Алина Знаменская - Женщина-зима Страница 29

Музыка, звучавшая здесь, как нельзя лучше иллюстрировала его состояние.

Девушка показалась Тимохе настолько совершенной, что он не мог оторвать глаз. Тонкая талия была перетянута кожаным пояском. Девушка так гнулась, что грозила сломаться в месте пояска. У нее была небольшая грудь, которая приятно выпячивалась при каждом движении. Изящная голова на длинной шее то и дело поворачивалась, показывая ровный профиль с остреньким, будто резным, носиком. Светло-русые волосы были безжалостно зачесаны в строгий пучок.

— Плечики повернули! — весело командовала она женщинам, словно детям в детском саду. — Носочки тянем! Молодцы!

Она подходила к своим ученицам, что-то говорила, выпрямляла им спины, показывала постановку рук. На фоне грузных, заматеревших от тяжелой работы женщин эта девушка казалась мотыльком. Королевой эльфов.

— После занятий два часа не есть! — весело объявила она и выключила музыку.

Женщины обрадовались, что она с такой легкостью и оптимизмом лишила их ужина, принялись шутить по этому поводу, рассказывать рецепты блюд и начинок для пирогов. Потом они отправились в раздевалку, а девушка снова включила музыку и стала танцевать сама для себя. Она, конечно же, думала, что ее никто не видит, скользила по всему залу, подпрыгивала, крутилась волчком, падала на пол, вскакивала и снова мчалась по залу. Когда она наконец устала танцевать, опустилась на пол и замерла без движения, Тимоха решил, что пора уходить. Повернулся и, вероятно, задел ширму плечом. Та с грохотом упала и приземлилась у ног Тимохи. Девушка резко обернулась на звук. Тимоха остался стоять, как стоял. Посчитал, что бежать более стыдно, чем остаться.

— Тебя не учили, что подглядывать нехорошо? — не меняя позы, поинтересовалась девушка.

Тимоха пожал плечами, не найдя что ответить. Девушка поднялась грациозно, как, вероятно, делала все на свете, и подошла к Тимохе. У него даже ладони вспотели — так близко она подошла. Она смотрела на него, задрав голову.

— Ну и большой же ты… — проговорила она несколько задумчиво, — Поможешь мне?

Тимоха быстро-быстро закивал. Он еще не знал, чем может помочь, но уже на все был готов.

— Ты глухонемой? — с некоторой опаской поинтересовалась девушка, вглядываясь в чумную Тимохину физиономию.

— Зачем? — подал он голос. — Нормальный.

— Вот теперь вижу, что нормальный! — засмеялась девушка. — Помоги-ка вон ту фанеру из зала вынести в фойе. Она здесь мешает.

Тимоха радостно принялся за работу. Вытащил фанеру, залежи старых декораций, кучу хлама, годами томившегося в зале, поскольку по прямому назначению зал этот давно не использовался.

— А ширмы здесь зачем? — Девушка показала на то место, где прятался Тимоха.

— Ширмы для выборов нужны. А хранить их больше И негде.

— А диван здесь зачем?

Тимоха покраснел густо, будто это он придумал использовать диван так, как использовала его деревенская молодежь.

Девушка внимательно смотрела на Тимоху, от этого он краснел еще гуще и не мог выдавить ни слова. Девушка, кажется, что-то поняла, но не стала развивать эту тему. Пожалела Тимоху. Сказала только:

— Тогда мы поставим ширмы по-другому и устроим здесь К раздевалку.

Они переставили ширмы, получилось неплохо.

— Тебя как зовут? — спросила девушка, усаживаясь на стол.

— Тимоха. То есть Тимофей. А тебя?

— Тимоха! — рассмеялась девушка. — А меня Марина.

«Марина», — мысленно повторил Тимоха и признал, что это самое необычное из женских имен, слышанных им до сих пор. Нет, конечно, в школе есть Маринки, и не одна. Но разве они идут в какое-нибудь сравнение с этой?

— Тебе очень идет твое имя, — сказал Тимоха и сам себе подивился: надо же, как заговорил. Он и не знал, что способен на подобные выражения.

— Имя как имя, — обронила она и потянулась за своей сумочкой. — У вас здесь курить можно?

— Не знаю. Я не курю, — признался Тимоха.

— Молодец, — похвалила Марина, затягиваясь. — А я вот бросить никак не могу.

Тимоха стоял, прислонившись к колонне, а девушка сидела на столе и курила. Они разговаривали. Мимо танцзала шли люди — кто в библиотеку, кто к его матери на репетицию. И все они видели, что девушка сидит с Тимохой. И от этого у парня дух заходился, приятно щекотало внутри. Если она так запросто болтает с ним, то, может, разрешит и проводить?

— А ты где жить будешь? — спросил он.

— Поселили к какой-то бабуле. Возле почты.

