Елена Кирога - У каждой улицы своя жизнь Страница 3

История внутренней драмы Вентуры, вовлекающая в свою орбиту всех его близких, свидетельствует об откровенно критическом взгляде автора на лицемерный характер нравственных норм, устоев, на то, что их формальная оболочка, одобряемая католической религией, вытесняет подлинную гуманистическую суть. Писательница явно стремилась создать некий идеальный образ главного героя. Он образован, талантлив, скромен, благороден. Самому Вентуре не дано возможности высказаться, подобно прочим персонажам книги, у него нет внутренних монологов, о нем можно судить лишь по воспоминаниям других, по отдельным его фразам, звучащим в памяти разных рассказчиков. Первые же оценки, мелькнувшие на страницах романа, оброненные старыми знакомыми семьи Эсперансы, располагают к дону Вентуре: "Деликатнейший человек, но несколько эксцентричен... Очень умен, исключительная личность... в наше время нельзя быть таким, и, уж во всяком случае, ему не следовало жениться на Эсперансе". Знаменательно, что в воспоминаниях таких разных женщин, как холодная и самовлюбленная Эсперанса, оскорбленная уходом Вентуры, и нежно-заботливая Пресенсия, готовая все принести в жертву ради счастья и спокойствия мужа, моделируется, в общем, облик одного и того же человека. Человека, бесконечно уважавшего чужое достоинство и наделенного таким особенным свойством, как неистребимое стремление к созиданию:"Он обязательно должен был что-нибудь создавать — жизнь, будущее, законы, утопии..." Все знавшие дона Вентуру отмечают таившуюся в нем привлекательность для других, некое поле притяжения. Пресенсия, воскрешая в памяти первую услышанную ею лекцию профессора Вентуры, называет ее необычной, так как он предлагал студентам размышлять вместе с ним, не преподносил свод готовых правил и поучений, а вызывал аудиторию на диалог. Он хотел, чтобы молодые сами делали выводы "о смысле жизни, о культуре..." Непосредственно же теория профессора Вентуры о взаимосвязи математики и жизни, которую он разрабатывал в своих трудах, остается смутной, непроясненной, и читателю в общем сложно проникнуться верой в необычайную одаренность героя как ученого. Но, безусловно, сам его подход к преподаванию в университете привлекателен и даже в определенной степени революционен для того времени, поскольку пробуждает в молодежи самостоятельность мышления.

Можно поверить в его порядочность, глубокую человечность, качества столь редкие в буржуазном обществе, но в целом образ дона Вентуры носит все-таки довольно абстрактный характер, особенно в сравнении с другими персонажами книги.

Роман "У каждой улицы своя жизнь" — на столь, казалось бы, камерную тему, тему любви, — исподволь наталкивает на мысль, что непонимание между людьми, душевное смятение, одиночество, все эти экзистенциальные состояния объясняются в гораздо большей степени репрессивным испанским обществом, воспитывающим людей в духе жестких моральных предписаний и регламентами, иссушающих человеческую душу, чем фатальными хитросплетениями судьбы.

Найденный в этом романе способ повествования на разные голоса Елена Кирога применяет и в повести "Больная", опубликованной в том же 1955 году, что и "Маска", о которой уже говорилось выше. В повести рассмотрен случай, как будто взятый из арсенала писателей- тремендистов — невероятный и почти на грани патологии. Героиня этой истории, красавица Либерата из маленького галисийского поселка на берегу моря, вот уже двадцать лет как замкнулась в молчании, отгородившись от всего мира. Она не встает с кровати, лежит уткнувшись лицом в стенку, ни на что не реагируя, не желая вступать ни в какие контакты с людьми. Причина ее затворничества в предательстве жениха Тельмо, который, испугавшись ее страстной всепоглощающей любви, отправился в далекое путешествие, а возвратился уже женатым на другой.

Знакомство читателя с историей любви и безумия (или сознательного ухода из жизни) Либераты, ставшей легендой поселка, происходит постепенно. Фрагменты этой истории воссоздаются в рассказах разных персонажей: крестьянки Алиды, которая, забыв о своих близких, всецело посвящает себя заботам о больной, местного священника, добряка Симона Педро, сестры Тельмо, Ангустиас, не скрывающей антипатии к бывшей невесте брата, и других жителей поселка. Организующим началом в хоре этих голосов выступает голос авторского "я" самой рассказчицы. Горькую судьбу Либераты она проецирует на собственную внутреннюю жизнь, скрытую от глаз посторонних, жизнь, казалось бы, вполне благополучной молодой и красивой женщины, супруги состоятельного человека.

