Наташа Маркович - Я – необитаемый остров Страница 29

Я отодвинулась от спящего Юры и начала его разглядывать. На предмет эмоциональной привязанности. А то знаете, как бывает, – вечером засыпаешь, а рядом лежит счастье. Самое настоящее. Красивое и нежное. Гладит тебя по спине лапкой. Целует куда придется. Говорит необыкновенные слова. Счастье, говорю же.

А утром просыпаешься, в окно светит солнце, и ты видишь при свете дня ужасающую картину. Вчерашнее счастье сильно помято, опухло и небрито (если вы – мужчина, то у вашего счастья еще и косметика размазана по всей морде). Храпит. Пускает слюни. Иногда на твою, блин, подушку. Изо рта у вчерашнего счастья воняет.

И ты с грустью понимаешь, что твой очередной стопятидесятитысячный жизненный идеал рухнул.

А если тебя все эти слюни и вонючие рты не пугают, а, наоборот, умиляют, то вот это и есть она – любовь. Железобетонный критерий. Хорошо, что я раньше проснулась. Сейчас проверим.

Утренний Юра меня не напугал. Опухшая морда и взъерошенные волосы умилили. Запах изо рта не понравился, но и не ужаснул. «Какашками пахнет», – дружелюбно подумала я и тихонько отползла в ванную, чистить зубы и смывать размазанную по всей морде косметику. Я же не знаю, влюблен он в меня уже или нет. Лучше не рисковать.

Сейчас умоюсь, приму звонки и лягу обратно. Он проснется, увидит меня, такую умытую и прекрасную, и все нормально будет.

Однако он проснулся раньше времени. Ровно за десять минут до звонка. Ни к селу, ни к городу – ни сексом не успеем заняться, ни поговорить, вообще ни фига. Он вылез из-под одеяла, взял меня за руку и, утащив в кровать, начал активные действия. А я немедленно заморочилась от всей души. Десять минут, конечно, много в иной ситуации, но не теперь. Это после полугода жизни можно сказать: «Давай по-быстрому, мне некогда», да и звонки в это время можно принять в крайнем случае, если парню невтерпеж. Тоже фишка для него могла бы быть – трахать работающего координатора. Но не на втором же свидании!

– Юр… – начала я.

– Мм, – промычал он, не отрываясь от дела.

– Я не могу пока.

– Почему это?

– У меня работа.

– Какая работа?

– Мне звонить сейчас будут.

– Перезвонят.

– Не перезвонят.

– Плевать. Просто не бери трубку.

– Я не могу. Это важно.

– Важнее того, что я сейчас делаю? – Голос игривый, он все еще думает, что я шучу.

– Понимаешь, мне звонят каждое утро в одно и то же время. Готовятся. Время засекают по НТВ, чтобы не опоздать. Я сама часы никогда не снимаю, даже сплю в них.

– Ну, подождут разок. – Юра залез под одеяло и начал стаскивать с меня трусы.

– Так не бывает. Там паника начнется. Меня потеряют. За пять лет еще ни разу не было, чтобы я звонки не приняла.

– Все когда-то бывает первый раз.

– Ты не понимаешь. Юр, пусти! – Я глянула на часы и начала нервничать, у меня осталось две минуты до звонка.

– Да в чем дело!? – он достал из-под одеяла голову.

– Я учу людей тому, что держать слово – самое важное в жизни. Я не могу не сдержать свое. Они больше не будут мне верить.

– Понятно.

Юра подумал несколько секунд, встал и ушел умываться. В свою ванную. Не поцеловал меня и даже не оглянулся.

Пипец. Мир рухнул одномоментно. И даже, пожалуй, разлетелся на кусочки, как каленое стекло.

Ну что это за жизнь? Как я должна была поступить? Не принять звонки – практически погубить целую программу. Люди больше не будут доверять. Я не могу, ведь я отвечаю перед ними за результат, я сама им все время твержу, что держать слово – это самое важное.

Отказать же мужчине под таким предлогом – это практически сказать: ты мне не важен, у меня тут посерьезней дела. Я мир спасаю, не до тебя мне.

Что я и сделала. Они, мужчины, такого не переносят. Мне бы теперь пойти за ним, обнять, как-то исправить ситуацию, а я осталась тупо смотреть на часы. Тридцать секунд. Двадцать. Десять. Звонок.

Шесть человек. Целый час.

Юра за это время собрался и молча ушел.

Мне, конечно, удалось переключиться на работу, но периодически мысли мои уплывали. И практически все звонившие капитаны спросили меня, почему я грустная. Даже объяснять не стала. Без толку. Позвоню после звонков Юле и зареву. Пусть слушает мои сопли. Я тоже ее иногда выручаю в этом плане.

Буду жаловаться на то, что не могу жить человеческой жизнью, что все плохо, что жизнь – дерьмо и все козлы, а я почему-то должна делать вот такой выбор. Между любовью и чувством ответственности за кучу народа, который мне конечно дорог, но далеко не так сильно, как Юра.

