Мария Хаустова - Мамочка из 21-го бокса Страница 26

– Зой, ну ты, где? – звонила мать сестре.

– Да, Вера, погоди, перезвоню! – раздраженно ответила ей та.

Прошло ещё минут пятнадцать, и в дверь вошла её сестра.

«Ведь погляди! – не унималась она. –  Ведь не пошёл же! Звала– звала!»…

– Да ты о чём? – вопросительно посмотрела на нее моя свекровь.

– Да как это о чём? – рассердилась тётя Зоя – О Веньке о твоём!

– А чего – ты его видела что ли?

– Да и рада бы не видеть, да ведь не закроешь глаза, коли нарисовался! А нарисовался – хрен сотрешь!

– Да где он был-то? – расспрашивала сестру мать мужа.

– Где-где. Прямой наводкой к Ийке поперся.

– Как к Ийке? Они же тут недавно переругались все, и он их сам взашей выгнал!

– Как поругались, так и помирились! У них же это быстро, сама знаешь! Он своей летящей походкой прямо туда и зарулил, а я за ним! Хватит, говорю, Веня, тебе безумствовать! Чего там опять натворил?

А он на меня как накинулся: «Чего? Звонила тебе моя? Да? Опять жаловалась?» А я ему отвечаю, мол, никто мне не звонил, никто не жаловался, а ор твой на всю деревню слышно было. Вот я и направилась к вам! А он мне: «Нет, уж! Я свою ведьму знаю! Она ещё и не то может! Ну, ничего! Я не дам ей жизни-то спокойной. Думает, жить будет в моем доме! Вот уж хрена с два! Я сейчас пилу у Мартына возьму, да проход в свою спальню-то и выпилю»! «Что ты, Веня! – отвечаю я ему, – Какой проход? На дворе снег лежит! У вас же дома девчоночка маленькая! Простудишь ведь!» «А мне что? У нее родители есть! Пусть уезжают отсюда! Хватит!» – не слушал меня он. Тут уж я поняла, что беседовать мне с ним, в общем-то, и не о чем. Побежала сюда.

– Зо-о-я, – протянула свекровь– Так он сейчас – что? За пилой что ли пошёл?

– Видимо. – вздохнула та.

– Ва-дя! Ва-дя! – звала сына свекровь – Ва-дя! Но ответа ей не было.

«Ушёл что ли?» – со страхом в голосе, глядя на нас с сестрой, спросила она. Мы переглянулись и без слов побежали его искать. Но ни в одной, ни в другой, и даже ни в третьей комнате его не было. Не было его и в огороде, и во дворе… «Бензин что ли ушёл перепрятать»? – предположила я. Втроем мы побежали к дверям. В маленькое окошечко, находившееся в коридоре, мы увидели, как к дому бежала Ольга. «Скорее!» – крикнула я ей. Та ускорилась и вмиг оказалась в здании. Дверь закрыли на засов.

Запыхавшаяся она смотрела на нас и ничего не понимала: «Вы чего?»

«Дядю Веню не видела?» – спросила её Вера. «Не-ет, не видела, – как обычно протянула Оля. – Там у нашего дома Ийка дак с Колькой ходят чего-то. Какую-то пилу ищут.» «Пилу?!» – чуть не в один голос переспросили мы её. «Ну, да. А что?» – задавала Оля нам вопрос. «А то! Веня-то мой хочет дверь выпилить в комнату к себе! Пошел пилу искать!» – ответила ей её тётя.

Ольга выпучила глаза, открыла рот и произнесла: «Ужа-а-ас». «Да уж, – согласились мы. –  Хорошего-то мало».

По протоптанной снежной тропинке шел свекр. Он нёс что– то в руках. А вот что – было не видно. Далековато еще до него. Мы выключили в доме свет и смотрели на него из-за шторки. «Вж-ж-ж, вж-ж-ж», – вдруг послышался резкий визжащий звук. Мы ойкнули: «Ну, все – сейчас начнётся!» Как будто пугая нас, он нарочно включал бензопилу. «Глядите-ка – нашел! Как дрова распилить дак, не допроситься, а тут – сбегал и нашел, а главное, дали! Вот люди-то где добрые живут! Вот спасибо-то вам! Отплачу всем той же монетой!» – причитала свекровь. «Зойка, чего делать-то? Этот дурак ведь и вправду сейчас пилить начнет!» – смотрела ждущим взглядом свекровь на сестру. «У тебя сковородка чугунная где?» – твёрдым голосом спросила её тётя Зоя. «В смысле? Какая?» – переспросила свекровь сестру. «Вера, ты чего такая сегодня тугая? У тебя, вроде, проблемы-то с сердцем всегда были, а не с головой! Какая-какая? На которой ты картоху жаришь!» – съязвила ей наша тётушка. «Дак на печи стоит. Целая!» – протараторила Верка. «Картоху-то куда-нибудь перекинь, а мне сковороду дай. Он у меня сейчас дождется!» – расходилась Зойка. «Зой, ты что? Хоть не дерись»… – умоляла её старшая сестра. «Спокойно, Верка, я девок в обиду не дам. Кочергу неси», – приказным тоном она сказала сестре.

