Эдуард Лимонов - В Сырах Страница 27

Она вернулась, чтобы 8-го марта улететь в Гоа. Про Гоа рассказала ей её подруга, блондинка, мать маленькой девочки Маруси. Блондинка утверждала, что отец девочки — испанский граф, но граф не признал ребёнка… Так вот блондинка, родом из Мордовии, то есть мордвинка, такая белобрысая щепка себе, и очаровала мою жену рассказами о земном Рае: Гоа.

Актриса поставила меня в известность об отбытии в Гоа post factum. Оказалось, что у неё уже есть билет и что она вернётся 24 марта.

— Мне нужно восстановиться, — сказала актриса тоном, не терпящим возражений. — Я вызвала маму, она будет с Богданом. Ты же не сможешь с ним управиться.

«Он» был уверен, что сможет управиться с пятимесячным младенцем, но спорить не стал. Восьмого марта «он» и его парни отвезли актрису в аэропорт Домодедово. Они не опоздали, приехали вовремя и сопроводили актрису и её красный спортивный костюм, чемодан и сумку к месту регистрации рейса. Там стояла целая толпа мужчин с отвратительной кожей цвета пепла. Актриса присоединилась к толпе, и они некоторое время постояли в этом пепле, чувствуя себя неуютно, оказалось, что мужчины с кожей цвета пепла излучают опасность. Видимо, дело в цвете пепла. Актриса то ли не чувствовала опасности, то ли её игнорировала.

— Ну ладно, — сказала она по прошествии десятка минут, — идите уже, чего вы будете тут время терять.

— Ты уверена, что это твой рейс? — спросил «он». Однажды «он» поехал из Красноярска в Барнаул на поезде «Иркутск-Ташкент» и испытал неприятные двадцать четыре часа.

— Мой рейс, — уверенно сказала она. — Это индийцы. Ты что, никогда не видел индийцев?

«Он» видел индийцев в Нью-Йорке и побывал однажды на индийской свадьбе. Те индийцы были не пепельные, но приятно шоколадные с молоком.

— Давай! — актриса поцеловала его. — Помогай маме!

И она пошла к турникету с пепельной толпой.

— Мрачноватые ребята, — поделился «он» впечатлением со своими парнями.

— Да, невесёлые. И совсем нет женщин, — отметил старший, Михаил.

Они быстро, широким шагом, четверо мужчин, трое молодых, и один — седой мужчина, ушли из зала аэропорта. По пути их заметили наблюдающие за залом милиционеры, его узнали и передали по рации. По цепочке их передавали друг другу из рации в рацию. Но задержать не решились, в конце концов, ни он, ни парни ничего не нарушали. Под наблюдением они спустились на асфальтовый паркинг, сели в «Волгу» (кадиллак поставили на прикол) и поехали в Москву. Довольно быстро.

Глядя в окно автомобиля на грязный снег по обочинам и в полях, я вдруг вспомнил неловкий эпизод в наших с ней отношениях. Богдан только что родился, шли первые его земные дни только, мы в ЗАГС только собирались идти его записывать в живые. Все сидели на кухне: я, она, её мать. И вдруг с их стороны последовало предложение записать сына на их фамилию. На их фамилию?! Вот я не запомнил, жена это предложила или тёща. Дескать, на писательский псевдоним его не запишут, а его настоящая фамилия… Он не дал им пояснить ему, почему им не нравится его настоящая фамилия. Он сказал:

— Извините, женщины, но таких вещей при живом отце не говорят…

Они тогда не стали настаивать.

Красавица превращается в проблему

Не то за день, не то за два до 24 марта тёща позвонила мне и сообщила, что жена моя потеряла обратный билет и 24-го не прилетит. Тёща не звучала самоуверенно, скорее растерянно, из чего я сделал умозаключение, что в сговоре с дочерью она не состоит. Тёща сказала, что вечером дочь будет звонить, и предложила мне приехать.

— Может быть, вы убедите её?

— В чём? — спросил я, — убедить? — и добавил насмешливо: — В том, чтобы она нашла билет?

Я никогда не терял авиабилетов, однако был уверен, что билет, однажды купленный, существует где-то в электронном виде… и его можно восстановить. Надо сказать, что я уже был готов к чему-то подобному. Она позвонила мне только один раз, на второй день своего прибытия в Гоа. С придыханием воскликнула:

— Здесь Рай, настоящий Рай!

И пропала, я не смог ей дозвониться все эти две недели.

