Зуфар Гареев - Ее горячая мамочка Страница 3
Зуфар Гареев - Ее горячая мамочка читать онлайн бесплатно
Отдает приказ Сычеву:
– Живо за Мариной Евгеньевной!
6Офис компании «Риэлт-Мастерс» представляет из себя две комнаты. Дина украдкой за столом допивает пиво, бутылку прячет, в рот забрасывает жвачку.
Виновато вздыхает:
– Я стала много пить…
Как всегда крестится, целует нательный крестик.
– Спаси и пронеси, Господи. Бог, помоги мне, ну, пожалуйста, Бог, помоги мне, дай мне счастье…
Сычев торопится во вторую комнату, где за столом холодная дама под тридцать.
– Марина Евгеньевна… Ел-палы… Ну, там… е-мое…
– Опять?
Сычев хватается за голову:
… Пална там… В туалете… Жесть…
В женский туалет вместе с Мариной Евгеньевной топает и сердитая Дина.
Пална как бы в шоке, как бы схватилась за голову, как бы в безудержном горе раскачивается у окна.
– Полюбуйтесь, что вытворяет опять. В такой атмосфере дальше жить нельзя. Что скажете, как председатель совета арендаторов?
Марина Евгеньевна как всегда холодна и несколько рассеянна – уж такой она человек. Когда-то она преподавала русский язык в школе.
– Ужасно. «Хочу» через «о» вообще-то пишется…
– И все?
– Нет, не все. «Сосать» тоже… А «дико» само собой…
– Да разве такая может грамоту знать? Немедленно собираем совет арендаторов, немедленно! Как мы живем в атмосфере распущенности, ну как?
Дина шепчет Марине Евгеньевне:
– Ненавижу эту дуру! До мужиков даже притрагиваться противно, а уж это…
Марина Евгеньевна пробует на палец помаду, Кима плачет громче, чего-то не по-русски вопрошает.
– Чего она так убивается? – с искренним любопытством интересуется Марина Евгеньевна.
– Она спрашивает – как после этого…
– Что как?
Пална сосет поросячий благоухающий палец, сверкающий бриллиантом:
– …есть мороженое?
– Ага, ага…
Сычев возмущен:
– Ложечкой! Ты совсем неграмотная, Кима?
Кима замахивается шваброй, Сычев отбегает за громоздкую Палну, спрятался как за шкафом.
– Пална! Чуть что – сразу руки распускает.
– Кима, ну-ка тихо! Тут головой надо работать, головой и анализом!
7Срочное совещание совета арендаторов собрали уже назавтра, как всегда в кабинете Палны. По левую руку от нее – старший рабочий по зданию Николай Михайлович Долгопят. Ему за 60, но он всегда занимает активную жизненную позицию; про него всегда можно сказать, что он правильно мотивирован, устремлен к новому, самостоятельно принимает решения – он тот, кто сам формирует события, а не события его.
На собраниях он выглядит торжественно. На груди медаль. Он постукивает папиросой о портсигар (давняя привычка).
Когда Долгопят прикрывает устало глаза, на веках можно прочитать наколку: «Не буди».
– А сейчас выступит уборщица Кима, – руководит процессом Пална. – Встань, Кима, и скажи как есть.
Кима встала – в слезы.
– Ну, говори как есть, ничего не утаивая.
Кима воет громче, в арсенале у нее как всегда всего два русских слова:
– Ага, ага…
Садится.
– Вот и я того же мнения, что простые рабочие люди! Мы вам даем такие преференции, такие бонусы, такую мотивацию, господа арендаторы…
Дина раздражена:
– Ну при чем здесь преференции и бонусы? Разве мы не платим исправно арендную плату?
– Да какая там плата, я умоляю! В Кремлевском кольце, за такие деньги… Смешно! Да тут до Путина рукой подать! Сердце России!
– Свернул направо – и Кремль, считай! – подтверждает Долгопят.
– Причем, за копейки! Не хочется смотреть на Кремль – пожалуйста за МКАД! За кольцевую, Диночка, к Ашану, к таджикам! Еще раз говорю – мы такие преференции, а вы нам в ответ? Гадюшник!
– Я не говорила такое!
Марина Евгеньевна шепотом уговаривает:
– Подожди, Диночка, я сама. Оставь это мне…
Пална:
– Через дорогу детский центр «Танцевальный Малыш»…
Долгопят:
– …во дворах детский сад «Знайка и Умейка»…
Пална:
– …ниже школа 461 с оздоровительным уклоном… Правильно, Сычев?
– Ну, ел-палы… Мелкие всякие копошатся… как блохи…
Долгопят стал строг и политически вдруг ориентирован:
– Повернул направо, вот он Кремль, вот он Путин! А тут что? Хочу, простите…
Кладет палец в рот, сосет. Смешки молодых девчонок.
– Да что вы заладили – Путин, Путин… Там не Путин, кстати, а Медведев.
Долгопят поправляет медаль:
– Если вам Путин ничто, то нам – что! Не пустой звук.