Вечные вопросы любви, стремления человека к свободе и независимости, проблемы одиночества и смерти Е. Кирога рассматривает на конкретном материале, неразрывно связанном с испанской почвой, а точнее, с хорошо знакомой писательнице Галисией. Живописны и достоверны описания суровой повседневной жизни обитателей поселка, подчиненной одному и тому же издавна заведенному ритму; зримо и колоритно представлены сцены рыбной ловли — основы существования этих тружеников моря. Так, в художественной системе этого произведения сочетается, с одной стороны, исключительность, из ряда вон выходящий случай, а с другой — реалистическое изображение среды.

В повести "Больная" сплетаются две темы, которые проходят через все творчество писательницы: так называемая женская тема и тема сельской Галисии. Женские характеры стоят в центре практически всех романов и повестей Елены Кироги, изданных с 1955 года по сегодняшний день. Причем своими героинями она избирает женщин из разных слоев испанского общества.

В небольшой повести "Пласида, юная" (1956), почти бессюжетной, но целостной и органичной по своей поэтической интонации, центральный персонаж — деревенская девушка Пласида. Место действия, как и в "Больной", — Галисия. Автор, от лица которой ведется рассказ, становится свидетельницей смерти от родов в нищей хижине юной Пласиды. Некрасивая молчаливая девушка выросла здесь, в деревне, без семьи и без дома, в глубокой бедности, работая на других. Едва успев выйти замуж, она проводила мужа в дальнюю чужую страну на заработки, и единственной ниточкой связывали их редкие и краткие телефонные разговоры. Однако эта незаметная, тихая и безропотная девушка вовсе не выглядит изгоем, ее любят в деревне. Писательница подчеркивает в Пласиде человечность, просвечивающую сквозь заскорузлую оболочку невежества и привычного смирения перед судьбой. Образ Пласиды органично вписан в атмосферу трудного и бедного крестьянского быта. Е. Кирога использует в повествовании народные обороты галисийского языка, что придает еще большую достоверность этой пронзительно печальной повести.

"Грусть" — так кратко и емко называется книга писательницы, получившая премию критики за лучший испанский роман 1960 года. Это первая часть из задуманной трилогии с автобиографическими мотивами. Героиня романа Тадеа после смерти матери отдана отцом в дом ее тетки (в городке на севере Испании), где она воспитывается вместе со своими кузинами под присмотром гувернантки. Состоятельная семья, большой сад — в нем в определенные часы позволено гулять детям, — занятия французским языком — этот внешне благополучный мир тяготит девочку. Она никак не может смириться с системой запретов, царящей в семье, со строгими указаниями взрослых, с навязчивыми беседами о грехе, неусыпным контролем за каждым поступком и словом девочек, особенно Тадеи.

Рассказ Тадеи о своей жизни, напоминающий отрывочные дневниковые записи, перемежается с ее воспоминаниями о светлой и привольной жизни в деревне, ее фантазиями и картинками, создаваемыми богатым воображением девочки. С поразительным искусством и убедительностью рисует Елена Кирога мир детской души, внутренние взаимоотношения девочек, их игры, маленькие тайны. То, что происходит в том же доме среди взрослых, тоже дается через призму детского восприятия, мозаично и фрагментарно.

Автор лепит очень интересный характер героини. Живая и впечатлительная по натуре, девочка всегда печальна, замкнута, она остро страдает от своего одиночества, от того, что совершенно забыта отцом, от непонимания окружающих, жесткой строгости тетки, отсутствия ласки. В глазах тетки Тадеа — упрямица и лгунья, а на самом деле это защитная реакция ребенка, которого никто даже не пытается понять. Тадею тянет на природу, ей хочется гулять не в указанном месте, а побежать куда-нибудь далеко-далеко. Роман ясно пронизан ощущением несвободы, сам воздух, которым дышит маленькая героиня, отравлен миазмами тирании. Неслучайно возникает в воображении Тадеи образ решеток: "Решетками могло быть что угодно — стена, сад... холодные, насмешливые или сострадательные голоса старших, улыбки детей... Решетками могло быть все то, что тебя сдерживает".

Вторая часть трилогии, "Я пишу твое имя", вышла в 1964 году, ее название навеяно строкой из известного стихотворения французского поэта Поля Элюара о свободе. Та же героиня, только повзрослевшая, ведет свой рассказ о жизни в религиозном интернате, где она сталкивается лишь с ложью и лицемерием. Пристально вглядываясь во внутренний мир Тадеи, Е. Кирога стилистически точно фиксирует все нюансы в формировании характера и мировоззрения девушки- подростка. Она подводит свою героиню к осознанию свободы как первейшей необходимости человеческого бытия и готовности бороться за нее.