Далия Трускиновская - Коломбине дозволено все Страница 26

ЛАРИСА. Ладно. Я, кажется, нашла выход из положения.

ДИМА. Мне тоже так кажется. Если мы говорим об одном и том же…

ЛАРИСА. А о чем же еще? Значит, попробуем?

ДИМА. Это верно – попробуем. Прости, пожалуйста, я сейчас не могу говорить обо всем этом. Я знаю, что мужчина должен сказать об этом первый. Я просто сейчас не могу.

Тут Ларису поразила неожиданная мысль. Если Дима не возражает против ее решения стать его женой, то близость с ним рано или поздно неминуема. Это стало для нее доподлинным сюрпризом.

ЛАРИСА. И не надо. Не такие мы с тобой идиоты, чтобы непременно все говорить словами. Я пойду. Спокойной ночи.

И она ушла к себе наверх. На этот раз она не удивилась, обнаружив в гостях повелительницу Коломбин.

ПОВЕЛИТЕЛЬНИЦА КОЛОМБИН. Ну что, хороший был рывок? Ты просила – я устроила.

ЛАРИСА. То есть как?

ПОВЕЛИТЕЛЬНИЦА КОЛОМБИН. Поскольку Коломбине дозволено все, то мы иногда развлекаемся игрой с жизнью и смертью. Не все, конечно, а только избранные. Считай все последние события игрой. Тебе прокрутили ленту с ситуацией. Ты жила в фантасмагории, если угодно, а параллельно шла жизнь. Хочешь ли ты еще расколомбиниться?

ЛАРИСА. Выходит, это все можно переиграть?

ПОВЕЛИТЕЛЬНИЦА КОЛОМБИН. Ну конечно! Или ты отказываешься от Карнавала – и остаешься с Димой и детьми, и я к тебе больше претензий не имею, или ты останешься на Карнавале, а к Диме и детям возвращается Ася.

ЛАРИСА. Она жива?!

ПОВЕЛИТЕЛЬНИЦА КОЛОМБИН. Это зависит от тебя. Считай, что она ждет конца всей этой затеи в каком-то ином измерении. Ну?

ЛАРИСА. И за гранью этого измерения – ее настоящая смерть?

ПОВЕЛИТЕЛЬНИЦА КОЛОМБИН. Да.

ЛАРИСА. Так пусть она вернется! Немедленно! Сейчас же!

В эту минуту зазвонил телефон. Лариса сняла трубку.

ДИМА. Лариска, это я! Аська только что звонила! Порядок! Ложная тревога! Их зря столько продержали в изоляторе! На следующей неделе я их забираю! Привет тебе огромный!…

Лариса положила продолжавшую восклицать трубку.

ПОВЕЛИТЕЛЬНИЦА КОЛОМБИН. Значит, все-таки – Карнавал?

ЛАРИСА. Но не могла же я ценой смерти?…

ПОВЕЛИТЕЛЬНИЦА КОЛОМБИН. Могла. Но не захотела. Побоялась, как я и рассчитала. Стало быть, порядок. Сильное потрясение и резкий рывок ты испытала. Расколомбиниваться ты не стала. Значит, Карнавал продолжается!

Но пестрая чертовка все же чего-то недорассчитала.

ЛАРИСА. Хватит с меня проклятых масок!

Она молниеносно содрала с повелительницы Коломбин левой рукой – маску, а правой – треуголку. Узел темно-каштановых волос, высоко подколотых, рассыпался по плечам и пестрым ромбам, а Лариса отступила от неожиданности, узнав Нику.

НИКА. Довольна? Хороший сюрприз? Только не кляни и не упрекай, пожалуйста, ни в чем не повинную Веронику Анатольевну.

ЛАРИСА. Почему это вдруг Анатольевну?

НИКА. А ее так ученики зовут. Она после консерватории работает концертмейстером и преподавателем в трех клубах сразу, чтобы прокормить мужа-инженера, двоих детей и сварливую свекровь. А волосы она остригла, не до них, сделала банальную укладку. Времени за собой последить нет – вся в морщинах. Нужна она тебе такая? Фиг! Ты, когда припекло, не к домашней женщине за помощью побежала, а к той сумасбродной и беспутной Нике, которая не станет задавать дурацкие вопросы и читать не менее дурацкую мораль, а просто возьмет и поможет. В данном случае – мужика для тебя соблазнит. Ты звала на помощь маску – стало быть, ты нуждалась именно в маске. Так-то. И ты убедилась в карнавальной солидарности.

Ника, говоря, медленно сворачивала волосы, уложила их на затылке, и они прилипли без единой шпильки. Тогда она надела маску, и та тоже пристала без всяких шнурков. И наконец была надвинута на бровь треуголка с шариками.

ПОВЕЛИТЕЛЬНИЦА КОЛОМБИН. Представляю, как ты будешь завидовать Нике через пять лет. Не пугайся, никакого семейного ада в ее жизни нет и не было. А будет вот что – месяца этак через два в «Асторию» забредет известный композитор. Ника понравится ему. Он поймет, что достаточно месяца работы с хорошим режиссером и ее вульгарность как рукой снимет, а эксцентричность заиграет бриллиантом. И ты будешь видеть Нику разве что на телеэкране – звезду современной эстрады. Конечно, в том случае, если покинешь Карнавал. А если нет – может быть, именно ты, истекая потом под сантиметровым слоем тона и пудры, спросишь у нее перед телекамерой:

– Расскажите нашим телезрителям, уважаемая певица, как вы нашли себя? Как вы стали такой?