— К бабе Кате? Если к ней, то хорошо. Она добрая.

— А мне все равно. Лишь бы не дома.

— Что так?

— А так. У нас семья многодетная. У меня три сестры и два брата. Все младшие. Все на моих руках выросли. Галдеж, сопли, пеленки… Со всего нашего курса я одна в деревню поехала. Все в городе остались.

— У нас красиво скоро станет, — горячо заверил ее Тимоха. — Черемуха по оврагам зацветет, ландыши.

— Клёво.

Проводить Марину у Тимохи не получилось. Неожиданно в клуб пришел Борис Сергеевич, позвал Тимоху побродить. Тот не осмелился отказаться, хотя так и не понял, чего ради Добров задает ему странные до глупости вопросы. К примеру, его интересовало, что стал бы в первую очередь обустраивать Тимоха, будь у того деньги и должность председателя. Тимоха, конечно, назвал ему пункты своего импровизированного плана, но без особого энтузиазма. Мыслями он остался в клубе, с Мариной. А Добров таскал его по всей деревне и спрашивал, спрашивал… Он совсем не был похож теперь на того больного дядьку, который лежал у них дома с сердечным приступом месяц назад.

Перед премьерой в самодеятельном театре всегда царит суматоха. После репетиции пришлось задержаться, чтобы примерить костюм. В библиотеке Дарья Капустина устроила примерочную. Она по очереди вызывала туда артистов, которые толпились в комнате худрука, ожидая своего часа. Ирма попросилась на примерку первая, ее пропустили. Все уже привыкли, что она всегда торопится, относились с пониманием — ясное дело, дома ребенок маленький. Рядом, в читальном зале, копался в газетах Володька Никитин, возле него крутилась Ольга.

— Что новенького пишут в прессе? — заглядывая через плечо, поинтересовалась Ольга.

— Вот реклама пяти способов похудеть, — подвинул Володька газету.

— А нам это ни к чему, — присаживаясь рядом на стул, сказала Ольга. Она и не посмотрела на газету, зато горячим своим взглядом так и сверлила парня. — У меня все при мне!

Ольга провела рукой по своей высокой груди, прорисовала линию до бедер.

— Или тебе, Володенька, воблы сухие нравятся, которые модели?

— Боже упаси! — отшутился Володька.

— Так что же ты, свет мой Володенька, никак себе в Завидове невесту не выберешь?

— Выбор слишком большой, — в тон ей ответил Володька.

— Ой ли? — Ольга вовсю играла глазами. — А на мой взгляд, так нас, красивых да работящих, совсем мало осталось…

— А что красота? Красота не главное…

— Вот уж никогда бы не подумала, что красота для тебя не главное. Все же лучше красивой-то женой любоваться. Я так себе красивого мужа хочу…

— Зачем он тебе, красивый-то? На него другие заглядываться станут.

— Вот это правильно, Володя. Взять хотя бы Павла Гуськова. Как он Ирму обхаживал в свое время, помнишь? Мы, девчонки, ей все завидовали. Цветы, подарки, конфеты… Все ее желания исполнял, как принц какой. Так ему красивую хотелось! А теперь ревнует ее ко всем, под замок готов запереть. А взял бы по себе, ровню…

Володька отложил газету.

— Ты думаешь, я сплетничать с тобой стану? — сухо спросил он.

— А это не сплетни! — возмутилась Ольга. — Шила в мешке не утаишь! Все знают! Павел — зверь у нее! Если только увидит ее с кем, на месте обоих укокошит, можешь не сомневаться!

Володька поднялся, показывая, что разговор окончен. А у самой двери обернулся и сказал:

— Спасибо, что предупредила.

— На здоровье!

Примерять платье Ирме помогала Полина: застежка на спине состояла из множества крючков, одной никак не справиться. Осмотрев костюм, подколов, где надо, стали снимать. Ирма копошилась с рукавами, а Полина с крючками Когда платье наконец стащили и Дарья принялась размещать его на плечиках, Полине бросилась в глаза голая спина Ирмы. Вся длинная, узкая полоса ее спины была в сизо-желтых пятнах синяков. Полина чуть не ахнула, но все же как-то успела взять себя в руки, отодвинула Ирму в угол. Так, чтобы никому больше не открылось это зрелище. Молча помогла одеться. Лихорадочно соображала, как поступить. Поговорить сейчас? Ирма и так торопилась — примерка здорово ее задержала. К тому же в клубе полно народу.

— Ирма, ты не могла бы завтра заглянуть ко мне? Хоть в клуб, хоть домой? — с напускным безразличием поинтересовалась Полина. — Хочу с тобой кое-что обсудить, а сейчас некогда.

— Хорошо, Полина Петровна. Я постараюсь.

Ирма пошла, Полина задумчиво проводила ее взглядом. На крыльце Ирму догнала Ольга: