Ирина Мамаева - Земля Гай Страница 3

— Я так и думала, что мы с вами не найдем общий язык. У вас ни грамма профессионализма. Я жалею уже, что взяла вас с собой, — и Гаврилова отвернулась.

Андрей медленно спустился с крыльца и застыл. Хорошо, у него не хватало профессионализма, не хватало жизненного опыта, не хватало слов выразить свои мысли… Или он просто чего–то не понимал в этой жизни?

Штепт и водитель направились в дом. Васька подскочил со ступенек, но, видимо, неловко, сморщился от боли, заковылял внутрь. Девочка уже не кричала — плакала громко, без слов. Через несколько минут водитель вынес ее на плече и потащил в машину. Она била его кулаками по спине, плакала и по–прежнему не выпускала из рук простыню. За ними прискоками бежал Васька. Он не смог спуститься с крыльца, протез его подвернулся, и цыган скатился вниз. Так и остался стоять на коленях на земле с нелепо вывернувшимся протезом, как со сломанной ногой.

К нему подошла работник администрации.

— Что вы так расстраиваетесь, Василий? — Она немного пригнула свое грузное тело, чуть приблизившись к стоящему на коленях человеку. — Мы и о вас позаботимся. В Койвусельге, в отделении временного пребывания лиц пожилого возраста и инвалидов место освободилось. Оформим вас сначала туда. А потом, глядишь, и в райцентр, в дом престарелых устроим. Там хорошо: печь топить не надо, готовить не надо, коров опять же пасти не надо — лежи себе на диване да телевизор смотри, а? Не надо благодарности, это моя работа — помогать людям.

— Сука ты, — честно сказал Васька.

Глава 2

«На минувшей неделе в п. Гай состоялся сельский сход. С жителями поселка встретились представители администрации местного самоуправления (МСУ): глава администрации района В. А. Малютин, инспектор РОВД А. Г. Штепт, выполняющая обязанности секретаря собрания, а также депутат районного Законодательного собрания В. П.Ширкина. В качестве специально приглашенного гостя в сходе принял участие замдиректора АО «Койвусельгский леспромхоз» В. Т. Лалашвили.

Первым слово взял Владимир Абрамович Малютин. Он ознакомил присутствующих с положением дел в районе, связав его с трудными для всей страны временами. Напомнил людям о курсе на полную отмену льгот и общем сокращении социальных программ. Вопросы жителей главе района касались в основном требований возродить Гайский леспромхоз. На что В. А. Малютин ответил, что этот вопрос находится не в ведении администрации.

Леспромхоз был проведен через процедуру банкротства, основное имущество его было распродано для погашения долгов кредиторам. Но вопрос даже не в том, что не находятся желающие выкупить остатки имущества и вложить деньги в лесную отрасль. А в том, что леспромхозы изначально основываются на период в три–четыре десятилетия. Именно за это время добывается лес в радиусе 40 км вокруг поселка. С более дальних делянок возить его уже экономически невыгодно.

Считаем, Гайский леспромхоз был организован в 1930 году. За вычетом военных, он просуществовал 30 лет и был ликвидирован в 1965‑м. В том же 1965 году был организован Гайский зверосовхоз, просуществовавший до 1986 года и закрытый по причине свирепствовавшей в регионе алеутской болезни норок, приведшей к полной гибели поголовья. В 1986 году было принято решение перевести лес за Куй–рекой в разряд делового и возродить Гайский леспромхоз, выдав ему новую лицензию. Тогда же была пущена вторая очередь УЖД (узкоколейки) на северо–восток. В середине 90‑х годов предприятие прошло через несколько процедур банкротства, несколько неудачных попыток финансового оздоровления и окончательно было закрыто в 2001 году. То есть Гайский леспромхоз, проработав 55 лет, выработал весь лесфонд в этом месте. Леса для порубок в районе Гая осталось — если считать добычу по уровню 1990 года, когда дела в нем шли хорошо, — максимум лет на 5. «Восстанавливать предприятие практически с нуля на столь малый срок является нецелесообразным» — таким было заключение В. А.Малютина.

Глава поселковой администрации А. И. Поползенок рассказала о состоянии дел в поселке. В Гае проживает 197 человек, из них 75 человек пенсионного возраста, 112 человек трудоспособного возраста и 10 несовершеннолетних. Из 112 трудоспособных работает 12 человек: семеро — путейскими рабочими на Октябрьской железной дороге, один оформлен фермером, один — частным предпринимателем, одна женщина — медсестрой от Койвусельгской амбулатории, двое посменно пасут общественное стадо. Остальные стоят на бирже труда и получают пособие по безработице. В поселок два раза в неделю приезжает автолавка с продуктами, раз в неделю — машина с почтой, два раза в месяц доставляют пенсии. Жалоб и претензий у населения нет.

Депутат ЗС В. П. Ширкина отчиталась о работе над новыми законами, о принятых поправках и новых проектах. А. Г. Штепт ознакомила присутствующих со статистикой преступлений в поселке и призвала людей активнее охранять свое имущество, не приобретать во избежание отравлений алкоголь нигде помимо автолавки и не затевать ссор с нетрезвыми соседями.

Наибольшие волнения вызвал вопрос об обеспечении населения дровами. Ввиду ветхости жилья, которое изначально строилось как временное, для его отопления требуется свыше 20 кубометров дров на год. Денежные компенсации однако не рассчитаны на отапливание улицы. Присутствовавший на сходе В. Т. Лалашвили заверил жителей Гая, что руководство Койвусельгского леспромхоза вместе с администрацией МСУ района решают вопрос и заготовка дров для населения скоро начнется».

Андрей Говорков дописал последний абзац статьи и откинулся на спинку стула.

Он два раза перечитал написанное, но желаемое удовлетворение от выполненной работы почему–то не приходило. Вместо этого дурацкий сход в Гаю прокручивался в голове снова и снова, как кинопленка, склеенная в кольцо.

Он вспомнил самое начало своей второй поездки в этот богом забытый поселок.

В холодном сыром здании клуба вот–вот должен был начаться сход. На сцене стояли столы, застеленные багровой портьерой — остатками былой роскоши. На столах — большие граненые стаканы и маленькие аккуратные бутылочки с минеральной водой. За столами сидели Малютин, Штепт и депутат районного Законодательного собрания Вера Павловна Ширкина, которую Андрей видел впервые. Чуть в стороне расположился замдиректора Койвусельгского леспромхоза Лалашвили. В зале на грубых деревянных скамейках сидели люди.

От нечего делать Андрей разглядывал их. В поселке, судя по пришедшим, действительно остались одни пенсионеры да алкоголики. В первом ряду с краю притулился пьяненький цыган Васька, из–за которого Андрею и довелось побывать в Гаю в первый раз. Васька был в своем излюбленном наряде не первой свежести «сто одежек и все без застежек».

Ближе к середине гордо восседали две старухи — соседки цыгана, в первую поездку Андрей мельком видел их. Первая — высокая, большая, с недовольным лицом — в нелепой одежде из финской гуманитарной помощи, которую — Андрей знал — недавно возили по самым бедным поселкам. Вторая — тщедушная, «божий одуванчик» — видимо, ради такого значимого события, как сход, попыталась вырядиться, отчего выглядела трогательно и глупо. Обе бабки Андрею не понравились: они, как ему показалось, были из тех вредных, крикливых старух, которые любят затевать склоки в общественном транспорте.

Дальше развалился какой–то мужик «два в одном»: пенсионер и алкоголик в одном лице. Он широко вытянул в проход ноги в кирзовых сапогах и что–то горячо шептал на ухо второму, более–менее прилично одетому пузатому мужику. Если алкоголик был неприятно расслаблен и, казалось, совершенно не контролировал себя, то приличный был серьезен, сосредоточен и не слушал. На этого второго как на местного фермера еще до открытия схода журналисту указала Ширкина. Кажется, мужика звали Федором, и фамилия у него была смешная — Панасенок.

Из молодежи был только один парень, сидящий за ними. В джинсах, кроссовках и футболке — как Андрей. Да и возраста они были почти одного. Поэтому взгляд Андрея сам собой за него зацепился. Парень был невысоким, но загорелым и

крепким — весь он, казалось, состоял из сплошных мускулов, таких ладных и упругих, какие бывают от здоровой физической работы, а никак не от душного спортзала с его сизифовым трудом на тренажерах. Андрей почувствовал едва заметный, но укол самой что ни на есть зависти и разозлился на себя. Лицо у парня было пусть наглое, но простое, деревенское, а Андрей мнил себя интеллигентом — у его матери было высшее образование, — и он успокоился. Отвернулся.

Давно уже было пора начинать. В помещении стоял негромкий гул голосов.

В зал вошла маленькая пожилая женщина в вытянутой кофте, и все уставились на нее.

— Здравствуйте! — она приветливо улыбнулась присутствующим. — Извините за опоздание. Начинаем?