– Я была другой, – ответит Ника, – весьма скромной и традиционной. Но где же были тогда вы все со своими аплодисментами?

И вы обменяетесь победным взглядом Коломбин.

ЛАРИСА. У Ники есть талант. А у меня его нет. Я не умею отдаваться творчеству.

ПОВЕЛИТЕЛЬНИЦА КОЛОМБИН. Если все дело только в этом, то и торчание перед фотообъективом – тоже творчество. Только твое орудие производства – не голос, а лицо. Подумай – ты будешь равной среди тысячи столичных Коломбин, ну? В этом городе нет для тебя достойного Карнавала, но где-то же есть?

ЛАРИСА. Почему ты так уверена, что я жить не смогу без Карнавала?

ПОВЕЛИТЕЛЬНИЦА КОЛОМБИН. Так, как жила раньше, – на сто рублей в месяц плюс случайный гонорар? Знаешь, я как-то прикинула: из этой сотни пятнадцать ты платишь за квартиру, пятерка уходит на транспорт, десятка – подоходный налог, тридцатка – каждый день пообедать, столько же – продовольственные закупки, картошка и прочее, пятерка – хозяйственные нужды и косметика, пятерка – на прачечную и ремонт обуви… Что получается? Сто. А на кино, театр, книги, визиты, случайные расходы, а также на тряпки, дорогая? Сколько ты будешь копить на зимнее пальто? А на сапоги? И это – при условии, что тебе хватает постельного белья, мебели и квартира не нуждается в ремонте. А теперь скажи – когда у тебя в последние недели уходило на обед меньше двух рублей? И сколько стоит косметика, которую ты купила за последнее время? Тебя и силой не заставишь теперь краситься тушью за сорок копеек! «Луи-Филипп», и точка. Так что подумай хорошенько, прежде чем бежать с Карнавала.

ЛАРИСА. Так вот, оказывается, сколько стоит моя бессмертная душа? Дайте мне триста в месяц – и я перескакиваю грань, за которой кончается душа и начинается Коломбина? Одного только не понимаю – почему из благого намерения получился такой кавардак… Я же не собиралась покорять вселенную!

ПОВЕЛИТЕЛЬНИЦА КОЛОМБИН. Да потому, что в тебе с самого начала сидела Коломбина. Не ты ли надела на своих коллег маски – первая, без всякого Карнавала, а просто из соображений душевного комфорта. Напомнить? Авоська, Косметичка и Фолиант! Не ты ли первая пренебрегла их проблемами, как мелкими и незначительными? А Косметичка, между прочим, беременна от Кологрива.

ЛАРИСА. Вот уж тут я решительно ни при чем!

ПОВЕЛИТЕЛЬНИЦА КОЛОМБИН. Ты так считаешь? А из-за кого же они перестали разговаривать? Только Кологрив мог бы уговорить ее избавиться от этой напасти. А теперь он так и не узнает, что она твердо решила рожать. Скоро Косметичка уйдет из редакции – ей предложат место в яслях, и она согласится, чтобы устроить потом туда ребенка. Свою рыженькую дочку.

ЛАРИСА. Погоди, погоди!…

ПОВЕЛИТЕЛЬНИЦА КОЛОМБИН. Поздно. Колесо завертелось. Цепочка неприкаянных женских судеб завязалась – и не без твоей помощи. А у Фолианта, между прочим, увлечение Соймоновым было искренним. И каково ей теперь, когда скоро двадцать семь, а личной жизни нет и не предвидится? Ведь Фолиант еще и не попробовала, что это такое!

ЛАРИСА. Значит, я – единственная причина всех этих неприятностей?

ПОВЕЛИТЕЛЬНИЦА КОЛОМБИН. Опомнись, милая! Какие неприятности могут быть у окружающих нас масок? Просто одни маски исчезнут, другие возникнут – только и всего. Да не пытайся ты им сопереживать! Очень им это нужно! Раз уж они позволили надеть на себя маски, значит, и обращайся с ними соответственно. Ведь зачем и почему спрятался твой Кологрив под маску экс-Арлекина, со всей доступной ему вальяжностью и обаянием? А с перепугу – ведь если к нему всерьез отнесутся, вроде бедной Косметички, хлопот не оберешься. И зачем твоему Соймонову среднеэлегантный стиль? А чтобы не торчать из общей массы, а то еще заметит кто, не одобрит, сплетни пойдут!

ЛАРИСА. Ага! Значит, вокруг меня и раньше был Карнавал? Но как же тогда быть с одним человеком? Я пробовала прилепить и к нему маску. Дудки! Он и раньше и теперь – сам по себе!

ПОВЕЛИТЕЛЬНИЦА КОЛОМБИН. И ты надеешься, что его любовь спасет тебя? Наивно. Он уже сыграл свою роль в твоей судьбе. Ведь той женщины, которую он вывел на большую арену, уже нет, и ты сама знаешь это. Так что одна дорога остается тебе – на Карнавал. Ну, пой!

О Карнавал, лукавый гений,

перед тобой склонив колени,

молю – с собой меня возьми!

Мне надоело жить с людьми –