Е. Бирман - Игра в «Мурку» Страница 3

— И тут меня осенило, — сказал Теодор и опять глотнул воды.

— Меня в последнее время донимает ШАБАК. Я им сдуру расхвастался, какой я был крутой диссидент в молодости, как мы вчетвером на первом курсе, начитавшись источников к курсу «Истории КПСС», создали новую партию. К счастью, один из нас рассказал об этом родителям, и те через три дня уговорили нас распустить партию, а устав ее, как раз рукой их сына и написанный, сами и сожгли. У меня до сих пор хранятся два моих детских стихотворения (написанных еще до этой партии) на события в Чехословакии. Написаны на вырванном листе из школьного дневника. Одно, короткое, помню наизусть:

Своих студентовБьют дубинкой янки.Советской демократииДубинки не нужны,Ведь у нее есть танки.

Здорово? А? Второе — длинное, помню только, что заканчивается словами:

Мораль ясна без лишних слов:В ЦК не нужно нам ослов.

И вот удивительно, ни разу в жизни КГБ меня не тронул. Даже на воспитательную беседу не позвал ни разу! А скольким я анекдот рассказывал о том, как Леонид Ильич принял в Кремле английского посла за французского и имел с ним продолжительную беседу! И хоть бы хны. А они мне говорят в ШАБАКе — это тебе удивительно, а нам удивительно, сколько еще ты нам будешь лапшу на уши вешать, гражданин диссидент.

— Все диссиденты — шпионы КГБ, — заявил мне контрразведчик Алекс, — это так же верно, как то, что все эстеты — педерасты. Выкладывай все про вербовку, можешь — в стихах, эстет.

Я хоть виду внешне не подал, но разобиделся. А потом подумал: ребята из ШАБАКа свое дело делают, что толку на них обижаться? И тут — этот Серега! Я ему и говорю:

— Предлагаю сделку, Серега! Ты мне добываешь мое досье в КГБ, а я тебе организовываю шпионскую сеть, и не где-нибудь, а в Тель-Авиве. Будешь жить в Шхунат-Бавли (район Бавли — престижное местечко), по утрам в парке «Яркон» бегать. Оттуда, если тебе даже в Нетанию нужно, на машине двадцать минут без пробок. Как тебе Тель-Авив?

У него глаза загорелись. Но тут же он посмотрел на меня странно так.

— Ты что же, будешь на нас работать?

— Серега, не забывайся, — говорю ему строго, — ты Россию любишь?

Он подтянулся весь в кресле, ничего не сказал, но я понял, что любит, но вслух таких слов не говорит.

— Вот и я! — говорю и тоже подтягиваюсь. — Еще вопросы есть?

— Никак нет, — отвечает.

Я его еще потом на вшивость проверил. Говорю, смотри, какое море красивое сегодня.

— Да, — соглашается, — красивое.

— В Димоне моря нет, — говорю.

И он подтверждает: да, мол, нету. И тут я ему шепнул в спину:

— Серый!

Стоп! Тут мы перестанем полагаться на рассказ Теодора и возьмем повествование в свои руки.

Серегина кисть правой руки дернулась куда-то. Он обернулся к Теодору, и глаза у него, как щели в стенном банкомате: одна не отдает кредитную карточку, другая не выдает квитанцию, о деньгах и речи нет — губы ниточкой, и ни слова.

— Ты что? — спросил Теодор и сам почувствовал, что бледнеет. — Мог бы меня?..

Теодор взял себя в руки, Серега взял себя в руки. Оба помолчали, глядя в разные стороны.

— Ты что, даже имени не поменял? — спросил наконец Теодор.

— А на кой? — ответил Серега с вернувшейся к нему беспечностью. — Какая разница — Вася, Петя, Серега? Так меньше напрягаешься.

— Да уж я вижу, — сказал Теодор.

Разглядев в подступающих сумерках Теодорову бледность, Серега покраснел. Почувствовав, что Теодор все еще обижен, он сказал оправдывающимся тоном:

— Ты знаешь, как нас принимали в школу КГБ?

— Откуда мне знать?

— Представьте себе, говорили нам, что вы посланы на оккупированную противником нашу территорию и там неожиданно столкнулись со своей одноклассницей, с которой вы когда-то бродили по ночам, смотрели с моста, как вода в реке течет в лунном свете. И девушка эта вас, конечно, узнала. Ваши действия?

— Ну, и что ты ответил? — спросил Теодор.

— Ничего, — сказал Серега и провел ладонью по горлу.

— Ты серьезно? — спросил Теодор.

Теперь Серега обиделся.

— Ты в своем уме? — спросил он. — Ну, я думал, что так надо ответить, чтобы приняли.

— А они что?

— Не помню точно. Но приняли.

Теодор подумал.