С длинной черной увесистой кочергой, которую свекр сам для себя варил, как говорится, на совесть, и с чугунной большой сковородой тётя Зоя двигалась навстречу Вениамину. «Ну, я ему сейчас покажу, где раки зимуют», – поднимала в себе боевой дух тётя Зоя и начинала уже материться. Тот решительной походкой двигался к дому. Она встала за высоким забором как раз у самой калитки и, затаив дыхание, ждала, что будет дальше. Мы, готовые высыпать к ней на подмогу, стояли у дверей в дом и боялись, как бы он не заметил нас прежде времени. Ольгу отправили к Варьке – пусть следит. У нас сегодня миссия поважнее. Ветер обдувал лицо свекра, и моросящий дождь оббивал его лицо, но это была ерунда, по сравнению с тем ударом, который он получил, открыв калитку. Тётя Зоя, как верный воин, почувствовав опасность, начала защищаться. Батько нес пилу в обеих руках, и, как только приоткрыл калитку, был сбит с ног Той самой длинной кочергой тётя Зоя подставила ему подножку. Мы со свекровью кинулись отнимать пилу. Но ничего не вышло. Батько быстро встал на ноги и, нервно засмеявшись, произнёс: «Что? Не получилось? Защитнички!» Он двинулся в сторону дома. Обошёл всё здание и в месте, где должна быть его комната, он приложил лезвие пилы к стене: «Ну, всё! Сейчас я свою половину отпилю!» «Вж-ж-ж, вж-ж-ж», – пытался он завести пилу, но она не заводилась. «Вж-ж, вж-ж-ж», – только и слышалось с другой стороны дома. «Зойка, неужели отпилит?» – заглядывала в глаза сестре свекровь. Та кивнула, мол, этот может. Чугунная сковорода, валявшаяся неподалеку от калитки, не давала покоя тёте Зое. Она всё-таки сходила за ней и подобрала. Так. на всякий случай.

Вскоре визг пилы раздался очень четкий – завёл. Я посмотрела в сторону бани – в её окне погас огонь. Вадька выбежал из дверей и нёсся к дому. «Слава Богу», – подумала я. По твёрдому насту быстрым шагом он шёл к отцу. Тот, занятый своей ответственной работой, не услышал, как сын поравнялся с ним. «Сдурел?» – крикнул сын ему. «Чего»? – сквозь шум пилы спрашивал отец. «Сдурел, говорю?» – повторил Вадим. Отец пилил и снова не расслышал вопроса. Тогда Вадька взял его за шквар– ник и с силой рванул на себя. Он пошатнулся, но пилу не выронил. И заведенным механизмом стал размахивать из стороны в сторону. Мы стояли в нескольких метрах и наблюдали за этой картиной. «Зоя, чего делать-то?» – припрыгивала с ноги на ногу свекровь. – Он же сейчас чего-нибудь кому-нибудь отпилит! Вот придурок-то!» «Вадя! Уйди от него!» – кричала тут же сыну мать.

Вадя же, нахмурив лоб и выпучив глаза, еле уворачивался от пилы. «Батька, хватит! Чего творишь-то», – пытался он его угомонить. «Хватит, значит? Да? А жить в моём доме не хватит?» – кричал тот.

«Зо-о-о-я, – охала свекровь. – Чего делать-то? А?» «Чего-чего? Вечно ты, Верка! Отвлекай! Вот чего!» – кинула ей в ответ тётя Зоя и побежала вокруг дома.

«Веня, перестань! Ты чего творишь!» – кричала со своего места Вера. «А-а, и тебе надо!» – увидел он свою жену и хотел уже идти на нее. «Хватит, Венька! Что на тебя нашло?» – пыталась Верка унять своего мужа.

Зрачки у Вениамина расширились, глаза чуть не вылезли из орбит и, харкаясь, и, тряся пилой, он пошел на нее. Тётя Зоя уже подкрадывалась к тому самому месту, где находились мужики. Веня к ней находился спиной, а Вадим, завидев у неё в руках большую сковороду, ничего не говоря, выхватил её и со всей силы огорошил по лысине ею отца. Вениамин упал. Дребезжащая пила рухнула на землю рядом с ним и заглохла.

Над горячей сковородой не закрытой крышкой подпрыгивают кипящие капельки масла. Запах жарящихся котлет разносится по всему дому. На раскаленной плите стоит большой чайник со свистком, а из его носика потихоньку плещется вода. «Вер, опять перелила?» – по-доброму укоряя жену, спрашивает Венька. «Да чего перелила-то сразу? Больно-то и смотрела… Так – плеснула ковшиком пару раз да и всё.» – пробормотала она в ответ, накладывая тем временем в маленький чайник заварки.

За большим столом на кухне собрались все участники последней истории: на обтёсанном пеньке, притащенном когда– то из леса, восседает с перебинтованной головой свёкр, по правую от него руку – тётя Зоя, я и Вадя. Ольга занимается с Варюхой в комнате.

– Ну, мы вчера и дали! – трогая больную голову, говорит наш дед.

– Это мы-то дали? – повышая тон, переспрашивает тётя Зоя.

– А кто? Я что ли? – смеясь, отвечает батька и пытается запихнуть конец отвязавшегося бинта на место.

– Никак развязалось? – подтрунивает над ним тётя Зоя. –  А, Вениамин? Что с головой-то?

– А что с головой? На месте голова!

– Да. Это тебе повезло, что сковородой ты, Веня, своей получил. Вот, если бы материнской. Раньше-то чугун, знаешь, какой делали? Не то, что сейчас – на совесть! Ох, и не сдобровал бы! – смеялась над моим свёкром тётка и все мы вместе взятые.