Главное – сразу предупредить, что я звоню, как подруга, а не как сотрудник тренинговой компании. А то нарвусь на тренировку. Социальные роли надо разделять.

Лена, жена Олега, учредителя тренингового центра, рассказала такой случай. Это было тогда, когда наша компания еще совсем не была крутой, а только начинала свой путь. Лена работала директором. Олег – учредитель. Они уже были женаты. Утром Олег, согласно договоренности, разбудил Лену, чтобы она пошла на работу.

– Я не могу, – сказала Лена.

– Почему это?

– Я, кажется, заболела.

– Что? Вставай и иди на работу!

– Говорю тебе, я заболела.

– Меня это не волнует. Вставай и иди! Замены тебе нет.

– Олег, пожалуйста!

– Если не выйдешь на работу сегодня – ты уволена. Разговор окончен.

Лена со слезами встала, собралась, оделась, остановилась на пороге.

– Олежек, – заплакала она. – Можно я тебе как мужу пожалуюсь?

– Конечно, родная. Что случилось?

– У меня начальник такой урод!

– Почему?

– Да он меня больную заставляет на работу выходить.

– Блин. Сука бесчувственная! Тебе плохо, малыш? Дай лоб потрогаю. Да, есть немного.

– Если я не приду, он меня уволит.

– Козел. Слушай, ты иди скорее, а то опоздаешь, опять проблемы будут. Я сейчас соберусь и приеду к тебе на работу, привезу лекарства и чай с медом. Договорились, малыш? Держись.

– Спасибо, родной, ты так меня понимаешь. Целую тебя.

– Пока, котенок.

Через час Олег привез ей чай с медом, а к середине дня от болезни не осталось и следа.

Олег-директор знал, что, когда болеть нет возможности, – никто не болеет. А Олег-муж знал, что Лене, как женщине, нужно сочувствие и внимание. Оба они разделяли социальные роли. Сработало. И работает до сих пор.

Полдня я занималась Игрой, потом пару часов рестораном, а потом направилась в сторону офиса. По дороге купила красивую ручку. Взятка – для Юры. Колбасило меня – будь здоров. Конечно, после того как я поплакала Юле в трубку, мне слегка полегчало, но ситуация от этого не разрешилась.

Как подъехать к Юре, я не придумала, поэтому села в своей комнате, обхватила голову руками и начала отчаянно размышлять.

Так ничего и не придумав, я решила идти к нему и определиться на месте.

Я вошла, забралась с ногами на стул и приняла виноватое выражение лица.

– Ну? – недружелюбно поинтересовался мой ненаглядный.

– Я ручку тебе купила.

– Зачем?

– Красивая.

– Это не является ответом на поставленный вопрос.

– Ну, мне захотелось тебе приятное сделать.

– А, спасибо. Еще что-то? – совсем равнодушно произнес он. Ужасно.

– Мы в восемь с народом встречаемся. Я хотела объяснить им все, поговорить о распределении обязанностей и к тебе прийти вместе с ними.

– Ну, хорошо. Буду ждать. – Хоть по поводу партнерства не передумал, уже хорошо.

– Юр?

– Да.

– Не обижайся.

– Наташ, я не обижаюсь. Утром – да обиделся, потом отошел. Просто сделал выводы – и все.

– Какие?

– Разнообразные. Наташ, иди работай, я занят, без дураков.

– А поцеловать?

– Не готов.

Не думай о белой обезьяне

Ну, вот, блин. Все пропало! А ведь сам же обещал меня поддерживать в моих работах, собака! Что ж мне теперь, все бросить по его прихоти? Ну да, когда Юра давал обещание, он еще не был моим парнем, ну и что?

Он и теперь, кстати, по факту им не является. Всего один раз переспали. Я запуталась. Кто мы вообще друг другу?

Так, все! Надо переключиться на работу и перестать постоянно думать о Юре. Хватит морочить голову себе и окружающим. Легко сказать – не думать о белой обезьяне.

И я уже в который раз за свою жизнь сбежала от личных проблем в работу.

Выходной у меня как-то незаметно поглотился запущенными во время отпуска делами, а с понедельника началась текучая работа по созданию бизнеса. Целую неделю я работала так, что времени на размышления не оставалось. Я приходила домой и падала замертво.

Теперь я знаю, как не думать о белой обезьяне. Надо забить голову всякими черными лошадьми, синими слонами, желтыми собаками, и тогда все будет в порядке.

Конечно, совсем не вспоминать про белую обезьяну у меня не получилось, тем более что я с ней встречаюсь несколько раз в день, но свободных минут было так мало между всеми этими собаками и слонами, что она, обезьяна, как-то почти не причиняла мне неприятностей.

Боль не исчезла до конца, но притихла и притупилась.