Алексей Егоренков - Земля точка небо Страница 27

— Чувак, — выдавил Фернандес. — Нет, ты реально стареешь, блин, я тебя развел под такую драму! О-о, я не могу спать. Мне херово! Он трагически взвыл и снова зашелся в истерике.

— Нет, ты факин точно потерял форму.

— Значит, с тобой все в порядке? — спросил я, пытаясь не впутываться.

— Да ты гонишь! Конечно. Столько всего клевого, — теперь Вернадский смотрел на меня по-дружески внимательно. — Слушай, а вообще, ты реально постарел. Знаешь, чего. Поехали ночью с нами.

Заценишь, как круто быть человеком.

— Вы — это психоделы?

— Нет, бля, я — не психодел. Меня пси-транс кумарит. Один пердеж на скорость. Мокрой резиной по стеклу. Это всё Нечто, баран тупой.

Сегодня возьми с собой его телку, завтра ее подружку, послезавтра друзей подружки, а через месяц они ходят в униформе и все слушают одну музыку. Встречайте новое стадо. Короче, не знаю. Я дал идею, а она просто развивается. Сама по себе. Но убийства…

— Да никто не убивает. Ну редко, из самозащиты, это ведь норм. Но пытки… эти паяльные лампы…

— Что за паяльные лампы? — Фернандес вынул что-то из кармана и чиркнул зажигалкой. Коротко полыхнуло грязное пламя.

— Освежитель, — он потряс цветным баллончиком. — Обычный дезик. Я молчал. Вернадский наблюдал за мной с выжидательной гримасой.

Потом уселся рядом и закурил сигарету. Время шло, и его азарт испарялся.

— Да ладно, — сказал Фернандес, нарушив молчание. — Ну что? Скажи мне, в чем я неправ? Не знаю. В чем-то.

— Йоу, — он улыбнулся. — Да брось. Сперва любовь, теперь еще какой-то бред. Общество тебе навязывает, а ты ведешься. Ничего подобного.

— Да? И нах ты тогда пришел? Предупредить его.

— О чем? И зачем? Всё-таки, он до сих пор мой друг.

— Вот о чем, — я встал, и у меня закружилась голова. Фернандес тоже поднялся.

— Лучше прекращай это, — сказал я. — Скоро могут быть неприятности.

— Типа? — он не спросил «дафак». Он говорил серьезно.

— Какая разница. Просто спрячься хоть на месяц, понимаешь? Вернадский ухватил меня за плечо и развернул к себе.

— Да, понимаю, — он раздраженно ухмыльнулся. — Ты решил настучать. Нет. Вовсе нет.

— Всегда ты ссышь как девочка. Не в этом дело.

— Нет, в этом, — Фернандес по-детски топнул ногой. — Ты тупо решил всех заложить. Ты помнишь, кто у меня папа? Что за детский сад.

— Точно, — Вернадский утих и пошел к бару. Он хихикнул и снова достал бутылку. — Да, вот так. Если мне хоть раз покажется, что у меня из-за тебя траблы, ты сначала посмотришь, что станет с твоей новой телкой, а потом, извини, но что-нибудь случится и с тобой. Я махнул рукой, отвернулся и побрел к шершавым портьерам. Они мешали, не давались в руки, щекотали мне лицо, но я упрямо брел на грохот зала.

— И кстати, это будет не убийство! — крикнул Фернандес. — А именно самозащита.

6 сентября 2005 года

— Этого не было. Да к черту, ничего такого не было. Это бред.

— Вы, наверное, из-за чего-то своего переживаете, товарищ майор.

— С чего ты взял?

— Я следователь.

— Да. Да, не могло ничего такого быть. Слишком, понимаешь, люди тут замешаны. Не те люди. Неправильные люди.

— Так точно.

— Выдумки. Одни выдумки.

23 октября 2003 года

На покрывале зажужжал телефон. Лиза валялась рядом и красила ногти. С третьего раза открыв трубку без помощи рук, Лиза приложила к ней ухо.

— Алло?

— Тебе не кажется, что это немного по-фашистски — сниматься для журнала с названием «Русский фашист»? Звонила экс-Анжелика. Лиза вздохнула и переложила трубку на плечо.

— Деньги, блядь, — сказала она, и они вместе грустно посмеялись.

— Как ты? — спросила Лиза, с теплым удивлением отметив, как соскучилась по Катькиному ехидству.

— Ой, ты знаешь, — у Анжелики был новый голос. — Ушла в вечерние новости, думала, там лучше. Хрена с два. Скучаю по нашему шоу. По тону было слышно, что она кокетливо улыбается.

— А что там? — Лиза подула на веер из пальцев. — Тоже сценарий? И ребята из теат…

— Слушай, я не могу с тобой обсуждать эти вещи, меня уволят. Лиза огляделась по сторонам и убрала кисточку в пузырек.

— М-м… ладно, — сказала она, не зная, о чем спросить дальше.