— Слушай, Серега. А почему график такой с электричеством получился?

Серега наклонился к самому уху Теодора и прошептал:

— Там действительно текстильная фабрика.

Увидев, как Теодор побледнел, он откинулся на пластмассовом кресле и расхохотался. Он был очень доволен своей шуткой.

— И знаете, — рассказывал Теодор друзьям, — вот как-то сразу он мне глянулся. И есть что-то магическое в людских именах. Скольких знал в России девушек по имени Катя — все роковые женщины, сколько было Серег — с любым можешь идти хоть на подвиг во имя Родины, хоть на вооруженный грабеж, — и ничего не бойся! И у евреев то же самое: что ни Хаим — лопух, что ни Моше — пройдоха!

ШПИОН-ВОЕН-СОВЕТ

Итак, Теодор изложил друзьям вышеприведенную историю, которая была выслушана с должным вниманием членами Кнессета Зеленого Дивана. Ибо это именно они и есть друзья Теодора, а сам Теодор — и есть тот самый Я., который написал о них роман с претензией на глубокомыслие. На месте тот же сад с наклоненной амфорой. Из местных новостей упоминания достоин, пожалуй, факт, что наискосок от них арендовал недавно дом брат Йоси Хальфона — Моти, и к нему приезжает сестра жены, имя которой неизвестно, но хорошо известен ее голос, благодаря которому у жителей прилегающих домов никогда не будет камней в почках.

Тут стоит объяснить и характер связи между нынешней историей и романом, по поводу которого уже рассыпано ранее несколько многозначительных намеков. Вот оно — объяснение в достаточно строгой форме:

Игра в «Мурку»

«Бог предпочел Иакова, потому что

еще не было ультрасаунда, и только

после рождения близнецов обнаружил

Он, что Исав уж очень серьезен».

Е. Теодор Бирман.

«Лучшая подруга мамы, милейшая

госпожа Родина…»

Эльфрида Елинек.

ВСТУПЛЕНИЕ

Не будем заглядывать в новенькое удостоверение личности, получаемое неким репатриантом, прибывшим сегодня прямым рейсом из Москвы на постоянное место жительства в Еврейское Государство…

И т. д.

Теперь пусть продолжится рассказ, ради которого затеялась эта книга. На канале National Geografic мы видели фильм, в котором стада животных (нет ни желания, ни возможности путаться в их названиях) каждый год отправляются в поход за многие километры от мест обитания, чтобы добраться до неких скал и облизать их, так как в составе этих скал имеется минерал, необходимый для организма этих не названных нами животных. Никакого другого внятного объяснения не можем мы предоставить, зачем понадобилось Кнессету Зеленого Дивана создавать еще ШВС — Шпион-Воен-Совет и входить в него полным составом. Дело в том, что, как выяснилось, евреям, подобно тем живым существам, которые лижут минерал, ужасно не хватало в течение многих столетий чего-нибудь военного. В этом отношении мы находим в них теперешних определенное сходство с англичанами. У тех:

Rule, Britannia! Britannia, rule the waves:Britons never shall be slaves.[13]

У современного еврея от этих слов просто кровь на жаре стынет. Англичане, кстати, — ужасно воинственны. Мы видим это, например, пересекая границу между США и Канадой, где столько знаков и памятных надписей посвящено славным победам канадских англичан над англичанами Соединенных Штатов. Но вернемся в наши палестины.

Прежде всего, ШВС положительно решил вопрос о создании шпионской сети в районе Гуш-Дана (наделе Дана, одного из 12 сыновей Иакова, или попросту — в Большом Тель-Авиве). Обсуждали практические детали сношения с Серегой. Решили, что скрывать им от русского шпиона, по сути, нечего. Нет никакой причины для барьеров или дистанции в отношениях, постановил Кнессет Зеленого Дивана. Даже если он захочет нарисовать наш групповой портрет и отправить его своему начальству в Москву, то и в этом никакого ущерба не видится. И не было Теодору никакой нужды, указал ШВС, так уж распинаться и расписывать, какой он миляга-парень, как быстро он акклиматизировался и освоил манеры димонцев. Например, рассказывал Теодор, во время их беседы Серега чихнул, и уже чуть было не прибег к двухтактной схеме: пальцы — нос, пальцы — ножка стула, но глянул на Теодора, вспомнил хорошие манеры, которым учат в школе КГБ, и взял со стола салфетку. Но, может быть, это просто от волнения — не каждый день все же так запросто завербуешь человека в шпионы, да еще не где-нибудь, а на тель-авивской набережной. И не кого попало, а самого Теодора — члена Кнессета Зеленого Дивана, владельца дома, где заседает Кнессет, и мужа Баронессы. На следующую пятницу Серега получил приглашение принять участие в заседании Кнессета и познакомиться со своей шпионской сетью.