Наташа Маркович - Я – необитаемый остров Страница 30

Слонами и собаками служили: партнеры, фотографы, журналисты, редакторы, полиграфические мощности, продавцы бумаги, закон о прессе и прочие жизненно важные для издателя вещи. Теперь я издатель, между прочим. Кто у меня будет? Читатели. Как и раньше. А также покупатели – оптовики. Вообще у меня в жизни кого только не было в плане приложения сил. Покупатели, студенты, пассажиры, слушатели, гости, читатели, просто клиенты. Разнообразненько.

Всю неделю мы с партнерами занимались в основном созданием отношений, поиском кадров и сбором информации.

Должности распределили так.

Юра – председатель совета директоров. В работу не лезет, контролирует по результатам. Юля – технический директор. Решает все организационные вопросы. Леша – занимается продвижением и рекламными площадями. Я – отвечаю за наполнение журнала, его творческую часть – креатифф. Кроме того, я руководитель проекта, его координатор.

Таким образом, Юра всю неделю курил бамбук, Юля искала нетворческих сотрудников, выясняла, где эти журналы печатают, откуда берется бумага, что нам грозит в юридическом плане, какие бывают каналы распространения и т. д. Леша писал концепцию продвижения, начал распространяться где надо о том, что скоро нас ждет бомба, и вообще подтягивал маркетинговые ресурсы. Жаль, что его агентства раньше такими проектами не занимались. Они вообще какие-то узкоспециальные, не для продуктов массового потребления.

На Леше также лежит работа с рекламодателами, то есть, по сути, он наш кормилец.

Я искала творческих работников всех мастей, узнавала цены на них, беседовала с дизайнерами, которые предположительно будут делать дизайн всего журнала, а так же разметку колонок, текста, картинок… Называется, кажется, сетка. Придумывала рубрики.

Понятно, что мы наделали массу лишних телодвижений, изобретая велосипеды. Ну, и ничего страшного.

Кажется, у нас сложился отличный коллектив! Каждый на своем месте. Встречаться полным составом мы договорились раз в неделю, но втроем пересекались много раз. Юрик слегка выпал из тусовки, бедолага.

Ну и Бог с ним, нашим легче. С глаз долой, из сердца вон! К тому же для окружающих мы муж и жена, между прочим, и нам приходится поддерживать реноме. Поэтому, чем меньше мы видимся все вместе, тем меньше нам приходится притворяться. Юля, конечно, все знает, но Юра-то об этом не подозревает.

С руководством тренингового центра договорились так. Юля тратит из рабочего времени не больше полутора часов в сутки, остальное – в свободное время. Благо тренинговый центр наш с двенадцати часов работает. Тем более нам этот проект интересен. Мы собираемся продвигать во многом ту же философию. Так что если Стас, Юлин муж, не выгонит ее из дому за перманентное отсутствие, то все будет прекрасно. Рано или поздно.

Хорошая новость – нам не надо будет, как главным редакторам «Харперс Базара», «Вога» и прочих модных глянцев, участвовать в гламурных тусовках. Мы вне всего этого. Мы создаем хулиганский журнал, и, видимо, нас многие за это не полюбят. Ну и ладно, время на сон нам гораздо нужнее.

Реально ведь все трудяги собрались, у всех дел по макушку.

Редакторы и прочие создатели глянца, конечно, тоже вкалывают будь здоров, я вот и по Ляле вижу, но им без тусовок не выжить. На том стоят. А мы светскую жизнь проигнорируем. И хроник никаких вести не будем. А то придется в каждом номере печатать фотографию с подписью «Константин Андрикопулос со спутницей». Там ведь не шутки: забудешь кого – обидятся на всю оставшуюся жизнь. Не люблю обижать конкретных людей. В крайнем случае – всех оптом.

А на тусовки для удовольствия сходим, не для работы. Если появится такое желание.

Давно уже поняла – время наш главный жизненный ресурс. Ничто не сравнится с ним по ценности. Мне нужно многое успеть, мне важно перепробовать максимум жизненных удовольствий. Когда-то давно я сильно болела и смерть вроде бы ходила где-то рядом. Я много лежала в больнице и подружилась с такими же лежалыми соседями по этажу. Можно сказать, сколотила компанию. Несмотря ни на что, мы жили там необычайно весело. Сдавали кровь, завтракали и валились на диваны у телевизора. Целый день смеялись, шутили, задирали медсестер, заигрывали с докторами. От нечего делать отвоевали право дольше смотреть телевизор, который мы толком и не смотрели.

В общем, вели себя как веселые деревенские хулиганы на завалинке. Почему-то некоторым это не нравилось.