Сычев тоже возмущен:
– Ну, ел-палы… Путин… Медведев…
8Девушку на дороге готов обидеть всякий, тем более, если она хороша собой, умна, воспитана, – тем более, если она едет в храм с благой целью: в очередной раз попытаться причастить бабушку, вернее, добиться хотя бы исповеди от нее.
Хамских приемчиков обидеть девушку много, но нынче – новшество, о котором Дина незамедлительно оповещает мать.
– Мама, ты смотри, он презерватив показывает! Козел, сдвинься вправо!
Галкина заботливо подсовывает Анастасии Егоровне открытую брошюрку «Помоги, Господи, изжить гордыню».
Наставляет:
– Почитай на этой странице… Уйдет гордость… Сейчас исповедуешься, потом причастишься, и перестанешь наконец драться…
Анастасия Егоровна послушно кивает.
Галкина возвращается к прерванному разговору:
– В сорок два года…
Дина поправляет:
– В сорок два с половиной!
– В сорок два года…
– В сорок два с половиной!
– Зачем ты опять хочешь сказать, что старая? А ты… ты наглая молодая кобыла! Наглая и безмозглая!
– Ну ладно, мама, забыли. Но ты скажи, какая может быть жизнь после сорока? Одни слезы!
Закипает:
– Козел, сдвинься вправо! Мама, ты смотри, он опять презерватив показывает!
Кричит:
– Знаешь куда его засунь?! Не знаешь? Значит, Бог ума не дал!
Раздраженно возвращается к прерванному разговору:
– Ну и какая жизнь после сорока? Тут и в двадцать-то никакой… одни нервы вот с такими уродами…
Она сует в окно фак.
– Доживешь – поймешь. Не только слезы.
Мечтает:
– Я вижу ребеночка… Я неотступно вижу ребеночка… Вот он кричит: «Мама, посмотри у меня во рту… Я съел какую-то бяку… Мама, не тупи, давай быстрей!»
– А про Чеснокова говорить? – сомневается Анастасия Егоровна.
Дина вопит:
– Урод! Урод, я сказала!
Анастасия Егоровна поддерживает внучку:
– Ну, да, приворовывал, правильно ты говоришь, внуча… Приворывал Чесноков, это точно…
– Не страна, а полный Гондурас! Держите меня семеро, я ему сейчас яйца отгрызу!
Бабушка любопытничает:
– Где яйца?
Подумала и добавила:
– Ну да. У Марии Степановны две чайные ложки украл… У Яшиной 100 рублей украл… Вот не помню, прищепнула я его, когда обмывала… Или не щипнула… Три года прошло. Прищепнула, Лена?
– Прищепнула… Может и пристукнула…
– А вы говорите не бить. Как наших людей не бить? А если он руки-ноги не гнет, упрямится…
– Мама, хватит о покойниках, я жить хочу…
– Так значит правильно прищепнула?
– Не забывай, мама – мертвого прищепнула!
Галкина вздыхает и опять мечтает:
– Мне кажется все только начинается.
Счастливо добавляет:
– «Мама, не тупи, давай быстрее, я съела бяку! Вызывай скорую!» Именно так ты говорила, доча… А теперь кто скажет?
– А про Кулешову говорить? Крутанала ей ухо, когда ногу не сгибала… Говорить, Лена?
Галкина закипает:
– Говорить! Это же исповедь, мама! Ты страшная грешница, мама, страшная! Ты хоть сама понимаешь, что ты делаешь? Обмывая, ты регулярно избиваешь покойников в последний путь, регулярно!
– Что ты такое говоришь матери?
– А ну повтори честно: обмывая покойников, я их регулярно пощипываю, постукиваю по темени, сую тумака, накручиваю уши…
– Когда? И что ты такое говоришь?
– Слабо, мама? Тоже мне знатная обмывальщица! Ты их уже три года избиваешь, три!
Дина бьется в истерике:
– Убери фак! Среди идиотов мы сами станем идиотами! Убери фак, я сказала!
– Где фак? – интересуется бабушка.
– Страшная грешница! Умей отвечать за свои поступки!
– Нету фака, что ли?
– И оставь гордыню! А ну открой книгу! Открой книгу!
Старушка послушно открывает захлопнутую брошюрку.
…Старушку выводят из храма спустя полчаса. Галкина помогает матери сесть на заднее сиденье машины. Дина поднимает от руля заспанное лицо, прикемарила.
– Никак?
– Как всегда. Нет у нее грехов и все. Как ангел чиста.
Дина вздыхает:
– Третий год не можем причастить…
Включила зажигание:
– Не забудь, в пятницу я на объекте… Проектируемый проезд 6445… Чтоб сгореть ему синим пламенем…
– Слушай, ПП – это не Проектируемый Проспект? Ты точно знаешь?
– Пэпэ – это проезд. Заколупалась… В печенках уже, полгода не могу найти клиента…
– Где фак? – почему-то опять спрашивает Анастасия Егоровна.
Дина уезжает. Галкина тоже поймала машину, села.
9По понедельникам на подъезде кастинг-центра висят свадебные поздравления, оставшиеся с пятницы. Не всегда Галкина помнит об этом. Вот и нынче: автоматически бросила фломастером на бумагу свою подпись, привычно нарисовала ромашку рядом с той, которую рисовала в пятницу.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
