Юсеф эс-Сибаи - Мы не сеем колючек Страница 27

— А нам не нужно от тебя никаких денег. Мы будем рады, если ты посидишь вместе с нами.

— Ладно, что-нибудь придумаем.

— Так я пойду к ребятам.

— Непонятно, что за радость…

— Все-таки сдали экзамены.

— Браво! Тремя дипломированными олухами больше!

Хамди вернулся к друзьям. Увидев его, Рауф крикнул:

— Признавайся, чем тебя наградил отец?

— Ничем!

— Отчего же?

— Прореха в кармане!

— Вот не ко времени!

Вошла Сейида с подносом кунафы.

— Набрасывайся, ребята! — завопил Рауф и немедленно запустил руки в сладости.

Собхи обхватил приятеля, оттащил от подноса и повалил на кровать. Тот вырвался и вновь кинулся набивать рот.

— Остановись, бегемот!

— А ты обормот!

— Кто же тут бегемот, а кто обормот? — поинтересовался вошедший хозяин дома.

— Так или иначе — оба получили аттестаты! — ответил Хамди.

— А там получат дипломы, глядишь — и уже в коллегии министерства.

— Я пойду в армию или в полицию! — сообщил здоровяк Собхи.

— Так тебя там и ждали! — поддел его Рауф. — Максимум, на что ты способен, — это играть в футбол или заниматься боксом.

— Твое призвание, конечно, куда благороднее? — спросил Рауфа хозяин.

— Я пойду на юридический факультет.

— А дальше?

— Стану министром!

— Так сразу и министром?!

— Почему бы и нет? Посмотрите, все государственные деятели — с юридическим образованием.

— Какое же министерство ты хочешь получить?

— Снабжения! — со смехом крикнул Хамди.

— В общем, все говорят об одном — о еде. Значит, пришло время поужинать. Приглашаю в кондитерскую «Эль-Хати»! Согласны? Или возьмете деньгами?

— Лучше деньгами! — переглянувшись с друзьями, ответил Хамди.

— А кто тут рассказывал про дыры в кармане? — поддел Рауф.

— Уж не до такой степени я обеднел! — засмеялся хозяин дома. — А кроме того, можно поужинать и в долг. Пятидесяти пиастров вам хватит?

— Больше чем достаточно! — крикнул Хамди.

— Договорились! Идите заказывайте что хотите! И скройтесь с глаз моих! Ловкие больно — ваш праздник, а я плати!

В кондитерской им так понравилось, что решили встретиться там и на другой день. Хамди заспешил домой и, едва переступив порог своей комнаты, кинулся к открытому окну. Софы не было видно. Обеспокоенный, он бросился было к сестре, но его остановил звонок у двери. Сейида открыла.

— Самиха дома? — осведомилась поздняя посетительница.

Сейида прекрасно понимала, что Софе нужна не сестра, а брат. Вот уж кто обрадуется!

— Дома он, дома! — ответила она, словно Софа и спрашивала про Хамди. — И все благополучно! Ты знаешь?

— Я и пришла поздравить.

— Входи, Софа, что же ты в дверях стоишь?! — обрадовался подошедший Хамди.

Появилась и Самиха. Подруги обнялись. Услышав голоса, в прихожую вышли родители. Отец еще не успел переодеться после ужина, лишь скинул пиджак, а теперь натягивал его снова.

— Помоги, — попросил он Хамди.

Тот подхватил пиджак и заботливо подал. Господин Мухаммед наконец попал в рукава, придержал сына за локоть и шепнул на ухо:

— Дамы приходят поздравлять, ишь какой большой стал! — Он откинул голову, хитро оглядел Хамди с головы до пят и неожиданно предложил: — Пойдем-ка померимся!

Отец и сын подошли к зеркалу.

— Вот это да! — притворно изумился господин Мухаммед. — Выше меня вымахал! С кем же теперь тебе мериться?

Суеверная Фатьма испугалась.

— Ты что беду кличешь? Сплюнь семь раз! Аллах даст тебе долгую жизнь, сын всегда будет мериться с тобой ростом!

— Успокойся, Фатьма, так и будет — парня надо мерить не по росту, а по уму!

— Все равно! Сплюнь семь раз, — настаивала Фатьма.

— Может, и пяти достаточно?

— Не шути — семь!

— А если слюны не хватит?

— Перестань!

— Чего тебе стоит, папа! — вступилась Самиха, видя, как обеспокоена мать.

— Ладно! Плюну хоть десять раз.

— Нет, ровно семь!

— Считай, старая! — засмеялся отец. Фатьма громко считала.

— Всё, семь!

— Теперь довольна?

— Сохранит тебя Аллах ради детей! — истово заключила Фатьма.

— Ты молишь за меня Аллаха и когда я тебя обижаю?

— На такого, как ты, грех обижаться!