— Ну а твои как дела, что у нас на «Мега-44 м»? — помогла ей Катька.

— Я же там не работаю.

— Ты что! Давно? А что делаешь?

— Перебиваюсь и сижу у ребят на шее. С тех пор, как виделись. Трубка замолчала. Когда Лиза уже решила, что связь оборвалась, голос Катьки раздался снова.

— Вот ты гонишь. Серьезно, что ли? Чего ты так гонишь?

— Да… Серьезно, — Лиза привстала и взяла сигарету. — А что такое?

— Нет, ну, твое дело, конечно. Хотя лично я пошла бы дернула Члеянца по поводу работы, чем фоткаться на маргинальные журналы, — Катька на том конце тоже щелкнула зажигалкой, и несколько секунд они помолчали, раскуривая сигареты.

— Как я поняла, меня взяли из жалости, — осторожно сказала Лиза.

— Они — нет. То есть, ты и правда чуток была похожа на неудачницу, не обижайся, но потом же нормально себя показала.

— Развалила передачу.

— Это я развалила передачу. Тебя хотели вывести на главную роль.

— Не знаю. Мне ничего такого не сказали. Если бы я им была нужна, они позвонили бы.

— Они инертные. Пройди сама туда, пока охрана тебя не забыла. Вломись на планерку и вытряси из них новый договор. Попрыгай на столе, если нужно.

— Но зачем я студии? — Лиза потушила недокуренную сигарету и вытянулась на кровати. — Шоу нет, какой теперь с меня толк?

— Они ищут новые концепции, — сообщила Катька терпеливо. — Им всегда нужны идеи. Нужны люди. Приди с концептом. Тебе поверят больше, чем кому-то левому.

— И сейчас ищут? Откуда знаешь?

— А откуда знаю, для кого ты фоткалась? У меня нет подписки на «СС», или как его там. Я в государственных новостях. Тут каждый всё знает еще заранее. Даже неинтересно.

— Ну ладно, — Лиза потерла висок и намотала локон волос на палец.

— Но что предложить, если у меня нет четких идей…

— Какая разница, — Катька фыркнула. — Это «Мега-44». Выдумай какое-нибудь гонево.

23 октября 2003 года

Хлесткий мокрый ветер уже ободрал деревья вдоль Ленинградского.

На улице было сыро и холодно, на крыше — еще холоднее, поэтому совещание Лиза решила провести в гостиной. В полумраке сонно бормотал телевизор. Дима сидел на краю дивана, перебирая каналы, а они с Максимом бродили по комнате, останавливаясь лишь затем, чтобы прикурить друг у друга от сигареты.

— Нужно что-то глупое и понятное, — сказала Лиза. — И такое, жизненное. Как бы.

— И дешевое в производстве, — подал голос Макс.

— По-моему, вы уже что-то такое снимали? — спросил Дима, глядя перед собой.

— Двоим из нас хорошо известно, как работает телевидение, — продолжил Максим, расхаживая по гостиной, но Лиза вытянула ногу и остановила его.

— Подожди, Макс, — она улыбнулась. — Димка, что ты там говорил?

— Вы же снимали уже видео, — сказал Дима. — Приходит человек, а вы помогаете ему поменять жизнь.

— Да, слушай, — Лиза осторожно коснулась переносицы. — Ведь мы так и собирались.

— Только не я, — Максим развернулся, шагнул к подоконнику и забарабанил костяшками по эмали. — Помнится, это была ваша идея. И помнится, вышло полное говно. Может, на этот раз оставим слово профессионалу? «Всегда хочет быть в центре», — подумала Лиза. «Не догадался предложить, а теперь злится», — решил Дима. «Опять они двое вместе, и опять работают против меня», — думал Макс, разминая пальцы. С ним обходились крайне несправедливо. Какова ей польза от этого клоуна, от взрослого ребенка, который не умеет ровно застегнуть рубашку и двадцать минут завязывает шнурки? Тем не менее, вот он и вот Максим, ее человек на телевидении, готовый все сделать ради Лизы — и что?

— Знаете, что? — не удержался он. — Мне плевать. Я участвовал по единственной причине — чтобы кое-кому не было стыдно потом сниматься в этом. Я не нужен — пожалуйста.

— После фото в «РФ» мне уже ничего не стыдно, — сказала Лиза. — Мы ищем хорошую идею, и Дима точно так же…

— Сойдет любая идея, — Макс вытряхнул сигарету из пачки и снова затолкал ее назад. — Хоть эксперименты ваши драгоценные, хоть любой другой бред — я завтра пойду на «44-й», а послезавтра начнутся съемки.

— Но… почему сразу вдруг? — спросила Лиза. — Не забывай, у меня тоже есть опыт, я лично знакома со студией. Не так всё просто, как тебе кажется.

— У вашего Члеянца война с исполнительным.

— С Бергалиевой?

— Да. Она не хочет принимать его всерьез, он втайне злится и непрерывно ищет способ доказать старой стерве…

— Она не старая.