Меня по жалобе злобной медсестры даже вызывали в ординаторскую, как главного зачинщика всех шумих. Грозили выгнать из больницы. Как в учительской, честное слово. Я произнесла пламенный спич о пользе смехотерапии и предложила начать выплачивать мне зарплату. Врачи рассмеялись и отпустили меня с миром, а медсестру успокоили.

Я полюбила своих соседей по этажу. У многих из них была такая же болезнь, как у меня. Периодически больных выпускали поправлять здоровье, подорванное лекарствами, и копить лейкоциты. На воле мы пили пиво, ибо среди нас настойчиво гуляла легенда, что именно пиво в нелегком деле поднятия уровня лейкоцитов – самое оно.

Вернувшихся отпускников встречали радостными криками. Однажды и я вернулась после такого отпуска. Компания радостно затопала и заулюлюкала, когда я появилась в коридоре с сумкой. Все, как водится, валялись на любимых диванах. Я бросила сумку и повалилась рядом.

– А где Боря? – спросила я, оглядев компанию.

– В отпуске на две недели, – отрапортовали друзья-соседи.

– А Миха?

– На процедурах.

– А Леня из Вишеры?

– Умер, – погрустнели мои больные друзья.

– Когда?!

– Неделю назад.

И вот тут меня накрыло. У Лени было все, как у меня в больничной карте. Заболевание, стадия, разновидность, пройденные курсы. Но я жива, а он умер. Почему?

Смерть подступила совсем близко и жутко улыбнулась мне. Леню было жалко, но еще сильнее жалости был страх.

– Какого хрена я тут делаю? – подумала я вечером. Мне, может, осталось-то всего ничего, а я еще столько всего не сделала, не прожила, не успела, не ощутила. Пройдя еще пару курсов, я отказалась ложиться в больницу и долечивалась амбулаторно. Мне слишком многое нужно было сделать.

Я вдруг начала хвататься за любую возможность, что под руку подворачивалась – работа, учеба, спорт; годилось все, вплоть до ныряния в прорубь.

Постепенно я загрузила себя массой дел и перестала уделять внимание болезни. И болезнь захирела. Какое-то время она поборолась за право на существование в моем организме, а потом притихла. Сидит теперь смирно, наблюдает за происходящим уже много лет. Ищет лазейку, наверно, чтобы пролезть, да только какая уж тут лазейка! Столько дел!

Я начала с тех пор жить неистово. Я и раньше-то не слишком терялась в толпе, а тут вдруг меня просто понесло.

Я ввязываюсь в любую авантюру, которая может принести мне новые ощущения. Я осваиваю профессию писателя, ресторанный бизнес, сноуборд, вейк, дайвинг, серфинг, прыгнула с тарзанки и с парашютом, открыла тренинговую компанию в Перми, удрала в Москву, постоянно учусь, пишу в журналы, выступаю на радио, снимаюсь во всех передачах, куда только меня зовут, участвую в дружеских попойках, координирую Игры, учусь танцевать, таскаюсь по разным тренингам, путешествую дикарем без предварительной подготовки… Что такое пиво с чипсами у телевизора – я давно забыла. Нет у меня телевизора. И чипсы я терпеть не могу. Я за высокую еду и кайф от нее, и от всего остального тоже!

Я даже от сна кайф невообразимый получаю. Самое прекрасное – проснуться часа в четыре-пять, испуганно взглянуть на часы, понять, что спать еще можно долго-долго, свернуться калачиком и сладко-пресладко уснуть. Эти часы – тоже из лучших в моей жизни.

В общем, жизнь бьет ключом. У нас такие же отчаянные работают в тренинговом центре, а теперь и в журнале. И скучающие кокаинисты-тусовщики мне непонятны. Мне оставалось только мужика такого же сумасшедшего найти, чтобы на пару зажигать. А то нормальные меня боятся, дружить любят, а так – нет. Юра в принципе похож на своего. Как минимум он серфер и дайвер. Посмотрим.

Так, не думать о белой обезьяне! Не думать о белой обезьяне! Не помогает. Надо, наоборот, подумать о синем слоне.

Что там у нас с верстальщиками? Есть такая профессия, оказывается. Кому отдать верстальщиков? Юле?

А кому отдать таинственных цветокорректоров, принт-менеджеров, бильд-редакторов? Я о таковых и не слышала никогда. Интернет не помогает – как ни странно, там ничего нет, и слова «как издать журнал» в разных вариациях особой пользы не приносят.

Я решила сходить через дорогу в любимый полуночный книжный на Тверской. Купила книгу о том, как открыть и сделать преуспевающей желтую бульварную газету. Ничего более походящего нашему случаю, увы, не нашлось. Тем не менее я почерпнула много полезного, а заодно и повеселилась. Автор с редкостным цинизмом и одновременно любовью к своему делу пишет о том, как надувать многомиллионные народные массы, страстно желающие надуться.