, что часто посреди собрания Мойра поднималась и отправлялась по неотложному вызову. Она не жаловалась. Такова жизнь социального работника.

Женщина дни и ночи тратила на то, чтобы помочь другим справиться с последствиями разбитой любви. Она выезжала в семьи, где разваливался брак, где бросали детей, где имело место домашнее насилие. Когда-то этих людей объединяли романтические чувства, привязанность и надежда, но Мойра не была с ними знакома тогда. Не то чтобы она привыкла скептически относиться к любви и браку, но, скорее, считала их делом времени и возможности.