— Мама хочет сказать: на такого хорошего, — вставил Хамди, — пусть Аллах возьмет тебя за руку и приведет к успеху так, как сегодня меня!

Отец был растроган, но не хотел этого показывать. Он повернулся к Софе.

— Что-то давно не видно тебя, девочка? Как отец?

— Передавал привет.

— Скажи, что я по нему соскучился.

— Обязательно скажу.

Господин Мухаммед ласково погладил девушку по плечу.

— Неплохо бы и поправиться!

Софа зарделась.

— А разве я худая?

— Пяток килограммов не помешало бы прибавить!

— Софе это незачем! — обиделся Хамди.

— Помолчи, приятель! Что ты понимаешь в этом деле?

Софа не знала, куда деваться.

— Папа, что ты говоришь! — заступилась Самиха.

— Постыдился бы, старый! — добавила Фатьма.

— Прислушайся к моим словам, Софа! — как ни в чем не бывало продолжал Мухаммед. — Пять килограммов — рецепт специалиста! — И уже на пороге бросил жене: — Сегодня задержусь.

— Образумь его, боже! — сокрушенно отозвалась та.

Когда дверь за отцом закрылась, Хамди восхищенно воскликнул:

— Дай нам бог стать такими же, как он! Такого человека не сыскать в целом свете!

— Твоя правда! Второго Мухаммеда эс-Самадуни земля не вынесет! — заключила мать.

Глава 16

Хотя хозяин и предупредил, что задержится, однако домой он вернулся довольно скоро.

— Папа пришел! — радостно встретил его Хамди.

Возвращение отца всегда вызывало веселый шум.

Мухаммед нарочно стучал ногами, поднимаясь по лестнице, трезвонил в дверь, притворялся разносчиком или посыльным из магазина, нагруженным пакетами с виноградом, персиками, сливами, абрикосами… Правда, «посыльный» был очень неаккуратным — по дороге он «пробовал» из каждого пакета, и довольно основательно. Кроме того, господин Мухаммед всегда «проверял качество товара» еще в лавке. По его методу нужно было вначале наесться до отвала: «Чтобы не обманывало чувство голода!» Однажды он решил купить мандарины. Как начал пробовать — хозяин и со счета сбился! Пришлось подбирать корки, чтобы пересчитать. Оказалось, он съел около тридцати штук!

Сейида всегда заранее улыбалась, открывая хозяину дверь.

— Госпожа наверху? — спрашивал он.

— Да, господин.

— Добрая или сердитая?

— Была сердита, теперь успокоилась.

— Что ее рассердило, а что успокоило?

Они поднимались по лестнице, и Сейида рассказывала обо всех событиях дня.

Однажды господин Мухаммед вернулся очень довольный. Под мышкой у него были две большие коробки, похожие на конфетные. Самиха, Хамди и Сейида не могли скрыть заинтересованности.

— Что там в коробках? — спросил Хамди.

— Наверное, шоколад! — предположила сестра.

— И когда только кончится это расточительство?! — отозвалась подошедшая Фатьма.

— Что ты все жалуешься на жизнь? — упрекнул ее муж.

— Мыслимое ли дело, купить столько шоколада?!

— Ничего, мы съедим! — крикнула Самиха.

Хамди схватил одну из коробок и мигом разорвал обертку. В бумаге лежала книга… Хамди разочарованно перелистал и отложил. Взял другую коробку… Тоже книга!

— Вот тебе и шоколад…

— Собрание сочинений Мопассана, — объяснил отец.

— А сам говорил… — начал Хамди.

— Я ничего не говорил. Это Самиха так решила, а мать сразу на меня набросилась… Сами придумали, а теперь обижаетесь! Обычная картинка в нашей благословенной стране: все хором толкуют о незнакомом предмете, а тому, кто точно знает, в чем суть, невозможно и слова вставить.

— Только раздразнил всех.

— Ну что ж, дочка, — господин Мухаммед запустил руку в карман, — вот, возьми полреала[21], купи шоколаду, И Хамди монетка найдется…

Он взглянул на Сейиду, внимательно следившую за происходящим.

— Получай и ты полфранка, только, чур, не откладывать — шоколад так шоколад!

Такое швыряние деньгами возмутило хозяйку. Она принялась укорять мужа, как легкомысленного ребенка:

— И так разорился на книгах. Что в них толку? Полны шкафы, а много ли пользы? Бумага и бумага!

— Враждуй с эмиром, но не враждуй со знанием! — воскликнул хозяин, потрясая принесенными книгами. — Если бы ты могла прочесть, что написано на этой «бумаге»! Я готов запереться в комнате на целый год, только бы со мной были книги. С ними я никогда не чувствую себя одиноким. Книги — это великое благо, Фатьма! И как говорит пословица: даже пыль книг лучше шафрана невежества! Как жаль, мать, что Аллах лишил тебя этого лучшего своего дара!