Я влез в интернет и поинтересовался «Настоящим Раем!». Пенное побережье Индийского океана, метёлки пальм, редкие экзотические фрукты, столица наркотиков… очень много русских. Узнал, что Гоа была столицей хиппи, это они её впервые облюбовали в 70-е годы, а теперь она ещё столица down-shfting, down-shifter(ов), решивших отказаться от цивилизации. Тысячи разноплеменных офисных работников, бизнесменов, просто бездельников бросили свои родные бетонные города, сдали внаём квартиры и живут овощами на горячей земле бывшей португальской колонии в Индии. Гоа можно найти на карте индийского субконтинента, на западном побережье, ниже Мумбай (Бомбей), это самый плохонаселённый штат Индии, всего 1 миллион 200 тысяч человек. «Белые» (русские, израильтяне, американские хиппи) курят марихуану, глотают экстази на рейв-вечеринках, открывают рестораны, самые невменяемые пробуют заниматься гимнастикой йоги. Скорее, это аэробика, позы, начисто лишённые духовной начинки. Конечно, изучать позы в тропиках на берегу тёплого океана, гораздо интереснее, чем в грязной снежной Москве, однако йога в Гоа — само по себе довольно курортное занятие. «К «Йога-сутре» и её религиозно-философским принципам гимнастика хатха-йоги, да ещё и в европейской имитации, не имеют никакого отношения», — писали скептики интернета.

В то время, как белые курят марихуану, стоят в позах йоги, напиваются и неизбежно совокупляются в тёплом климате, аборигены пасут коров на пляже, всячески обманывают белых, иногда насилуют белых девок. Интернациональных дауншифтеров аборигены считают забавными, наивными придурками. Таким мне предстал Гоа из интернета. Деревушка Арамболь, в которой находилась моя жена, оказалась расположена в зоне дикого туризма и характеризовалась как оживлённый центр торговли наркотиками…

Мне стало невесело. Почему я не поинтересовался, что за место это Гоа до её отъезда? Однако даже если бы я возражал против её поездки, она бы уехала, таковы были наши отношения, сложившиеся на основе уважения прав друг друга. Я же ходил на мои «марши несогласных», где мне могли размозжить голову, один такой только что состоялся в Петербурге 3 марта…

Материалов о Гоа в интернете плескалось целое море. В довершение всего где-то в блогах я наткнулся на чей-то короткий текст, путешественник, парень, писал в своём ЖЖ: «…В окрестностях кафе в Арамболе встречаю (следовали имя-фамилия моей жены) — красивую и невменяемую». От таких слов вздрогнет даже самый спокойный муж. Ну разве не так!

Я поехал к тёще, в семью, очень разозлённым, по пути едко и сатирически рассказывал моим парням, что за гадюшник этот Гоа. Парни согласились, что Гоа — это место для «объебосов», так они на своём вполне правом жаргоне называли наркоманов.

Тёща выглядела невесёлой и виноватой. В ожидании звонка из Гоа, все мы, — члены семьи, — собрались на маленькой кухне, вокруг икеевского стола, размалёванного женой однажды в припадке творческого настроения. Богдан, несмышлёный, но тревожный, ползал по полу, настороженные и молчаливые, тёща и я расположились по разные стороны стола, руки на столе. Старшая дочь, ей было в тот год пятнадцать лет, приходила на кухню и уходила с кухни. Мы не разговаривали, лишь перебрасывались короткими односложными фразами, ждали.

Наконец, телефон задребезжал. Сказав блудной дочери лишь пару фраз, тёща перебросила телефон мне. Актриса не ожидала услышать мужа. Ей, видимо, невыносимо не хотелось говорить со мной.

— Что с тобой? Почему ты не прилетаешь завтра? — только и успел сказать я. Она там в Гоа зашипела и перешла в наступление.

— Я сказала маме, что потеряла обратный билет, — почти выкрикнула она с вызовом. — Мне нужно восстановиться, здесь настоящий Рай! Здесь Рай!

Звучала она излишне агрессивно. И сквозь потерянный билет, заглушая его тему, звучала тема тёплого тропического рая, из которого она завтра не улетит. Что вызывало вопрос: «А потерян ли ею билет?»

— Купи билет на другой рейс! Ты летела на две недели. Мы тут переживаем все. Ты не отвечаешь на телефонные звонки, Богдан ползает печальный, бабушке нужно уезжать (тёща, моего возраста, недовольно провела по мне шершавыми глазами). В конце концов, у тебя пятимесячный ребёнок, ему нужна мать, не веди себя как девочка-хиппи, убежавшая из дома. Тебе тридцать три…

— Мне не на что купить билет, деньги у меня кончились. Ты что, дал мне с собой много денег?! — закричала она яростно. Я подумал, что многие женщины кричат и злятся, когда виновны, обычное дело.

— Я вышлю тебе денег на билет. Куда и как? Я, кстати, звоню тебе ежедневно, у тебя отключен телефон. Ты что, влюбилась там? С женщинами это бывает.

— Я ежедневно занимаюсь йогой. Здесь чудесная школа йоги, прямо на берегу океана. Ты хочешь меня контролировать, что ты мне названиваешь! Я не влюбилась ни в кого. Я устала, я была беременна, потом кормила ребёнка, мне нужен отдых! Здесь Рай, настоящий Рай на Земле! — голос её дрожал, и она кричала. — Я должна восстановиться… Я потеряла билет…